«Это ты», – говорил он.
– Спасибо, – благодарю я дрожащим голосом.
– Пожалуйста, – отвечает он и вновь берет меня за руку.
Он не знает, что еще мне сказать. Вернее, ему хочется рассказать, насколько прекрасной он меня считает. Как ему хочется ради меня стать лучше и сильнее. Как хочется заправить мне выбившуюся прядь за ухо и поцеловать. И, возможно, в этот раз я отвечу на его поцелуй.
Боже, теперь я нарушаю правила. И, чтобы избежать этого, выпускаю его руку.
«Не переживай, – мысленно говорит он. – Я не возражаю, если ты узнаешь о моих чувствах».
У меня перехватывает дыхание. «Да сколько можно трусить?» – думаю я. Правда, дело совсем не в том, что я боюсь его, потому что если в этом мире и есть человек, с которым я буду чувствовать себя в безопасности, то это Кристиан. Мне страшно пустить все на самотек, позволить развиться тому, что происходить между нами. Страшно потерять себя.
– Ты не потеряешься, – шепчет он.
Что ж, видимо мы оба решили нарушить правила.
«Не потеряюсь?» – мысленно спрашиваю я.
«Только не со мной, – уверенно отвечает он. – Ты знаешь, кто ты. И никто не изменит этого».
И именно это ему во мне и нравится. А еще…
Кристиан притягивает меня к себе и смотрит мне в глаза. Сердце отчаянно колотится в груди. Я закрываю глаза и чувствую, как он касается губами моей щеки.
– Клара, – шепчет он.
И у меня расползаются мурашки по коже. Он отстраняется, но я не сомневаюсь, что он сейчас поцелует меня. И мне хочется, чтобы он это сделал. Но, когда его губы оказываются в сантиметре от моих, перед глазами вдруг появляется лицо Такера. На меня смотрят его голубые глаза. И именно его губы сейчас отделяет от моих один лишь вдох.
Кристиан замирает, а его тело напрягается. Он прочитал мои мысли. Так что не мне его винить за желание отстраниться.
Я открываю глаза.
– Мне…
– Молчи. – Он проводит рукой по волосам и смотрит на воду. – Просто… молчи.
Он ненавидит меня. Хотя я бы тоже себя сейчас ненавидела.
– Я не ненавижу тебя, – пресекает мои мысли он, а затем вздыхает. – Но мне бы хотелось, чтобы ты позабыла о нем.
– Я стараюсь.
– Видимо, недостаточно сильно.
Его суровый взгляд пронзает меня. Кристиан не привык бегать за девушками. Это они всегда бегали за ним. И от мысли, что его рассматривают лишь как запасной вариант, он стискивает зубы.
– Прости, – говорю я, прекрасно понимая, что Кристиан заслуживает гораздо большего.
Он качает головой и, развернувшись, шагает по пляжу к дороге. Я плетусь за ним, стараясь по пути надеть туфли.
– Подожди, – прошу я. – Давай погуляем немного. Еще так рано. Может…
– А какой в этом смысл? – перебивает меня Кристиан. – Предлагаешь отмахнуться от случившегося и сделать вид, будто ничего не произошло? Вот только я так не смогу. – Он снова вздыхает. – Давай вернемся в кампус.
Мне ненавистна мысль о гнетущей тишине, которая будет царить между нами по дороге в Стэнфорд.
– Я сама доберусь до общежития, – отступая на шаг, говорю я. – Иди. И прости еще раз.
Кристиан поворачивается ко мне, засунув руки в карманы.
– Нет. Я должен…
Но я качаю головой.
– Спокойной ночи, Кристиан, – прощаюсь я, а затем закрываю глаза и, призвав венец, переношусь куда-нибудь подальше отсюда.
Я думала, что попаду на скалу Баззардс Руст или в какое-нибудь тихое место, где смогу подумать о произошедшем. Но когда сияние угасает, я оказываюсь в замкнутом пространстве и в кромешной темноте. Меня едва не поглощает приступ паники, пока в голове не всплывает мысль, что это не может быть воплощение видения, потому что Кристиан остался на берегу. Вытянув руки перед собой, я провожу ногой по полу и облегченно вздыхаю, когда понимаю, что он не идет под уклон. Нащупав рукой грубую деревянную стену, я иду вдоль нее маленькими шаркающими шагами. И тут же натыкаюсь на что-то наподобие грабель, прислоненных к стене, которые падают на пол с оглушительным грохотом.
– Проклятье, – бормочу я и ставлю их обратно, после чего решаю призвать венец.
Подняв руку, я сосредотачиваюсь, как учил папа, чтобы вызвать сияние, но думаю не о мече, а о фонаре. К моему удивлению, в руке возникает светящийся шар, который кажется таким теплым и живым, что даже покалывает пальцы. «Что ж, венец и сила Господа полезны не только для сражений, но и для освещения пути», – думаю я. А затем оглядываюсь вокруг. Я в сарае. Очень знакомом сарае. Вот дерьмо.
Я сразу направляюсь к дверям, проходя мимо лошадиных стойл. Увидев меня, Мидас приветственно ржет и подергивает ушами. Его глаза не отрываются от светящегося шара в моей руке, но в них не видно испуга. Может, этот свет кажется коню знакомым.
– Привет, красавчик, – говорю я и, протянув свободную руку, поглаживаю его бархатистый нос. – Как поживаешь, малыш? Скучал по мне?
Он наклоняется и обдувает мою шею влажным, пахнущим сеном дыханием, а затем прикусывает губами мое плечо.
– Эй, прекрати, – смеюсь я.
И вдруг сарай заливает свет. Мидас с испуганным ржанием отшатывается от меня. Я резко разворачиваюсь и вижу перед собой дуло винтовки. Вскрикнув, я поднимаю руки, чтобы показать, что не опасна, и сияющий шар мгновенно рассеивается.
Это Такер.
Он сердито вздыхает:
– Боже, Клара! Ты меня напугала.
– Я напугала тебя?
Он опускает винтовку.
– А чего еще ты ожидала, прокравшись в чужой амбар посреди ночи? Скажи спасибо, что тебя услышал я, а не мой отец, иначе ты уже лежала бы с дыркой во лбу.
– Прости, – выпаливаю я. – Я не ожидала, что окажусь здесь.
На нем надеты фланелевые пижамные штаны и огромная коричневая рабочая куртка. Такер прислоняет винтовку к стене и подходит к Мидасу, который, запрокинув голову, колотит копытом в дверь.
– Лошади не любят неожиданностей, – объясняет он.
– Неудивительно.
– Все в порядке, приятель, – говорит Такер и достает из кармана куртки что-то похожее на леденцы.
Мидас медленно подходит к нам, всхрапывая носом, и утыкается в ладонь Такера.
– Ты всегда носишь с собой конфеты? – интересуюсь я.
– Мидас любит мармелад, – пожав плечами, отвечает он. – И мы редко ограничиваем его в этом. Так что вскоре мы начнем звать его Пухляш. – Такер гладит коня по шее, а затем переводит взгляд на меня. – Хочешь покормить его?
– Конечно, – говорю я.
– Держи руку ровно, – наставляет меня Такер, насыпая на мою ладонь немного сладостей. – Или останешься без пальцев.
Как только я делаю шаг вперед, Мидас вскидывает голову и нетерпеливо тыкается мне в руку, после чего принимается собирать губами мармеладки.
– Щекотно, – смеюсь я.
Такер улыбается, и я тянусь за новой пригоршней в его карман. На мгновение кажется, будто между нами все
