Когда мы вышли к Остальгору, то никого не встретили. Неужели нас решили встречать уже в самой деревне? Уже подходя к домам мы увидели черные пятна, лежащие в снегу. Подобравшись ближе, мы могли разглядеть алые разводы вокруг бесформенных куч. Уже войдя в деревню, мы с ужасом увидели, что почти все жители деревни перебиты. Часть домов полыхала, другая была просто разорена и на ступенях лежали мертвые тела. Снег пропитался от лившейся здесь крови.
Сказать, что мы были поражены, это ничего не сказать. Бросившись в еще уцелевшие дома, мы стали искать выживших. Но все, от мала до велика, дети и женщины, были перебиты. Если кто и сбежал, то скрылся в снежных пустошах. Вестник, что прибыль из Остальгора, рыдал прямо у хоннма и рвал на себе бороду и волосы. Вроде бы его звал Трун.
После короткого совещания, было решено немедленно отправляться в Армигор: если враг и ушел, то ушел недавно. Можно будет перехватить его еще в походе или только по прибытии. За усталость никто не переживал. В нас пылал гнев. Даже Хек был в бешенстве. Он так бронил тех, кто это сотворил, что не находил себе места. Где-то в глубине себя я был рад, что мой напарник в данный момент напоминал себя прежнего - яростного и бесстрашного. Именно такие мы вдвоем бросились в первых рядах на врага.
Воины Армигора не отошли от Остальгора далеко. Нагруженные добром, они шли медленно. И встретили нас спинами, словно даже не ожидали нападения. Их было много. Явно не меньше чем нас. Но мы настолько были опьянены гневом и жаждой мщения, что ринулись в драку не раздумывая.
Не знаю кто первый из нас: Хек или я, но точно кто-то из нас снес голову первому же вставшему на нашем пути армигорцу. Затем нас крепко встретили в щиты, но я смог оттолкнуть одного и ворваться в брешь, ткнув рукоятью меча в бок другого, а еще одного хорошенько треснуть лбом прямо в нос, пока он не успел закрыться щитом. Как раз подоспел тот, кого я оттолкнул и, пытаясь рубануть меня топором, неудачно оступился и мой меч опустился ему прямо на темечко, развалил его голову пополам.
Однако затем на меня обрушился целый град ударов, я закрылся щитом от одних, пару отбил мечом, но кто-то хорошенько саданул мне по щиту то ли молотом, то ли боднул плечом. Но в любом случае я покатился в снег и не сразу смог встать и вернуть равновесие. Когда я все же вскочил, то тут же отбил не очень умелый удар какого-то молодого хлипкого парнишки, врезал ему что было сил ребром ладони по шее, а когда он рухнул мне под ноги, я от души вонзил ему свой меч промеж лопаток. От хруста костей мне стало задорно и весело.
Хек тем временем вершил свой суд над армигорцами. Отбросив щит и выхватив топор в левую руку, а в правую - меч, мой напарник крутил свою любимую мельницу, работая топором как крюком, а уже клинком полосуя по шеям или по головам врагов. Вокруг него без преувеличения корчилось в муках не меньше пяти армигорцов. И еще трое пыталось с ним совладать.
Взревев как беар, я обрушился на ближайшего врага Хека, парой ударов я выбил меч из его рук и да так вдал ему щитом в лоб, что голова у волосатого воина сплющилась что твой фиолетовый фрукт из Желтых полей. Еще один неловко подставил мне свой бок, защищаясь от ударов Хека, и я ткнул его без лишних раздумий. Он завизжал, словно женщина Загорья, а затем Хек снес ему голову. И тот же миг попытался ударить меня, я увернулся.
- Друг, это я! - крикнул он. Он посмотрел на меня безумным взглядом, отшатнулся и тут же бросился в рубку дальше. Вот. Кажется, я снова увидел ожившего Хека - моего настоящего друга!
Бой меж тем оборачивался для армигорцев скверно. Несмотря на одинаковую численность, за нами была права богов - вне всяких сомнений Замерзшие боги не оценили вероломства. Резать можно только животных из Загорья или Желтых полей, но не сынов и дочерей зимы. Между нашими кланами Холодной реки было всякое, но чтобы стегать девиц перед смертью... это было слишком.
Когда я размозжил головы еще трех врагов, заиграли рога. В это время мы сцепились с одним седовласым стариком, шириной плеч уставшим разве что беару. Оружие мы друг у друга повыбивали, поэтому повалились в стег и катались, пытаясь задушить друг друга. Но в какой-то момент все же до нас донеслись звуки рога. Этот звук мы знали с детства - его обычно использовали шаманы, собирая жителей деревни на тинг к хоннму. Его же шаманы отдавали вождям, чтобы возвестить о велении богов в час битвы. Обычно это означало необходимость всем прекратить драку и собраться для обсуждения.
Мы с седовласым нехотя разошлись. Он плевался и шипел, пробуя языком разбитые губы. Признаться, я с трудом дышал - здоровяк был хорош в борьбе. Я устал, и он уже практически передавил мне горло.
Подойдя к столпившимся воинам и стоя по колено в красном от крови снегу, мы окружили двух людей. Один из них стоял, другой лежал и дергался. Стоявший был Харольдом. А вот тот, что агонизировал в снегу - Торсольсеном.
- Ваш вождь мёртв! Я срубил его. Теперь ваш дом наш по праву.
- По чьему праву? - фыркнул было седовласый, стоявший рядом со мной.
В тот же миг Харольд подскочил к нему, легко и быстро как кошка, и невероятно быстрым ударом наполовину отсек голову от плеч. Веером брызнула кровь - здоровяк рухнул как подкошенный.
- По праву богов, чье имя вы попрали! - взревел наш вождь. За ним и мы и тут же снова схватились за оружие. Нас так обуял гнев, что мы не могли сохранять спокойствие. Еще несколько армигорцев лишилось жизни, прежде чем мы Харольд звуком рога вернул нас в сознание. Но мы были полны ненависти.
- Теперь вы обязаны сдать нам ваши жизни и вашу деревню на милость, - рычал Харольд. - Или отправиться к Огненному Року как самые последние предатели!
Воинов Армигора