Но в голубой папке все было иначе. Историю дополняли фотографии и расшифровки множества тайно записанных разговоров. Не было никакой противозаконной связи между Командором Сондерсом и его Служанкой – только регулярные Церемонии по закону. А вот Пола и мой бывший отец Командор Кайл завели роман еще до того, как умерла моя мама Тавифа.
Пола сдружилась со Служанкой и предложила ей помочь сбежать из Галаада, поскольку знала, как эта девушка несчастна. Пола даже выдала ей карту, и инструкции, и имена нескольких связных из «Моего дня». Когда Служанка тронулась в путь, Пола самолично проткнула Командора Сондерса шампуром. Вот почему она была вся в крови, а вовсе не потому, что надевала на Командора брюки. Брюк он, собственно, и не снимал – во всяком случае, не в ту ночь.
Пола подкупила свою Марфу – приправляя подкуп угрозами, – чтобы Марфа подтвердила историю про Служанку-убийцу. Затем Пола вызвала Ангелов, обвинила Служанку, а дальше было то, что было. Когда Служанку нашли, бедная девушка бродила по улицам в отчаянии: карта оказалась неточной, а связников из «Моего дня», как выяснилось, не было в природе.
Служанку допросили. (Расшифровка допроса прилагалась, и это было неприятное чтение.) Она признала, что пыталась бежать, раскрыла участие Полы в побеге, но уверяла, что невиновна в убийстве – да что там, впервые о нем слышит, – пока боль не стала слишком сильна; тогда Служанка себя оговорила.
Ясно, как Божий день, что она была невиновна. И все равно ее повесили.
Тетки знали правду. По меньшей мере одна Тетка знала. Были улики – вот они, в папке, передо мной. Однако Полу никто и пальцем не тронул. А за преступление повесили Служанку.
Меня как громом поразило – я была ошарашена. Но ошеломляла меня не только сама история – я терялась в догадках, почему она оказалась у меня на столе. Зачем некто неизвестный выдал мне столь опасную информацию?
Когда то, что принимаешь за правду, оборачивается ложью, начинаешь сомневаться во всем. Кто-то пытается настроить меня против Галаада? Улики подделаны? Пола забросила свои старания выдать меня за Командора Джадда, потому что Тетка Лидия пригрозила раскрыть ее преступление? Этот страшный сюжет и обеспечил мне место Тетки в Ардуа-холле? Мне тем самым говорят, что моя мама Тавифа не умерла от болезни, а была убита каким-то неведомым способом, и убила ее Пола, а может, даже Командор Кайл? Я не знала, что и думать.
Поделиться было не с кем. Даже с Беккой нельзя: я не хотела поставить ее под удар, сделав своей сообщницей. Тем, кому не положено знать правду, правда может принести немало бед.
В тот день я закончила работу и оставила голубую папку там, где нашла. Назавтра меня ждала новая речь, а голубая папка исчезла.
На протяжении следующих двух лет я находила у себя на столе немало таких папок. И во всех были доказательства всевозможных преступлений. Преступления Жен – в голубых папках, Командоров – в черных, специалистов – врачей, например, – в серых, Экононаселения – в полосатых, Марф – в темно-зеленых. Ни одной папки с преступлениями Служанок, и ни одной – Теток.
В основном мне оставляли голубые и черные папки, и преступления в них были многочисленны. Служанок принуждали к нарушениям закона, а затем в них же и обвиняли; Сыны Иакова плели заговоры друг против друга; на высочайшем уровне давались взятки, оказывались услуги; Жены строили козни другим Женам; Марфы подслушивали и собирали сведения, а потом продавали; случались таинственные пищевые отравления; младенцы переходили от одних Жен к другим на основании скандальных слухов, которым, однако, не было ни малейших подтверждений. Жен вешали за прелюбодеяния, которых они не совершали, – потому лишь, что какому-нибудь Командору хотелось другую Жену, помоложе. На открытых судебных разбирательствах – затеянных ради чисток в руководстве, против засилья предателей – самооговоры, полученные под пытками, выдавались за доказательства.
Лжесвидетельство тоже не было исключением – случалось сплошь и рядом. Под внешним лоском добродетели и чистоты Галаад загнивал.
Кроме дела Полы, живее всего заинтересовала меня папка Командора Джадда. Толстое было досье. Помимо прочих правонарушений, в нем содержались улики, касавшиеся судьбы его предыдущих Жен, – тех, на ком он был женат до мимолетной помолвки со мной.
От всех Жен он избавлялся. Первую столкнули с лестницы – Жена сломала шею. Сказали, что она споткнулась и упала. Уже начитавшись подобных папок, я понимала, что изобразить несчастный случай в таких делах не составит труда. Две его Жены, по официальной версии, скончались родами или вскоре после родов; родились у них Нечада, однако смерти Жен были вызваны умышленно причиненным сепсисом или шоком. В одном случае Командор Джадд отказался выдать разрешение на операцию, когда двухголовое Нечадо застряло в родовых путях. Ничего не поделаешь, благочестиво сказал он, поскольку у зародыша по-прежнему есть сердцебиение.
Четвертая жена рисовала цветы – она обзавелась этим хобби по предложению Командора Джадда, который сам заботливо покупал ей краски. У этой Жены развились симптомы отравления кадмием. Кадмий, отмечалось в досье, – известный канцероген, и вскоре четвертая Жена скончалась от рака желудка.
Похоже, я еле-еле увильнула от смертного приговора. И увильнуть от него мне помогли. В ту ночь я вознесла благодарственную молитву: невзирая на сомнения, молиться я не переставала. «Спасибо, – сказала я. – Помоги моему неверию[66]. И помоги Сонамит, – прибавила я, – потому что помощь ей будет очень кстати».
В начале знакомства с досье меня терзал ужас, меня воротило. Кто-то нарочно желает мне страданий? Или эти папки – часть моей подготовки? Закаляется ли мой разум? Это что – учеба в преддверии трудов, которые предстоят мне в статусе Тетки?
Вот чем занимаются Тетки, уже постигала я. Записывают. Выжидают. Используют сведения, добиваясь целей, всем прочим неведомых. Оружие их – сокрушительные, но пагубные тайны: правду говорили Марфы. Тайны, ложь, коварство, ухищрения – однако тайны, ложь, коварство и ухищрения не только собственные, но и чужие.
Если я останусь в Ардуа-холле – если я преуспею в миссионерском служении Жемчужной Девы и вернусь настоящей Теткой, – я стану такой же. Все узнанные тайны и, несомненно, еще множество других будут мне подвластны, и я стану орудовать ими на свое усмотрение. Столько власти. Столько возможностей судить злодеев в тиши и вершить кары, каких им и не снилось предвидеть. Столько отмщения.
Говорю же, была во мне мстительная жилка – прежде я в этом раскаивалась. Я раскаивалась – но я ее не искоренила.
Я солгу, если скажу, что меня такая будущность не прельщала.
XIX
Кабинет
Автограф из Ардуа-холла52Вчера вечером со мною приключилась неприятная встряска, мой читатель. Вооружившись пером и синей тушью, я украдкой царапала свои заметы в опустевшей библиотеке, открыв дверь, чтобы шел воздух, и тут из-за угла моего закутка внезапно высунулась голова Тетки Видалы. Я не вздрогнула – нервы у меня из отверждаемых полимеров, как у пластинированных трупов, – но кашлянула, это такой нервный рефлекс, и подтянула закрытую «Apologia Pro Vita Sua» на недописанную страницу.
– А, Тетка Лидия, – сказала Тетка Видала. – Надеюсь, вы не подхватили простуду. Вам не надо в постель?
«Вечного сна, – подумала я, – вот чего ты мне желаешь».
– Просто аллергия, – ответила я вслух. – В такой сезон многие страдают.
Чего она не могла отрицать – она у нас великая аллергическая страдалица.
– Сожалею, что помешала, – солгала она. Взгляд ее прополз
