Я снимаю рюкзак, достаю планшет и включаю его, почти ни на что не рассчитывая. Учитывая степень моего сегодняшнего везения, говорю я себе, сейчас наверняка не будет сети. Но это не так. Когда экран загорается, значок сети показывает удовлетворительный прием. Удивительно. Я вызываю последнюю запись в телефонной книге, номер Джеймса Фарнсворта.
Абонент недоступен.
Ну да, было бы слишком хорошо, чтоб быть правдой. Я опускаю планшет, оглядываюсь по сторонам и чувствую, как к глазам подступают слезы.
Я совсем иначе всё это себе представляла. Наше укрытие виделось мне уютной маленькой пещеркой, в которой мы спокойно переждем, пока буря уляжется, и сможем снова плыть куда глаза глядят. Я поднимаю глаза и рассматриваю влажные стены, ржавые двери, провисающую проводку. Вообще, конечно, было довольно глупо думать, что можно сидеть в тепле и уюте, пока снаружи в Тихом океане на субмаринов идет охота.
Нет, на них не просто охотятся. Их убивают.
Другие племена однажды не найдут другого выхода, кроме как примкнуть к Серым Всадникам и поклясться в верности Высокому-Лбу. Он поведет их на безнадежную войну с людьми воздуха. Я должна что-то сделать. Жалость к себе ни на метр не продвинет меня вперед.
Я снова поднимаю планшет, еще раз набираю Джеймса Фарнсворта. Всё еще недоступен. Я чувствую, как во мне закипает ярость. Чем они там оба заняты, скажите, пожалуйста? Они же прекрасно знают, что мы планировали сегодня оказаться на станции, что мы от них зависим. Мистер Фарнсворт обещал раздобыть ключ и ждать нас здесь с едой.
Пока я пялюсь на экран и снова читаю, что абонент в данный момент, к сожалению, недоступен, я замечаю, что здесь есть локальные документы.
Как такое возможно? Я открываю папку. Документ там всего один – план расположения исследовательской станции. Он никак не может быть таким же старым, как станция, похоже, его выложили позднее. Об этом говорят такие подписи, как «бывшая столовая» или «бывшая лаборатория», а также примечания типа «опасность обрушения».
И где мы сейчас? Мне приходится поискать, станция просто огромная. Сколько же дельфинов у них тут было? Места хватило бы на многие сотни. Несколько выходов в море, и туннель, по которому мы приплыли, – всего лишь один из пяти. Иными словами: есть еще четыре выхода, через которые до нас могут добраться дроны. Отличное укрытие, ничего не скажешь. Ну, в той части здания, где мы сейчас находимся, хотя бы нет угрозы обрушения. Уже неплохо.
Я понимаю не всё. Что такое «XRM»? Что означает стрелочка, подписанная «Аквариум/большой зал»? Почему «комнаты отдыха» заштрихованы? Но вот что я понимаю: есть много так называемых «бассейнов-изоляторов», на двух из них написано «кран еще исправен». По всей видимости – уж не знаю, по каким причинам, – дельфинов то и дело помещали в специальные бассейны, где они находились в одиночестве. Может быть, чтобы исследовать, как они будут себя вести, будучи разлученными с остальной стаей?
Как бы то ни было, возможно, это будет нам полезным. Бассейны довольно большие, достаточно большие, чтобы мы все туда поместились, они никак не соединяются с системой туннелей, и в них не могут попасть дроны, приплывающие из моря.
Тогда, правда, субмаринам придется немного пройти по воздуху, но это буквально пара метров, должны осилить. Ну хорошо. Может, это и не гениальный план, но другого у нас нет. Я еще раз смотрю на схему, чтобы запомнить дорогу к ближайшему изолятору, затем убираю планшет в рюкзак и возвращаюсь в воду.
Там Одна-Нога как раз объясняет всем свой план.
– Оставаться здесь мы не можем, – заявляет он решительными жестами. – Это грязное место, как и всё, что строят люди воздуха. Это место, где мы не сможем самостоятельно добывать пищу и при этом всё равно не будем в безопасности. Поэтому я говорю вам, давайте соберем оставшиеся силы и скорее вернемся в открытое море, где у нас больше шансов уйти от преследователей. Здесь, как мы теперь знаем, таких шансов у нас нет.
У меня нет слов. Я погружаюсь глубже, никто не обращает на меня внимания. Все смотрят только на Одна-Нога, многие кивают. Он думают так же, как он. И я не могу их за это винить. В тот миг я даже начинаю сомневаться, а вдруг он действительно прав? Что если весь этот план, спрятаться в порту Сиднея, с самого начала был совершенно абсурдным?
Больше всего мне жаль Всегда-Смеется. Вернее, Больше-не-Смеется. Кто знает, вдруг это из-за нашего бегства ее ребенок родился без дыхания? А теперь она сидит здесь в грязи и смотрит на Одна-Нога так, словно сейчас расплачется.
Одна-Нога хочет организовать бегство обратно в океан, объясняет, каким путем он думает плыть, и определяет, кто кому должен помогать. Я не слежу за этим, а прислушиваюсь к странным звукам. Загадочно. Под водой звук разносится далеко, но каким образом бассейны дельфинологической станции могут соединяться с торговым центром? Почему-то эта мысль меня очень занимает, понятия не имею почему. Между тем семенящие шаги больше не слышны, зато появился голос в громкоговорителе, он что-то говорит. Говорит бесконечно долго. Я не могу разобрать ни слова, только «гва-гва-гва-а, гва-гва-гва-а», но там явно кто-то произносит речь. Может быть, где-то очень далеко, а я слышу эхо от эха от эха…
Все собираются, берут свои вещи, встают на ноги. Кто-то машет мне, это Плавает-Быстро, показывает, чтобы я подплыла к нему. Я подчиняюсь, я словно во сне, толком не понимаю, что сейчас происходит. Наверное, ему велено тащить меня, чтобы я не задерживала племя. Наверное, мне стоит сказать, что я остаюсь. Так будет лучше. Что я больше не хочу обременять их собой. С другой стороны – нет. Я не могу так поступить. Это означало бы бросить их на произвол судьбы. По меньшей мере, это выглядело бы так, словно я обиделась, потому что они отвергли мой план.
Я подплываю к Плавает-Быстро, еще раз поправляю лямки рюкзака и жду, когда мы отправимся в путь. Я по-прежнему слышу этот странный голос в громкоговорителе, который где-то далеко-далеко произносит непонятные слова, слышу короткий топот сотен ног и нечто похожее на аплодисменты. Потом опять тишина. Непонятно.
Одна-Нога поднимает руку, это сигнал отправляться. Мы двигаемся назад в туннель, через который пришли. Как только будет открыта решетка,
