Однако хотя эти жалкие псы были слабы, как любая шавка, они пытались укусить в ответ. Поэтому всегда, после нашего похода, люди Загорья старались настигнуть нас на обратном пути, нагруженных добычей. Мы знали это. Поэтому сложили в схрон всю добычу, оставили нескольких в лагере в качестве приманки, а сами залегли в стороне, закопавшись в снегу.
Завидев сидевших в лагере воинов, люди Загорья заулюлюкали и завизжали, как женщины, и бросились в атаку сходу, не разбирая, что происходит. Вооружены они были копьями и рогатинами, у кого-то были топоры.
Встретить первую атаку выпала честь Снугольду, сыну Фрала, брату Истры, золотокосой моей... интересной мне женщины. Вместе с ним были его кровью вязанные братья Хоган и Хлотарь, его дядька Фугольт со своей дружиной. Всего пятнадцать самых храбрейших, по мнению вождя, из нас. Ах, как бы я хотел быть с ними!
Первого же пса Загорья Сразил Снугольд, метко бросив в его визжащую пасть метательный топор. Следующего он встретил уже щитом, отшвырнув в сторону и снес голову следующему. Сколько наступало загорцев, мы не знали. Да какая разница? Замерзшие боги смотрели на нас. Когда-то они победили несметные орды Огненного Рока. Чем мы были хуже? Из снега и льда сделали они тела наших предков, вдохнув в нас божественную силу - мы не таяли на солнце, могли стоять у огня и безусловно были страшнее любого пламени!
Когда шавки Загорья набросились на наживку, и вождь смог оценить наконец их силы, то он первым выскочил из своего снежного укрытия и, заревев подобно айронскину, бросился во фланг врагам. Заорав, что есть мощи, мы с Хеком выскочили и бросились следом. За нами - все остальное наше войско. Ах, как же я был счастлив! Мы первые бежали за вождём в гущу схватки.
Первый ближайший к нам загорец метнул в меня своё копье, но промазав, попытался удрать, но Хек перегородил ему дорогу, крутанул мечом над головой и опустил его на шею врагу, развалил того аж до бедра. Своему же врагу я выбил все зубы ударом щита, а затем вонзил меч так сильно в его грудь, что тот застрял в нем. Времени выдергивать клинок у меня не было, взяв щит двумя руками я со всей доступной мне яростью, обрушил его на голову другого, волосатого с длинной бородой, замахнувшегося на меня дубиной. Кажется, его череп вместе с позвонками вылез у него через спину.
Подхватив дубину, я хотел было дать ей со всей силы по обернувшемуся ко мне рыжему здоровяку, но тут меня в бок ткнул какой-то хлипкий мальчишка. Удар вышел плохой - сопляк едва поднимал свое оружие - поэтому пробить айронскин щенку было не суждено. Однако рыжий воспользовался этим и прыгнул на меня с голыми руками. Мы повалились в снег и стали бороться, шипя и ревя, подобно двум медведям. Он пытался душить меня, а я хотел сломать ему руки вместе с шеей. Но затея моя вышла не очень, кажется, я стал задыхаться. Все звуки боя начали отдаляться, в ушах что-то зазвенело, но вдруг руки здоровяка ослабли я тут же схватил его за голову и с сочным хрустом сломал шею. Однако это уже было излишне - затылок рыжего превратился в кашу. Я поднял голову: надо мной стоял Хек и улыбался. Спас меня.
Он подал руку, но я отказался.
- Ты помог, - коротко буркнул я, кивнув ему.
Хек скривился.
- Бой почти закончился. Псы Загорья бросились бежать, - сказал он.
Я осмотрелся. Вокруг, в лужах алой, дымящейся на морозе крови, лежали тела. Я не знал, как считать, но если загнуть все пальцы на двух руках дважды, то где-то так и было. Все принадлежали людям Загорья. Кроме двух. Они лежали у костра во мнимом лагере. Над ними склонился вождь.
- Замерзшие боги забрали с собой своих храбрейших чад, - сказал вождь. - Темницу Огненного Рока необходимо защищать день за днем, иначе снова наступят века огня. И для этого Замерзшим богам требуются лучшие из лучших. Снугольд, сын Фрала, и его вязанный брат Хлотарь оказались достойными их внимания. Что ж, нам нужно еще доказать свою силу в грядущих битвах, чтобы и мы смогли занять свое место в Вечной Рати! Хоган, ты знаешь что делать.
Вязанный брат Снугольда кивнул и принялся раздевать мертвого Снугольда, затем Хлотаря. По закону предков, погибшие должны были разделить со своей дружиной все, что было на них и с ними - это входило в общую добычу. Их доля доже поступала всем другим. Сами же они будут возвращены Замерзшим богам силами Хогана в снег. В свою очередь сам Хоган должен будет разделить судьбу своего вязанного брата и отправиться с ним в Вечную Рать.
Спустя полчаса Хоган закончил приготовление - Снугольд и Хлотарь нагими лежали в яме. Оба на спине, на глазах повязки - они понадобятся им, когда они придут к Пылающему Жерлу - темнице Огненного Рока. Ярость плененного Бога настолько велика, что опаляет все вокруг, сгорают в первую очередь глаза. Так говорит Снеди.
Сам же Хоган, передав вождю свой меч и щит, быстро разделся, сам повязал повязку себе на глаза, возлег рядом со своими вязанными братьями. Мы окружили яму. Хоган начал петь. Он всегда хорошо пел: мощным голом он славил Замерзших богов, воспевая их удаль и бесстрашие в борьбе с Огненным Роком, вещал Хоган о вечной битве с демонами Огненного Рока, с которым держит каждый забранными богами воин Снежного края в рядах Вечной Рати. Мы хором подпевали. Все, кроме Хека. Он молчал и как-то странно смотрел на лежавшего Хогана, начавшего синеть от холода. Когда Хоган допел, то дядя Снугольда пронзил сердце Хогана копьем. Удар получился хорошим - Хоган не дергался позорно, не издавал звуков. Умер вязанный брат Снугольда достойно. Все мужчины покивали, признавая достоинство Хогана.
Только Хек покачал головой и тихо сказал мне: "Только зря убили хорошего воина". Я схватил напарника за плечи и встряхнул.
- Ты что такое говоришь? - яростно зашипел я. - Совсем потерял голову?
- Никто из нас её не находил, - жестко фыркнул Хек и отдернул от себя мои руки. Я хотел было набросится на него, но... вспомнил, что он сегодня помог мне. Не спас, а помог. Иначе я бы стал его вязанным по крови братом.
Сплюнув, Хек угрюмо направился помогать некоторым собратьям грузить
