– Анджела. Я люблю тебя, поверь. Думаешь, я бы отправилась в этот проклятый ад, если бы не любила тебя? Я люблю тебя. А Уэб не только любит тебя, но и нуждается в тебе, Эндж. Ему нужна его мать, и у нас нет времени на твою жалось к себе. Ну-ка, вставай! – приказываю я, а затем посылаю тонкий луч венца прямо в ее тело.
Анджела вздрагивает, а затем моргает, будто я плеснула ей в лицо стакан воды. Она переводит взгляд с Кристиана на меня и обратно, и ее глаза расширяются.
– Анджела, – шепчу я. – Ты в порядке? Скажи что-нибудь.
Ее губы медленно изгибаются в улыбке.
– Бог что, умер и назначил тебя главной?
Мы ошарашенно пялимся на нее, а она вскакивает на ноги и командует:
– Пойдемте отсюда.
У нас нет времени упиваться собственным успехом, поэтому мы выскальзываем в коридор и пересекаем пустой зал ожидания. Через пару секунд мы закрываем за собой двери и шагаем вниз по улице, держась близко друг к другу. Кристиан ведет нас на север к железнодорожной станции, я следую за ним, стараясь не отставать ни на шаг и при этом сохраняя минимальный физический контакт, а замыкает процессию Анджела. Такой вереницей мы проходим мимо грязных, обветшалых домов и попадаем на улицу Пало-Альто, которая на земле выглядит очаровательно и так по-американски. Но здесь она больше похожа на декорации к фильмам Хичкока с искривленными, голыми деревьями, которые, кажется, тянут к нам свои ветви, чтобы вцепиться в нас, когда мы проходим мимо. Полуразрушенные дома с облупленной серой краской смотрят на нас разбитыми или заколоченными окнами. Мы проходим мимо женщины, которая стоит посреди двора без единой травинки и поливает грязную землю, бормоча что-то о цветах и клумбах. Неподалеку мужчина бьет собаку. Но мы не останавливаемся. Мы не можем остановиться.
Захудалый спальный район сменяется более оживленной улицей с высокими зданиями, ресторанами и офисами. Анджела оглядывается по сторонам, будто никогда ничего здесь не видела, что кажется странным, учитывая, что она провела здесь почти две недели. Мы сворачиваем у библиотеки на улицу Милосердия и проходим мимо высокого гранитного здания мэрии с множеством почерневших окон. Улица вновь заполняется стонущими, плачущими и царапающими свою кожу призраками. Продвигаться становится труднее, потому что заблудшие души двигаются на юг, в противоположную нам сторону. Мы прорезаем толпу, словно рыбы, плывущие против течения, шаг за шагом нам удается пробираться вперед. Кажется, будто мы бродим по городу уже несколько часов, хотя прошло чуть больше пяти минут.
А значит, вскоре заметят, что мы исчезли.
«Мы просто уйдем отсюда?» – мысленно спрашивает Анджела с недоверчивыми нотками в голосе.
«Да. – Я слегка киваю ей, не зная, слышит ли она меня. – Здесь никто никого не держит. Это не тюрьма. Они все могут уйти, – говорю я, косясь на проходящих мимо людей. – Если захотят».
И внезапно меня охватывает желание схватить одного из этих призраков за плечи и сказать: «Пойдем с нами. Мы выведем тебя отсюда».
Но я не могу этого сделать. Семъйяза ясно сказал нам ни с кем не разговаривать.
Наконец, мы сворачиваем на улицу Кастро, главную улицу города. Мы в самом центре Маунтин-Вью, который усеян ресторанами, кафе и суши-барами. Я смотрю на здание, которое на земле было одним из моих самых любимых книжных магазинов и куда мы любили заглянуть с мамой, чтобы полистать новинки и попить кофе в удобных креслах. Но кто-то сломал вывеску «Книги», которая красовалась над дверьми, оставив в камне глубокие выбоины, словно на здание напал огромный монстр. Черные занавески изодраны и свисают клочьями, а из разбитых окон валит дым от костра, горящего где-то в глубине.
Мы медленно преодолеваем еще около двух кварталов, стараясь не поднимать головы, словно идем против ветра. И вот впереди показывается черная кованая арка, обозначающая вокзальные ворота. При виде них от радости сердце начинает биться быстрее.
«Почти дошли, – говорит Кристиан. – Надеюсь, нам не понадобится монета или еще какая-нибудь плата за проезд, потому что Сэм нам ничего не давал».
Мы ускоряемся. Осталось пройти всего квартал. Один квартал – и мы свободны. Конечно, это еще не конец. Когда мы выберемся отсюда, нам предстоит пуститься в бега, а потом прятаться и скрываться всю свою жизнь. Но, по крайней мере, мы живы. Кажется, где-то в глубине души я и сама не верила, что нам удастся завершить это путешествие целыми и невредимыми. Все оказалось так легко. Можно даже сказать… просто.
И тут я натыкаюсь взглядом на пиццерию.
Я так резко останавливаюсь, что дергаю Кристиана за руку, отчего он невольно вскрикивает, а Анджела врезается в меня. Призраки толкают и обходят нас, стеная и крича, но я словно застыла, не сводя взгляда с маленького, похожего на коробку здания, где работал мой брат.
«Только не говори, что захотела пиццу», – шутит Анджела.
«Клара?» – мысленно шикнув на нее, зовет Кристиан.
«Он перестал появляться на работе».
Я схожу с тротуара на пустую дорогу.
«Клара, Джеффри там нет, – настойчиво говорит Кристиан. – Вернись».
«Откуда ты знаешь?» – выпаливаю я, и ужасное предчувствие стягивает мне живот.
«Потому что он не умер. Ему здесь не место».
«Мы тоже живы. И Анджела жива, – возражаю я, а затем делаю еще один шаг, утягивая их за собой.
«Мы должны идти, – напоминает Кристиан, бросая тоскливый взгляд на черную арку. – Мы не можем сворачивать с пути».
«Я должна убедиться, что его здесь нет», – говорю я и вырываюсь из их рук.
«Клара, нет!»
Вот только я не слушаю их. Эмоции заблудших душ тут же захлестывают меня, как только я лишаюсь поддержки Кристиана, которая помогала мне закрываться. Но я стискиваю зубы и быстро пересекаю улицу, чтобы поскорее добраться до противоположного тротуара. До здания пиццерии. Я с каждым шагом все ближе и ближе к стеклянной витрине, поперек которой тянется длинная трещина, отчего кажется, что она может рассыпаться на тысячу осколков в любой момент. И сквозь мутное стекло я вижу Джеффри, который с опущенной головой трет стол грязным кухонным полотенцем.
Все оказалось гораздо хуже, чем я думала. Мой брат застрял в аду.
20
Добро пожаловать в Зомбиленд
Понимая, что у меня нет времени на раздумья, я врываюсь в двери и подхожу к нему. В любую минуту Кокабаел, Семъйяза и бог знает кто еще кинутся за нами в погоню. А ведь я обещала Сэму, что не стану ни с кем разговаривать, кроме Анджелы. Но мне плевать. Джеффри мой брат. И в этот момент в голове возникает мысль, что моим предназначением было не только спасение Анджелы. Может, я должна была спасти Джеффри.
– Клара, что ты тут делаешь? – удивленно спрашивает он, а затем хмурится.
Думаю,
