На этом он указал в сторону дверей, при этом таким театрально-издевательским жестом, что мне захотелось пнуть его побольнее.
– Знаешь, – язвительно заявила я, – мне очень приятно, что ты так обо мне заботишься.
– Я о тебе действительно забочусь, Танни. Но тебе на это насрать.
Чувствуя, что еще немного – и я ему что-нибудь подпалю (что не совсем честно, учитывая, что защищаться он не может), я замолчала и принялась считать рекламные ролики модной марки шампуня, которые внутри здания телепорта светились буквально везде. Не представляю, во сколько это им обошлось. Неужели производство шампуня настолько выгодно?
Я вот подумывала о том, чтобы взять один крупный заказ на спецэффекты еще до рождения малыша, потому что сколько не смогу работать после – большой вопрос. Вообще-то сумма гонорара (хоть Гайер и пытался отжать из нее все, что можно, и это юридически допускал контракт за разные промедления по моей милости) позволяла мне лет пять спокойно жить без работы и не заморачиваться, но мне не хотелось сидеть без дела. Ну и, признаюсь честно, по спецэффектам я скучала. Правда, для себя поняла, что работать в офисе – это не мое. Нил предлагал вернуться в «Хайлайн», но я отказалась, сказала, что они всегда могут привлекать меня как внештатного специалиста.
ВИП-телепорт хорош тем, что ты проходишь через него быстро, и спустя полчаса мы уже были в Зингсприде. Курточку я тут же сняла: прохлада осени в Мэйстоне в Зингсприде переходила в привычную духоту и влажность. Скоро еще начнется сезон дождей, и дышать можно будет только в кондиционированных помещениях, а по улицам передвигаться короткими перебежками.
– Ладно, Гроу, – сказала я, когда мы сели во флайс. Я чувствовала, что уже достаточно остыла и готова к продолжению нашего разговора. – Давай начистоту. Какие у тебя ко мне претензии?
Он покосился на меня.
– Ты психологических учебников перечитала, Ладэ?
А нет. Не остыла.
– Да что не так?! – рявкнула я.
– Все! – огрызнулся он.
И замолчал. Флайс стартанул наверх так, что у меня желудок подскочил к горлу.
– Если собираешься так водить, скажи сразу, я выйду.
– Прямо здесь? – уточнила эта зараза.
– Если понадобится. Я не собираюсь рисковать ребенком из-за того, что его папаша не в настроении.
– Его папаша, – хмыкнул Гроу, – в последнее время только и делает, что терпит закидоны его мамаши. Но иногда у папаши кончается терпение, и тогда его мамаша делает большие глаза и говорит: «Ой, что случилось?!» Так, как будто понятия не имеет, что на самом деле случилось.
Я сложила руки на груди, чувствуя, как в кончиках пальцев начинает покалывать. Спасибо наставнику, я знала, как с этим справляться: перенаправить пламя по контурам внутри тела.
– Его мамаша, – ответила я в тон ему, – только что спросила у его папаши, что случилось. На что тот поинтересовался – не перечитала ли она психологических учебников. Вопрос: у кого больше закидонов, у папаши или у мамаши?
Гроу так мазнул по панели, что нас только чудом не снесло в поворот.
Долгое время (целых минуты две) мы молчали, потом он наконец произнес:
– Я устал, Танни. Устал быть рядом с тобой и не с тобой. Устал от того, что ты постоянно во мне сомневаешься…
– Я не…
– Дослушай. Ты постоянно сомневаешься в том, хочешь ли со мной быть, а у меня уже не хватает сил все это слушать.
– Я никогда ничего такого не говорила!
– Нет, но ты и другого не говорила. – Он смотрел только на дорогу, прищурившись. – Ты вообще ничего не говоришь.
– А ты спрашивал?! – поинтересовалась я.
Гроу повернулся ко мне.
– Оттого что я спрошу, что-то изменится?
– А ты попробуй.
– Хорошо. Я хочу быть с тобой, Танни. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой. Хочу держать тебя в объятиях и ловить ладонями минуты, когда толкается наш ребенок. Хочу, чтобы ты переехала ко мне. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Я таскаю с собой кольцо, но всякий раз, когда я собираюсь сделать тебе предложение, ты куда-то сбегаешь. У тебя появляется срочное дело: чаще всего Ленард, или ты немедленно хочешь спать, или тебе надо гулять с Бэрри.
– Мы вместе гуляем с Бэрри! – возмутилась я.
– Вот об этом я и говорю, – хмыкнул Гроу. – Я выдал тебе все, что чувствую, а ты заметила только Бэрри.
Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыла.
– Не знаю, – сказала я. – Не знаю, что на это ответить.
– В этом-то и проблема, Танни. Ты не знаешь, что на это ответить, и чем дольше ты этого не знаешь, тем сильнее от меня отдаляешься.
– Это не так.
– Реально?
Мы опять замолчали.
– Набла с два я думал, что когда-то угожу в собственную ловушку, – неожиданно произнес он. – Девчонки бегали за мной, а я встречался с ними и забывал до следующего раза. До новой встречи. До нового секса. Сейчас с тобой все то же самое, только наоборот. Я не могу о тебе не думать, я постоянно тебя хочу. Хочу в том самом смысле, чтобы тобой дышать, но… у тебя совершенно никаких идей, что со всем этим делать. Понимаю, что я сам все разрушил, но с каждым днем мне становится все тяжелее с этим мириться. Я не хочу однажды сорваться, Танни, а особенно сорваться на тебе.
– И что ты предлагаешь? – тихо спросила я.
– Предлагаю побыть друг без друга и подумать. – Он внимательно на меня посмотрел. – Я переезжаю. Сегодня летал смотреть квартиру в другом районе.
– И как скоро ты собирался мне об этом сказать?
– Говорю сейчас. Я подумал об этом, когда ты не захотела, чтобы я ехал с тобой в Мэйстон.
– Ты в свое время тоже не захотел, чтобы я ехала с тобой в Мэйстон.
– Это была месть?
– Что?! – Я уставилась на него. – Нет!
– Значит, мы оба были не правы. В то время я думал, что «побыть одному» – это отличная идея. Хотя сам говорил тебе, что двое все должны решать вместе. В общем-то мое не до конца реализованное желание попробовать нормальные, настоящие отношения провалилось с треском.
– А говорил, что ты от меня не откажешься, – хмыкнула я.
– Я просто даю тебе свободу, Танни. Свободу, которую ты так хотела.
Я посмотрела на него и обхватила себя руками.
– Знаешь что? – сказала я. – Проваливай. Катись, куда хочешь. Если тебе не хватает даже сил подождать…
– Я ждал достаточно, – отрезал Гроу. – И я буду ждать всю жизнь, если все останется так, как сейчас.
Вместо ответа я отвернулась и уставилась в окно. Очень скоро мы прилетели: зашли в рукав и начали снижаться. С одной стороны, я прекрасно понимала, что он прав, с другой… ну не могла я особо ничего изменить. Врать и кривить душой у меня не получалось никогда, поэтому все, что мне оставалось, – молчать.
По крайней мере, пока мы шли с парковки до лифта и от лифта по коридору.
– Я просто привыкла быть без тебя, – сказала я, когда мы остановились у двери в мою квартиру. – В тот месяц… когда
