– Пожалуй, я все-таки буду счастливее один.
Лапочка грустно опустила голову.
– Я никак не могу тебя переубедить? – тихо спросила она, потом вздохнула. – Мне так жаль расставаться с тобой, Счастливчик. Но что ж, прощай. Береги себя, пожалуйста. Ради меня.
– Непременно! Будь счастлива, Лапочка!
Он в последний раз кивнул ей и побежал прочь, но через несколько шагов сожаление с такой силой стиснуло его живот, что он не выдержал и обернулся.
Лапочка уже неслась через искалеченную долину, легко и изящно перескакивая через поваленные деревья. Горькое воспоминание, как удар, обрушилось на Счастливчика: он вновь увидел ее, опрометью выбегающую из холодной комнаты Дома еды, до смерти перепугавшуюся при виде мертвого Длиннолапого. Тогда она бежала с той же грациозной легкостью, но во всем остальном это была другая собака. Нынешняя Лапочка высоко держала голову, ее уши стояли торчком. Ее гладкая шерсть лоснилась, а мышцы, перекатывавшиеся под шерстью, выдавали неутомимую силу.
Счастливчику мучительно захотелось залаять ей вслед, окликнуть, позвать с собой. Такая собака, как Лапочка, была бы спасением и благословением для стаи Беллы. Но даже это было не самым главным. Счастливчику просто не хотелось расставаться с ней. Что если они больше никогда не увидятся? Он будет страдать без Лапочки, он будет тосковать по ней…
Но было слишком поздно. Лапочка скрылась из виду, Счастливчик понимал, что ему никогда ее не догнать. Значит, оставалось только пуститься на поиски своей стаи.
Повернувшись в сторону леса, он вновь почувствовал легкий холодок страха.
«Они уцелели, – сказал себе Счастливчик. – Они пережили один Рык, переживут и второй. Ничего с ними не случилось, я уверен…»
Глава III
Счастливчику оказалось совсем нетрудно проследить след Беллы и ее стаи по разгромленной долине. Нужно было только идти по каплям и лужицам крови, пролитой Альфи и Мартой. Металлический запах крови выстуживал кости и мышцы Счастливчика, жуткий страх гнал его вперед, заставляя перескакивать через трещины и опрометью мчаться по хрустящим под лапами веткам.
«Ничего, – думал он, – долина быстро восстановится. Вырастут новые молодые деревца, постепенно заменят погибшие деревья, а трещины в земле и вывороченные корни скоро покроются травой, свежим мхом и растительностью, зелень скроет следы гибели. Жизнь победит смерть».
В отличие от города, Собака-Земля умеет сама залечивать свои раны.
Перескочив через последний толстый сосновый ствол, Счастливчик помчался к реке, сверкавшей уже неподалеку. Как и в ручьях возле города, серебряная вода в реке уже подернулась той же ядовитой радужной пленкой. Яд расползался очень быстро, за короткое время, прошедшее после того, как Счастливчик оставил стаю, отрава дошла уже до долины. От этих мыслей Счастливчик совсем повесил хвост. Может быть, он напрасно надеется, что долина сможет так быстро восстановиться…
Крутой обрыв резко уходил вниз, к реке, сильные волны пролизали землю до самых корней, торчавших над водой.
Спрыгнув вниз, Счастливчик сразу увидел песчаную пещерку под корнями. Там, в сырой тесноте, сидели семеро собачек-на-поводочке – напутанных и несчастных.
– Все будет хорошо, – скулила Дейзи, лихорадочно вылизывая прокушенную лапу Марты. – Только не шевелись, слышишь? Не шевелись, и все заживет!
Бруно стоял над Альфи, неподвижно распростертым на песке. Солнышко, трясясь всем туловищем, смотрела на него.
– Ой, ему нужен ве-те-ри-нар! – по слогам протявкала она. – Ой, очень нужен! – Солнышко запрокинула мордочку и тоненько завыла: – Ой, где же мои Длиннолапые, где? Они умеют звать ве-те-ри-нара и спасать собак! Ой, ой!
– Длиннолапых больше нет, – сказал Микки, лизнув ее в макушку. Он тоже дрожал, но держался молодцом.
Дейзи повернула голову и вдруг заметила Счастливчика. Взгляд ее вспыхнул, она испуганно тявкнула. Остальные тоже всполошились, вскочили со своих мест и бросились к выходу, толкаясь и наступая друг на друга.
«Кажется, меня приняли за дикого пса», – понял Счастливчик. Он успокаивающе заворчал и вышел из тени берега, чтобы друзья могли лучше его рассмотреть.
– Это я! – пролаял он.
Собаки настороженно уставились на него, подняв загривки, но Белла первая, вскинув уши, бросилась к брату и прижалась щекой к его морде.
– Ты вернулся!
– Счастливчик! Счастливчик! – теперь уже все обступили его, скуля, тявкая и подвывая от радости. Они вылизывали его и скакали вокруг, и только Бруно остался стоять над телом Альфи.
Счастливчик услышал, как тот проворчал себе под нос:
– Поздновато для геройского возвращения.
Солнышко и Дейзи еще несколько раз высоко подпрыгнули, чтобы лизнуть Счастливчика в нос, но даже их радость быстро сменилась унынием. Запах крови заглушал даже ядовитое дыхание расползавшегося по реке яда.
Медленно, на негнущихся лапах, Счастливчик подошел к лежавшему на песке Альфи. Глаза маленького храбреца были полузакрыты, слабое дыхание едва теплилось в его теле. Бурый бочок еле шевелился в такт слабым прерывистым вздохам.
При виде Счастливчика из горла Альфи вырвался тоненький вой, но несчастный даже не смог поднять голову, чтобы поприветствовать друга. Песок под ним зловеще потемнел от крови. Но даже это было не самое страшное. Хуже всего было то, что кровь больше не хлестала из глубокой раны на боку, а едва сочилась тоненькой, замирающей струйкой.
Счастливчик зажмурился, собираясь с силами. Он никогда не думал, что сказать это будет так тяжело.
– Кровотечение у него почти остановилось! – пропищала Солнышко, и робкая надежда, прозвучавшая в ее голосе, едва не разорвала сердце Счастливчику.
Он лизнул ее в нос.
– Солнышко… Мы ничем не можем помочь Альфи.
– Но… – пролепетала Дейзи.
Счастливчик заставил себя выдержать ее взгляд. Сердце у него стало тяжелым и холодным, как камень.
– У него почти не осталось крови, потому что Собака-Земля уже забрала почти всю. Вы видели, какие у него глаза?
Марта с опаской подошла к Альфи.
– Они мутные… как будто он больше ничего не видит.
– Дух Альфи покидает его тело. Он сливается со всем, что нас окружает. – Счастливчик посмотрел на маленького Альфи, бок которого уже почти перестал шевелиться.
Собачки-на-поводочке надолго замолчали, потом огромная Марта легла
