Мужчина отложил арбалет и связал пленнику руки. Начал собирать свой багаж.
Люциус почувствовал внезапную волну паники, связанную с невозможностью двигаться. Попробовал успокоить себя молитвой, но внезапно подумал, что, если останется так сидеть долгое время, ему придется как-то отправлять естественные потребности. Эта мысль сразу вызвала тяжесть в мочевом пузыре, что дополнительно ухудшило ситуацию. Он тяжело задышал.
– Спокойно, самое плохое уже позади, – обнадежил Эстилиус, выходя наружу. – Через несколько часов кто-то наверняка приедет, чтоб проверить, почему вы не возвращаетесь, и… – Он застыл в дверях, прислушался.
Шепнул:
– Курва.
Тут же закрыл дверь и выкрикнул:
– У меня заложники!
Улыбнулся, крепче сжимая арбалет.
– Однако придется составить вам компанию дольше, чем я планировал, – объявил он невероятно спокойным тоном, после чего принялся баррикадировать окна подушками, сумками и всем, что попадалось под руку.
– Если Жнецы уже здесь, значит, твои наемники тебя выдали, – наконец отозвалась Клара. – Это конец, бежать тебе некуда. Лучше сдайся сейчас и сбереги себе…
– Нет, – прервал он девушку. – Я зашел уже слишком далеко.
– Тебе не выйти отсюда живым.
– Лучше, чтоб ты ошибалась, девочка, потому что в одном могу вас заверить. Если я сегодня погибну, то точно не один.
* * *До сего дня князь Терила считал себя терпеливым человеком. Сейчас он нервно ходил кругами, не в силах собрать мысли. Остальные рекруты, казалось, вели себя более дисциплинированно, что еще больше его нервировало. Матильда зашивала плечо Риа, а Касс завороженно наблюдала за этим. Магнус и Эдвин засели в кустах по другую сторону дома Хелиера. Серые Плащи в компании Натаниэля уже некоторое время спорили над нарисованным вручную планом дома.
– Нет, пока у него двое моих людей, – твердо заявил Олаф. – Мы его окружили, ему не уйти никуда.
– Что, если он прикроется заложниками, чтоб уехать отсюда? – спросил Вульф.
– Уехать куда? Он не продержится в Чаще один, а куда уж тянуть с собой кого-то из заложников. Он ведь не идиот, понимает, что это конец.
– Не стоит его недооценивать, он уже и не из таких ситуаций выходил.
– Может, это ты его переоцениваешь. Он тут спокойно живет уже почти четыре года. Это достаточно много времени, чтоб утратить бдительность. Может быть, раньше он действительно всегда имел туза в рукаве, но сейчас он старый и уставший. Уж я кое-что об этом знаю.
– Может, да, а может, и нет. Но одно хочу тебе сразу сказать. В крайнем случае я всю твою чертову командорию не пожалею, но уйти этому подонку не дам.
– Тогда очень хорошо, что как начальник этой чертовой командории, я осуществляю власть на этой территории. И ничего тебе не дам сделать без моего согласия. Понял меня?
– Как нельзя лучше. Но я все равно считаю, что нам надо атаковать. Чем дольше это продолжается, тем больше опасность того, что он найдет все же какого-то туза в рукаве.
– Я согласен с Вульфом, – сказал Дункан. – Нам надо атаковать, когда стемнеет. Довести до ситуации, когда Касс будет видеть Эстилиуса. Тогда…
– Ты рехнулся? – вмешался Натаниэль. – Если мы пойдем на штурм, он может убить Клару и Люциуса.
– Если не пойдем, то тоже может. Вульф прав, чем дольше это тянется, тем больше риск чего-то неожиданного. Этот человек убил уже пять Серых Стражников и одного рекрута. Он слишком опасен, чтобы…
– Чтобы что? Чтобы позволить ему бежать в Пущу и больше никогда не убить ни одного Серого Стражника? Включая пару твоих подчиненных, которых он держит в доме?
– Мы не можем позволить ему уйти, и ты отлично об этом знаешь. Если ты на минуту отстранишься от личных эмоций, то увидишь, что это единственная…
– Ты позволишь им погибнуть!
– Я пытаюсь их спасти!
– Мы сейчас говорим не о какой-то абстрактной идее! Мы говорим о Кларе!
– Клара знала, что делает, когда поступала сюда на службу. И Люциус тоже. У Ордена свои законы.
– В задницу Орден! Не позволю тебе ее убить!
– Цыц, щенки! – заорал Олаф. – Вам что, курва, кажется, что это какой-то долбаный рынок? Что тот, кто громче орет, тот и прав? Князь, жизнь Серого Стражника полна опасностей и часто кончается трагической гибелью. Не нравится тебе, так снимай перстень и проваливай на хрен из моей командории, понял меня?
Натаниэль потупил взгляд, стыдясь собственного взрыва эмоций. Пробормотал что-то.
– Громче.
– Да, я понял.
– Прекрасно. А теперь слушайте внимательно. Не будет никакого штурма и никакого риска жизни заложников. По крайней мере, пока я не приму иное решение. Сейчас пусть Хелиер посидит и понервничает. Послушает, как Монах жалко паникует, послушает, как Клара попробует навязать ему игру, уж не знаю какую. А перед закатом я пойду с ним поговорить. Выяснить пару вещей. А потом приму решение. Всё поняли? Прекрасно. Теперь, Князь, Дункан, марш на противоположные концы поляны. И если кто-то еще чего вякнет, я ему так жопу напинаю, что внуки его еще сидеть не смогут.
Натаниэль неохотно тронулся в указанном направлении, чувствуя себя как поставленный в угол ребенок. За спиной успел еще услышать голос Вульфа:
– Вот сейчас самое трудное. Ожидание.
* * *Клара в очередной раз попробовала выпутаться из пут. К сожалению, Люциус оказался на удивление способным в завязывании узлов.
– Тебе повезло, – обратилась она к сидящему в углу помещения Хелиеру.
– В самом деле?
– Тебе попалась пара наименее опасных рекрутов в округе. Правда, это означает, что все самые опасные остались за этими дверями. Не говоря уже о Жнецах. Вульф и Риа. Может, ты о них не слышал, сидя здесь…
– Знаю о них больше, чем ты. В последние годы знания на тему Братства Палачей стали для меня основой выживания. Одноглазый Вульф, тридцать четыре года, – процитировал он по памяти. – Сын знаменитого инструктора фехтования из Тонущего Порта. Глаз потерял якобы во время тренировки с отцом. Рекрутом стал в пятнадцать лет, через год получил плащ, уже тогда имея репутацию отличного бойца. Двумя годами позже вызвал на поединок самого Ульма, Кровавого Пилигрима. Проиграл, но произвел настолько сильное впечатление, что через несколько недель его приняли в Братство Палачей. Тогда же стал учеником Ульма. Как в следствии, так и в бою терпелив, методичен и неуступчив. Шестнадцать официальных казней плащеубийц. В сумме количество его жертв оценивается в полсотни. В последнее время одного его имени достаточно, чтобы решать проблемы. Риа, с ней труднее. Возраст пятнадцать лет, почти шестнадцать. Рекрутом стала в возрасте двенадцати лет, по личному желанию Вульфа. Некоторые полагают, что она его дочь или любовница, но обе версии кажутся одинаково маловероятными. Предыдущая ее жизнь неизвестна,
