Гроу посмотрел мне в глаза и осторожно привлек к себе.
– Я и так ждал тебя всю жизнь, Танни.
Ответить мне не позволили открывшаяся дверь и вошедший врач. Подозреваю, что будь мы просто мы, а не Джерман Гранхарсен и Танни Ладэ, которая теперь местрель и у которой сестра дипломатически неприкосновенная первая леди Аронгары, все было бы совсем по-другому. Сейчас же он только произнес:
– Местрель Ладэ, вам лучше вернуться к себе.
В его глазах застыло совершенно нечитаемое выражение в стиле: «Распустили тут своих местрелей. Мало того что закрыли весь этаж, так еще и парное проживание в восстановительных палатах поощряют».
– Ферн Гранхарсен, а вам в восстановительную капсулу. Мы погрузим вас в сон еще на сутки, после чего вы сможете повидать отца.
Гроу приподнялся на постели, и я вместе с ним, а врач, по-прежнему с непробиваемой физиономией, сообщил:
– Ферн Гранхарсен сегодня ночью пришел в себя.
Даармарх, Огненные земли
Я снова рухнула. В тиски его рук, в рождающееся в груди пламя, перетекающее из него в меня. В дыхание, которое втянула в себя на вдохе, которое чувствовала ладонью и всем своим существом. В падение, в котором он меня ни разу не подхватил, а если подхватывал, то лишь для того, чтобы завтра оттолкнуть в сторону пропасти.
– Витхар, нет, – я разорвала поцелуй, упираясь ладонями ему в грудь, – остановись.
В глазах дракона горело алое пламя, знак его силы. Власти.
Всего, что он собой олицетворял, но для меня это было всего лишь далекое воспоминание о том, как я раз за разом, день за днем оставалась одна. Со своей болью. Со своими страхами. С чувствами, которые были никому не нужны.
Так что изменилось сейчас?
– Ты действительно многое для меня сделал, – произнесла я. – И я благодарна тебе за это.
– Благодарность? – хрипло переспросил он. – Ты мне благодарна, Теарин?
– Я умею быть благодарной, – ответила я, отступая. С трудом подавила желание прижать ладони к груди, в которой бешено колотилось сердце. – И я знаю, что, возможно, потеряла бы Ильерру, если бы не ты. Драконы, которых ты привел, позволили мне поверить в себя. Они признали меня в ту ночь, и они действительно приходили ко мне. Это и молва о том, что я развернула войско Даармарха, позволили мне начать новую жизнь.
– В которой мне больше нет места, – усмехнулся он.
– Ты сам оставил меня, Витхар.
– Я оставил тебя, потому что он умер. – Он сделал шаг, словно собирался отойти к окну, но потом замер. – Наш сын. Или наша дочь, Теарин. Я, так же как и ты, хотел подержать ее на руках. Я пришел в ярость, когда узнал, что ты от меня скрываешь. И в то же время сквозь эту ярость… я не знаю, как описать. Рядом со мной не было тебя, чтобы положить руки тебе на живот и сказать слова, которые я должен был сказать. Сила этих чувств не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытывал раньше. Сила чувств к тебе. К малышу, которому еще только предстояло появиться на свет. Ты отказалась со мной говорить, обвинила в том, что я не могу защитить вас. И я действительно не смог защитить. В Ильерре ты говорила со мной, как с врагом. Скажи, Теарин, как бы ты поступила, если бы знала о том, что случится?
Я промолчала.
– Я читал это в твоих глазах. Ты ненавидела меня за то, что сделала. Ненавидела за то, что он умер, и за то, что моя жизнь стоила его. Точно так же я ненавидел себя. Впервые ненавидел себя за то, что ничего уже не могу изменить.
– У тебя остался сын Ибри, – сказала я. – И Мэррис. Женщина, которая все разрушила.
– Благодаря тебе, Теарин, я понял, что чувства не всегда означают слабость. – Он нахмурился. – Умение прощать – это сила. Я поступил так, как поступила бы ты. Когда умерла Ибри, Мэррис была вне себя от горя. Я не сказал ей ни слова, хотя после родов собирался отослать ее вместе с дочерью. Мне сложно описать, что с ней творилось, когда Ибри перестала дышать, и сложно описать, что чувствовал в этот момент я. Я не привык к милосердию, Теарин, но ты меня научила совсем другому. Я разрешил ей остаться с внуком, и мне казалось, что ты меня поймешь.
– Милосердие, Витхар? – Я усмехнулась. – Что ж, я рада, что твое милосердие распространяется на всех, кроме меня. После смерти Ибри Мэррис написала мне письмо, она передала его вместе с войском, которое, как оказалось, негласно привел ты.
– Письмо? – Он нахмурился сильнее. – Я об этом ничего не знал.
– Это не важно, – сказала я. – Это все больше не важно, потому что важно другое. Мы потеряли нашего малыша, и ты, как ты говоришь, испытывал такую же боль, как я. Ты знал об этом, Витхар, но все равно объявил ребенка Ибри наследником. Знал о том, что эти новости рано или поздно…
– Что? – Он перебил меня так резко, что я забыла, о чем хотела сказать. Впрочем, спустя мгновение вспомнила, но Витхар уже шагнул ко мне, перехватывая за плечи. – Гаяр не мой наследник и никогда им не был. Да, я оставил его при дворе и признал сыном, но не более. У меня нет наследников, Теарин.
Мэйстон, Аронгара
«Привет, сестренка», – сообщение от Ленарда выбило меня из архивов.
«От братишки слышу».
«Слушай-слушай, – он присылает ржущий смайлик, – сегодня она пыталась отобрать у меня телефон, а я сказал, что все записываю. Всю ее ругань. Слышала бы ты, как она орала».
Ну, будь я на месте тетки Ленарда, я бы тоже орала. С другой стороны, будь я на ее месте, я бы интересовалась племянником и его состоянием больше, чем его банковским счетом. Глядишь, тогда бы мы с ней подружились, а так… я скоро возвращаюсь в родительскую школу, и кажется, мне предстоит очередной суд. К счастью, никоим образом не связанный с иртханами, к несчастью, связанный с Ленардом. Я думала, что у Виалии хватит мозгов не устраивать парню нервотрепку, но она заявила, что так просто не сдастся.
Заодно и о том, что я и моя правительственная семейка здорово пожалеем, что решили прибрать к рукам ее племянника.
Ларрка.
«Ты как?» – спрашиваю я.
«А ты как?»
«Сегодня гонялась за Марром, потому что он укусил Бэрри».
Бэрри мое возвращение восприняла с нереальной обидой: дулась и не подходила ко мне целых полдня. Видимо, решила, что я ее бросила. Правда, потом простила и пришла мириться первой, а мне что, жалко, что ли? Особенно учитывая, как она обо мне заботится, таскает корм (который горничные Рэйнара регулярно находят в самых неожиданных местах) и рычит на тех, кто приближается ко мне с недобрыми намерениями.
Вчера, например, обрычала девушку Рона, которая подошла ко мне по делу.
Пресс-секретарь Рэйнара – высокая темноволосая молодая женщина с глазами цвета неба, первым делом извинилась за то, что ответила на мой звонок. Потом мы с ней поболтали о пресс-конференции, в которой мне предстояло участвовать, и в процессе выяснили, что можем неплохо уживаться. Что меня
