Тилли развязала мешочек, который ей дала Гретель. В нём, как она и ожидала, лежала горсточка хлебных крошек. Тилли сунула мешочек к себе в карман.
– Ага, я, кажется, вспомнил, – сказал Джек, без конца считавший вполголоса деревья и кусты, мимо которых они проходили. – Процентов на восемьдесят уверен, что я вспомнил. Десятое дерево от большого ежевичного куста, затем четыре мухомора влево… Или это было четыре дерева от куста остролиста, а затем восемь цветков клевера с четырьмя лепестками направо?
Тут показался большой, покрытый жёлтенькими цветочками куст ежевики, Джек подошёл к нему и уже гораздо увереннее сказал:
– Да, это он.
Пока Тилли вместе с Джеком отсчитывала десять деревьев от ежевичного куста, в лесу как-то неожиданно тревожно стемнело, в ветвях послышалось зловещее уханье совы. Возле десятого дерева Джек посмотрел себе под ноги и увидел россыпь мухоморов с ярко-красными в белых точках шляпками. Грибы выстроились вдоль удивительно ровной линии, которая заканчивалась четырьмя мухоморами, выросшими кучкой под огромным узловатым дубом. Его могучие корни выпирали из-под земли, а огромный скрюченный ствол уходил вверх и терялся в густом пологе леса.
– Есть! – сказал Джек и уверенно повёл Тилли за собой. Обогнув огромный дуб, они увидели спрятанную между его корнями красную дверцу. Джек опустился на корточки и три раза постучал в неё.
– Эй! – позвал он. – Ворчун? Чихун? Профессор? Есть кто-нибудь дома?
Его оптимизм угас на этот раз гораздо быстрее, чем возле домика трёх медведей. Даже не позвав остальных гномов, Джек с мрачным лицом толкнул дверцу. Она распахнулась, и за ней открылась та же самая непроницаемая тьма, которую они уже видели в домике медведей.
Тилли нервно сглотнула, пытаясь вернуть себе свою былую решимость, а Джек поднял с земли камень и запустил в темноту, которая немедленно поглотила его. Камень не стукнул, ударившись обо что-нибудь, не булькнул, упав в воду, просто бесследно исчез, словно и не было его никогда.
– Плохо дело, – сказал Джек. – Думаю, нам нужно догнать Прекрасного принца и твоего приятеля. Может, попробуем спросить у принца, не знает ли он или король с королевой о том, что тут у нас творится. А потом я сразу вернусь к матушке… если она всё ещё здесь, конечно.
– Я не сомневаюсь, что с ней всё в порядке, – постаралась успокоить его Тилли, хотя сама она вовсе не была в этом уверена. – Думаю, что все они исчезли не навсегда, но лишь на время.
Джек кивнул и сказал, храбрясь:
– Пойдём. К трещине в небе.
Они осторожно прикрыли красную дверцу и как-то моментально вышли из погружённого в вечерний сумрак леса на открытое пространство, оказавшись посреди прекрасного, залитого полуденным солнечным светом поля. Вслед за Джеком Тилли прошла среди роскошных стеблей шелестящей на ветру пшеницы, а затем Джек остановился и сказал, указывая рукой наверх:
– Вот она.
То, что увидела Тилли, действительно можно было назвать трещиной в небе, и никак иначе. Она была длиной около пары метров и выглядела прорехой, появившейся в ткани Вселенной. С одной стороны трещины край синего неба болтался, словно рваные обои, а на другой её стороне напоминал битую керамическую плитку с острыми выступами. Сама трещина по ширине была как раз такой, чтобы через неё мог протиснуться взрослый человек, но прикрывавший её слой мерцающего полупрозрачного воздуха не позволял рассмотреть и понять, что находится по ту сторону. Рядом с трещиной виднелась изгородь и стоял привязанный к ней конь Прекрасного принца.
– А что, – начала Тилли, указывая рукой на трещину, – вот это… оно всегда здесь было?
– Ты знаешь, я много раз пытался вспомнить, когда именно появилась трещина, но у меня ничего не получается, – сказал Джек. – То её не было, а потом в один прекрасный день вдруг – бац! – и появилась. И люди… поначалу все были испуганы, а потом кое-кто попробовал пройти сквозь эту трещину, и большинство из них вернулись назад.
– Большинство? Но не все?
– Ага, – беззаботно подтвердил Джек. – Я думаю, то, что находится на той стороне, нравится им больше, чем то, что на этой, вот они и решают остаться там. Ну ладно. Скажи лучше, что будем дальше делать. Какой у нас план? Если хочешь, я могу пойти с тобой через эту трещину.
– Точно? Ты уверен? – облегчённо выдохнув, сказала Тилли. – Это было бы очень здо́рово, конечно, если бы ты пошёл со мной.
– Уверен, – с достоинством подтвердил Джек, хотя и побледнел. – Не могу же я просто запихнуть тебя в эту дыру и бросить, надеясь, что всё с тобой будет в порядке. Хочешь, я буду показывать дорогу?
– Нет-нет, я первой пойду, – сказала Тилли.
Протискиваться сквозь трещину было довольно трудно, и Тилли даже зацепилась джемпером за её острый зазубренный край, но затем всё же выбралась на другую сторону.
– У, да здесь всё точно так же, как у нас, – сказал протиснувшийся сквозь трещину вслед за ней Джек.
– Похоже, ты разочарован, – заметила Тилли.
– Есть немного, – признался он. – Сама понимаешь, когда в небе появляется такая громадная трещина, надеешься, что на той стороне ждут всякие чудеса. А ты так не думала?
– Знаешь, я просто очень довольна, что здесь не оказалось той непроглядной пустой тьмы, а чудеса дело десятое, – ответила Тилли, и Джек невольно поёжился, вспомнив о том, что случилось с домами его друзей.
Другая сторона трещины действительно была зеркальной копией того места, откуда они только что пришли: такое же поле золотой пшеницы, раскинувшееся под безоблачным небом. А прямо впереди поднимался холм, на вершине которого стояла высокая узкая башня.
– Мне кажется, я знаю, куда направился принц с твоим приятелем, – сказал Джек. Тилли согласно кивнула, и они направились к башне на холме.
Чем выше взбирались по склону холма Тилли и Джек, тем слышнее становился шум и возня у подножья башни. Оттуда неслись и плач, и сердитые крики. Вскоре показался и источник шума: толпа из пятидесяти мужчин, самых разных по возрасту, от юных, ещё неуклюжих подростков со свежими лицами до старичков лет под шестьдесят. Один из них даже ковылял по высокой траве, опираясь на деревянные ходунки для инвалидов. При этом все они были довольно красивыми, даже те, кто постарше, все очень дорого и пышно одеты, и все выглядели крайне взвинченными и сердитыми. Когда до башни Тилли и Джеку оставалось подняться всего несколько метров, навстречу
