На экране сперва появился белый шум, затем прыгающая, распадающаяся на пиксели картинка, и наконец неустойчивое изображение с камеры на шлеме. Повсюду бегали люди, некоторые стреляли вслепую во все стороны, слышно было, как они что-то кричат по радио. В поле зрения промелькнуло нечто вроде вытянутой пиявки, облепив бегущего космонавта чем-то наподобие густой смолы. Тот внезапно превратился в облако густого дыма и исчез, оставив вместо себя шевелящуюся, словно кишащую червями лужу. Долю секунды спустя субстанция вновь вытянулась эластичной полосой и скрылась из поля зрения. Дергающаяся камера показала облепивших луноход людей, которые висели на бортах, держась за скобы, и стояли на служебных лесенках, а потом вдруг крупный план борта – видимо, владелец шлема вскочил на подножку. У второй машины полностью отсутствовала передняя часть, будто ее кто-то отгрыз.
– Кто-нибудь мне объяснит, что все это значит? – спросил Кролик.
– Все по местам. Султан, за руль. Нырок, зарядить пушку. Выходим.
Они заняли позиции среди скал. Из «Электрического ужаса» выскочил Ангол и остановился рядом.
– Что такое?
– Русские возвращаются. Хотят сдаться. Утверждают, будто на них напали инопланетяне. Они показали по видеосвязи, что их в самом деле что-то уничтожает. Даже не спрашивай. У меня такое чувство, будто я обкурился.
Норберт молчал, продолжая снимать. Вдали появился советский луноход, но на бортах уже никого не было, а машина виляла, словно подбитая. В двухстах метрах от нее возникла ослепительная вспышка; Норберт из любопытства взглянул в ту сторону, и вспышка погасла, а на ее месте появился словно облаченный в конькобежный костюм силуэт со слегка светящейся каплей на месте лица.
Фигура двинулась к катящемуся луноходу, и ее тут же окутали фонтаны пыли от попаданий из пушки «Возмездия». Силуэт вновь превратился в сияющее веретено и исчез.
Луноход неуклюже затормозил. После некоторой паузы открылся люк, и вышли двое космонавтов с поднятыми руками. Оба тяжело дышали, словно после долгого бега.
– Юрий Соколов, спецназ, – сказал один из них. – У меня нет оружия… Поверьте, прошу… Здесь появилось… нечто… Нас уничтожают. Мы уходим. К вам. Может, там сумеем защититься. Лучше всего бежать с Луны.
– Ты разбомбил мне базу и сбил корабль, скотина. Защищаться негде, и бежать тоже не на чем.
– База повреждена, но не уничтожена, а корабль я организую, только давай убираться отсюда. Эти… это нечто сейчас будет тут.
Прямо с неба упали три черных пятна и распластались, словно слепленные из жирной поблескивающей черноты фракталы. Выглядело это весьма интересно. Норберт стоял среди бегающих в панике людей, фиксируя происходящее. Странное создание выглядело словно пасть некоего морского чудовища, обретшая казавшиеся невозможными очертания. Оно было покрыто концентрическими кругами, усеянными мелкими шипами, которые постоянно перемещались от края к центру, проваливаясь в воронкообразное отверстие, будто диковинный объект непрерывно выворачивался наизнанку. Когда он двигался, из него выстреливал длинный сужающийся отросток, который улетал по параболе куда-то вдаль, и существо перетекало вдоль него в новое место. Если на его пути оказывалось какое-либо препятствие, щупальце проникало сквозь него, превращая в облако мелкого черного пепла, – неважно, был ли это человек, борт машины или что-нибудь еще. Все, что не являлось частью Луны, оказывалось полностью стерто с ее лица. Создания перемещались столь быстро, что, вероятно, никто не успевал в них попасть. А если даже и попадал, то пуля или снаряд попросту исчезали, превращаясь в облачко черной пыли.
Норберт снимал, как погибли оба советских космонавта, как развалился на части «Электрический ужас» вместе с Моро и Слоном, как Тайгер тащил его к «Возмездию», у которого недоставало части шасси с аккумуляторами, а потом вдруг отпустил, увидев Кролика, который взялся за аварийные рычаги и открыл забрало, выпустив облако замерзшего кислорода, после чего свалился в пыль с посиневшим лицом, черными губами и заполненными кровавыми льдинками глазами.
Наконец уже Норберт затащил орущего от ярости и отчаяния Тайгера в «Возмездие», так как черные скачущие фракталы вдруг ни с того ни с сего исчезли – словно самоубийство Кролика отправило их назад в ад или вглубь черной дыры. Все, что происходило, выглядело совершенно нелепо, напоминая некое помешательство, – и потому представляло интерес. Норберт продолжал снимать.
Они сидели, оцепенев от ужаса и не открывая шлемы.
А потом они услышали, как выравнивается давление в шлюзе и раздается стук по внутреннему люку.
– Открой, это я, Николета, – послышался приглушенный голос. Норберт встал и открыл, поскольку помешательство уже переходило все границы. Она стояла на пороге, выглядя неземной красавицей даже в повседневном шерстяном комбинезоне и матерчатых тапочках; кожа ее не лопалась, глаза не превращались в лед, а кровь не кипела в жилах.
Она вошла в десантный отсек, а за ней вошел мертвый Кролик с кровавым льдом в глазах и черными губами. Подняв пистолет, он трижды выстрелил. Тайгер развернулся кругом с маленькой дырочкой в забрызганном кровью забрале и рухнул на пол. Султан и Нырок ударились лицами об окровавленные панели управления. Кролик взглянул на Норберта своими страшными, заполненными кровавыми кристаллами глазами, и тогда Николета издала звук, похожий на хруст выламываемых пальцев. Ответив ей скрежетом трескающегося льда, Кролик поднял панель на полу и всадил три пули в кислородную установку, затем повернулся, вышел через шлюз, а потом как будто вывернулся наизнанку, превратившись в черный силуэт конькобежца, прошел через сверкающие, словно электрическая дуга, ворота и исчез.
Норберт судорожно сглотнул.
– Зачем?
– Такова была цель, – ответила она. – Не борись. Кислородное голодание – это не больно. Просто заснешь тяжелым сном без сновидений. У тебя кислород только в ранце, и ты никуда не сумеешь дойти.
– Но зачем?
– Ваша раса никогда не должна покинуть Землю. Вам придется удовольствоваться орбитой. Вы должны понять, что Луна – не для вас. Нельзя допустить, чтобы вы вернулись в космос. Так же, как одним странам предназначена одна роль, а другим – другая, так и вы должны навсегда остаться на Земле. Некоторые из вас уже это понимают, но другие пытаются изменить будущее. На этот раз ваши действия в самом деле могли многое поменять, сведя на нет многолетние усилия. Пришлось положить этому конец.
– Все дело в том, что мы слишком агрессивны?
– Агрессия – лишь интенсивность тех или иных действий. Дело
