Варг уже развернул коня, бросил на ходу:
– А мы никогда и не были друзьями.
Ирвен и мальчик из Вандервилля ехали рядом на низкорослых лошадях. Вечером моряк со своим спутником подошли к костру перед палаткой императора. Северянин казался дружелюбным. Варг поведал Эрику об его отце. Рассказал и о том, как он погиб, и как, словно предчувствуя смерть, завещал ему найти своего светлоголового голубоглазого сына и позаботиться о нем… Мальчик словно похудел еще больше, когда услышал, что опоздал на встречу с отцом всего на два дня.
Варгу было плохо… Он не помнил, когда ему было так плохо. Весь вечер он старался не смотреть по сторонам, боялся увидеть Эду. Вдруг она сейчас вынырнет из темноты, незаметно и неслышно, как она умеет… и начнет оправдываться. А он поверит любым ее словам, лишь бы она что-то говорила, только бы не молчала! Но ее не было. Мало-помалу ушли все…
Он заставил себя войти в шатер и наконец подумать о том, как хорошо, что ее больше нет рядом. Вдруг вспомнил, что не контролирует себя в ярости. Вытянулся на холодной постели, старательно разжимая сами собой сжимающиеся кулаки. Чувствовал, как колотится сердце…
Снова вышел, нашел Двана и попросил у него большую бутыль вина. Дита, в одной слишком большой на нее рубашке любимого, залезла на обоз и, пошарив среди полкового скарба, достала и протянула ему огромную темную бутыль. Варг начал пить из нее сразу же, по дороге в палатку. И не остановился, пока не допил все. Вспомнил, когда последний раз был пьян – после того, как брат пришел к нему и сказал: «Я переспал с Вероникой. Она говорит, что я лучше тебя».
Варг проснулся от того, что на него кто-то прыгнул. Привычным движением выхватил нож из-под бока… Девичья грудь прижалась к нему.
– Это я, – прошептала Эда.
– Сумасшедшая, – он перевернул девушку на спину и навалился на нее. Она была нагой. – Я мог тебя убить.
Варг почувствовал, как безумно рад ей. Окончательно стряхнул с себя сон… и вспомнил про письмо. Она не двигалась. Ее тело расслабилось под его тяжестью.
– От тебя пахнет вином, – она повысила звонкий голос, как будто ничего не произошло. – Ты пьян?
– Что ты здесь делаешь? – Варг не хотел отвечать на ее вопросы. У него самого было много вопросов к ней. Следует ли ему задать их сейчас?.. Нет! Он не хочет с ней разговаривать и не желает ее видеть. Не хочет больше ощущать ее горячее тело и узкие ладони. Ему абсолютно точно надо ее прогнать, он уже чувствовал нарастающее желание…
- Разве не понятно? – жаркие руки скользнули, обнимая его торс.
– Я не хочу тебя больше, – он поднялся на колени, увлекая ее, обвившуюся вокруг него, как лиана обвивает дерево.
– Ты врешь, – шептала она торжествующе, горячим шепотом. – Возьми меня…
– Ты ведешь себя как шлюха, – он все еще пытался вырваться, понимая, что смешон.
Он ее уже хотел. Он всегда ее хотел. Она прижалась к нему еще крепче… Варг ненавидел себя, ее и весь мир.
– Пусть, – шептала Эда срывающимся голосом, – ну так и возьми меня, как шлюху…
Он почувствовал ярость, именно ярость и злость – на нее, эту распутную девку, лишенную стыда… на себя, попавшего в плен тонких рук и нежных сильных бедер, в плен ее волос цвета шкуры степной лисы, запаха сухих листьев…
– Берегись, – прошептал Варг сквозь зубы. – Ты не знаешь, чего просишь…
Он словно потерял голову – смял ее, как поток лавы сминает все на своем пути, брал ее снова и снова, грубо, жестко, жестоко… Она молчала, соглашаясь со всем, что он делал, стонала от страсти или от боли, но обнимала его…
Варг открыл глаза – светало… Эды рядом не было. Пошла купаться? И не разбудила его! Или она покинула его?! Вскочил, лелея надежду, что эта ночь была кошмарным сном… На смятой постели остались капли крови.
«О боги, какое же я животное!» – пришла первая мысль. Как ему теперь смотреть ей в глаза? Если он вдруг повредил ее? Почему она его терпела? До какой степени она его терпела?.. Когда это закончилось?.. Остаток ночи провалился в памяти. Варг не помнил, когда еще в своей жизни брал женщину с такой страстью и напором. Она в два раза моложе и меньше его! И такая маленькая… внутри. Он сделал ей очень больно… Как ему теперь жить после этого? Как он смог это сделать? Вспомнил все, что она о себе рассказывала. Он был таким же насильником, таким же животным, как и те, кто растерзал ее мать. Он ненавидел себя.
Письмо ушло в прошлое, как будто его никогда и не было. Они были квиты… И, как назло, ее снова нигде не было!
Армия замедлила шаг под палящим солнцем. Они прошли половину намеченного расстояния, когда наконец он ее заметил. На маленькой, идущей иноходью рыжей кобыле, державшуюся поодаль от основной цепи войска.
Эда ехала в противоположной от него стороне, не глядя по сторонам, закутанная в свои южные яркие ткани. Впрочем, она была как всегда…
– Через час привал! – раздался крик Двана.
Варг оглянулся: друг устало покачивался в седле. «Нет, сейчас, или будет поздно», – он повернул коня, рассек грудью лошади расступившийся перед ним строй солдат, подъехал к ней. Девушка не пошевельнулась, когда он приблизился. Не меняла своих привычек, что бы ни произошло.
– Эда… – голос Варга дрогнул.
Она замерла. Ее глаза смотрели за горизонт. Перевела взгляд, перебила его:
– Я не знала о планах ни моего отца, ни Эрланда до получения этого письма. Правда, клянусь тебе! И я не собиралась тебя убивать! Наоборот, я отдала тебе свою силу. Помнишь?.. Это уже случилось, ты уже взял меня в первый раз. И я повела тебя в лес и научила, как во время любви брать силу женщины. Я спала с тобой и пошла в Монатаван с войском. И сражалась с тобой и там, была твоим мечом и щитом и не дала тебе умереть. Я никогда не собиралась тебя убивать и не соберусь, кто бы мне это ни приказал, пусть даже все боги! И я вообще не уверена, что буду кого-то еще убивать, – она помолчала, словно подбирая слова, вздохнула… Эда училась говорить правду, как это всегда делал Варг. – Ну, разве что защищая себя… или тебя.
Мог ли он ей верить?
– Ты был во всем прав с самого начала, – продолжала она. – Тогда, сразу после переворота, я действительно вызвала тебя на бой, чтобы ты отсутствовал на следующем совете.
– Зачем? Зачем это надо было делать?
– Ты слишком много говорил. Эрланд хотел узнать,
