Ильеррская задвинула даже новость о том, что большинство все-таки поддержало отключение щитов, и сейчас велись работы по обеспечению мер безопасности внутри мегаполисов. Работа предстояла очень серьезная, фактически мы вступали в новую эпоху, поэтому подготовка предстояла основательная. Усиление и увеличение количества смотровых башен, добавление нарядов, словом, приближение драконов к городам – это не вот тебе шуточки. Разумеется, далеко не факт, что они вообще будут часто заходить, но на этот случай тоже были предусмотрены серьезные защитные меры.
Как бы там ни было, Ильеррская сыграла в этом не последнюю роль.
Правление Теарин и Витхара доказало, что драконы, иртханы и люди могут существовать в мире, не уходя под землю и не отгораживаясь опасными для зверей щитами. Так было во времена их правления, так было во времена правления Гаяра – до тех самых пор, пока война не нарушила то, что создавалось долгие годы. Между Севером и Огненными землями после случая с Янгеррдом была весьма напряженная обстановка, и однажды северяне решили, что вполне способны править единолично. Они привели с собой не только мощный флот, но и драконов, тем не менее Гаяр Даармархский все равно вышвырнул их обратно, в северные воды. На этом война должна была закончиться, но сын Витхара был предательски убит женщиной, с которой собирался связать свою жизнь. Она предпочла ему северного правителя.
Дальнейшая история была уже о Бертхарде и Аиране, которые на тот момент уже были женаты, о сыновьях Сарра и о долгих годах кровопролитной войны в Огненных землях. Северяне в конечном итоге отступили, но мир уже изменился.
Навсегда.
– Танни, ты где? – позвал Гроу.
– В Огненных землях. Как думаешь, история Бертхарда и Аираны подойдет для оперной постановки?
Гроу всерьез задумался.
– Это слишком сложный вопрос для утра выходного дня. Напомни мне об этом завтра.
– Напомню, – сказала я.
– Я не большой любитель истории, но можно попробовать, – хмыкнул он.
Кажется, для утра выходного дня вопрос вышел самое то. Учитывая, что все его постановки были о современности, загорелся он подозрительно быстро.
– Нужно вызывать клининговую службу, – сказала я, оглядывая поле боя.
Бэрри с большими глазами, вздыбив шерсть, сидела в дверном проеме.
– Нужно, – согласился Гроу. – Я займусь.
Он потянулся к мобильному, но в эту минуту низ живота у меня основательно дернуло и…
– Ай, – выразительно сказала я.
– Ай?
– Ай! – сказала я еще более выразительно. – Гроу, у меня это…
Хорошо, что Гроу понял меня без слов. Так же без слов подхватил на руки и потащил к дверям.
– Мне собраться надо! – пискнула я.
– Потом соберешься.
– Когда – потом?
– Когда родишь нашего сына!
– ЧТО?!
Кажется, в этот момент даже сильная рука Гроу основательно дрогнула. Более чем основательно. А мой крик, на удивление совпавший с очередной тянущей болью, отразился от стен:
– Как давно ты знаешь пол нашего иртханенка?!
Пять лет спустя
– Ленард, в Мэйстоне всегда ветер…
– Я знаю, я бывал в Мэйстоне.
– Нет, ты не представляешь, какой он. Сначала он теплый с юга, а потом с Гельеры, и ты…
– Тан, – укоризненно говорит парень, складывая руки на груди. – Я видел, как ты спокойно разгуливаешь зимой без шапки…
– Я тогда простыла!
Это было на зимние праздники в Мэйстоне, я в тот вечер действительно выпендрилась, чтобы не портить прическу, и заболела.
– Сейчас лето! – говорит Ленард.
– Лето в Мэйстоне понятие относительное.
– Гроу!
Мне кажется или этот вопль полон радости? Вымахавший, как Вайовер Грэйс, Ленард сейчас выше меня на полторы головы, а еще он с такой радостью и надеждой смотрит на Гроу, который выходит с нашим сыном за руку из комнаты, что мне становится стыдно. Ладно, стыдно мне относительно, потому что я волнуюсь. Во-первых, у Вэйдгрейна проснулось пламя, когда ему был год (и это был кошмар), а во-вторых, мы с ним раньше никогда не расставались.
– Ленард! – вопит малыш и несется к брату, перепрыгивая через ступеньки.
С некоторых пор он вообще от него не отходит, точнее, как только перевалил отметку три года, прилип к Ленарду, и тот в общем-то не против. За редким исключением, когда Вэйд лезет посмотреть, о чем тот чатится со своей девушкой, и вот тогда в комнате Ленарда приходится тушить пожар. Иногда буквально, хотя с пламенем сына основательно работал мой наставник, Вэйлар и я сама.
Самое поганое, что этот паршивец уже отлично справляется с тем уровнем силы, который у него есть, а пакости делает назло брату и нам. Характер – мерзкий! Весь в папочку.
– Пошли, пошли, пошли! – говорит он и тянет Ленарда за руку.
– А с мамой попрощаться?
– Пока, мам, – говорит этот засранец, даже не глядя на меня.
– Вэйд.
Воздействовать на эту маленькую копию себя может только Гроу, а самое главное – одно слово, и драконово чудышко становится просто шелковым. Если не сказать атласным.
– Пока, мам! – говорит он уже более вдумчиво, потом нехотя отпускает руку Ленарда, хмурится, кривит губы. – Терпеть не могу все эти драконьи нежности!
Пять лет.
Ему скоро будет пять лет, что из него дальше-то вырастет? Вэйд высовывает язык, когда я его целую, после чего вырывается и снова бросается к брату. Для него каждая поездка в Мэйстон – это восторг, потому что в Скай Стрим много всего интересного, а дети Леоны и Рэйнара обожают этого мелкого монстрика и балуют его так, что мне потом три дня приходится его перевоспитывать.
Ленард отлично вписался в нашу компанию: они с Дархарром, сыном Леоны, очень дружны, и даже несмотря на то, что мы живем в Зингсприде, а они в Мэйстоне, постоянно общаются по видеосвязи. Кажется, Ленард вообще собирается переезжать в столицу, и мы с Гроу подумываем о том же: когда наш старший окончит школу, нас здесь больше ничто не будет держать. Зингсприд был частью нашей жизни долгое время, но в Мэйстоне мое сердце. Моя семья. Пусть даже временами Леона вспоминает свое перволедийное состояние, а я ей об этом напоминаю.
А еще в Мэйстоне Имери. Имери, наша дружба с которой прошла проверку не только расстоянием, но и временем. Мы тоже постоянно перезваниваемся, ее дочка такая же безумная, как я, и только она может безнаказанно драконить Вэйда. Ей он прощает все и говорит, что должен терпеливо относиться к любым ее поступкам, потому что она – девчонка.
Понятия не имею, где он этого набрался.
И почему на других девочек это не распространяется.
Стоит мне подумать об Имери, как звонит телефон. Все в кучу. Бэрри крутится у ног, виляет хвостом и пытается подсунуть голову под руку Вэйду, Гроу проверяет сумку сына (да, собирается он у нас сам, но проверять потом все-таки надо, потому что однажды мы приехали в Скай Стрим с одними штанами без рубашек и приставкой виртуальной реальности).
– Да, – шепотом говорю я, выходя на кухню.
– Ты чего шепчешь?
– У меня дурдом.
– О, как я тебя понимаю, – говорит она.
Герта тоже дает ей жару, хотя и не дракон. Я бы
