– Арафас, мой муж, верил, что если будет говорить мне, какая я храбрая, мудрая и правдивая, то в конце концов я стану жить согласно его идеалам.
Она покачала головой. Злые слёзы потекли из её глаз.
– Как может любовь требовать, чтобы мы стали чем-то большим, чем мы есть?
Её слова были словно ключи от тысячи цепей, которые сковывали меня всю жизнь. Мои родители. Фериус. Нифения. Даже Рейчис. Все они ждали, что я буду тем, кем не являюсь, что мои поступки докажут их правоту. Это давило так… Предки. Я больше не мог выносить такую тяжесть. И Мариадна тоже.
Мгновение мы стояли, обнявшись, недостаточно храбрые, чтобы лечь на мягкое покрывало и справиться с тем, что будет дальше. Растущее желание подавляла неловкость и неопределённость ситуации. Я практически слышал, как Рейчис свистит мне в ухо: «Это буквально единственное, идьёт, что голокожие делают инстинктивно, а ещё дышат, едят и справляют нужду. Просто…»
– Прости, – извинилась Мариадна.
Я убрал руки с её бёдер, куда они забрели, и кивнул.
– Всё в порядке. Я понимаю.
Она положила руки мне на грудь и уставилась в пол.
– Нет, – ответила она. – Нет! Не в порядке.
– Что случилось?
Она покачала головой, и я почувствовал, как её пальцы играют пуговицами моей рубашки.
– Не всё в порядке, – сказала Мариадна так тихо, что я подумал, не разговаривает ли она сама с собой. – Когда Арафас умер, мне казалось, будто я осталась одна во всём мире. Я думала, что знаю, что такое одиночество, но ошибалась. Была Тасия и был Эррас. Теперь они умерли, и я действительно одна, женщина с титулом, который имеет значение лишь постольку, поскольку пробуждает в других желание им завладеть.
Я хотел заговорить, но она приложила палец к моим губам, а затем вернулась к пуговицам моей рубашки.
– Я устала быть желанной теми, кого презираю, и недостаточно хорошей для остальных. Я хочу сама решать, что для меня правильно, Келлен. И я хочу быть свободной от политики, от стратегии и, да помогут мне боги, свободной в действиях. Руководствоваться своими желаниями, а не страхом за то, что случится потом. Если ты хочешь сказать: «Нет», скажи, но только если действительно не хочешь меня, а не потому, что беспокоишься обо мне. Мне до смерти надоело бояться. Мне до смерти надоело быть недостаточно хорошей. Я хочу некоторое время побыть кем-то ещё.
Моя рубашка теперь была расстёгнута до пояса, и она поцеловала мою грудь.
Её губы заставили мою кожу ожить – как близкий промах молнии, выпущенной в меня врагом, мгновение страха, быстро заглушённого стремительным осознанием того, что ты ещё раз победил смерть. Я потянул её платье, и мы неуклюже, но без стыда опустились на постель.
Неловко, как деревенщины в сарае в жаркий полдень, мы постепенно избавили друг друга от одежды. Мариадна была на пять лет старше меня, но её кожа была ровной, загорелой, как полотно художника. Моя – нет.
– Этот шрам… – сказала она.
Я не ответил, но сдержал нетерпеливое желание прикоснуться к её телу на тот случай, если моё тело подавит её страсть.
– Кто это с тобой сделал? – спросила она, наблюдая за выражением моего лица.
– Множество людей, – сказал я. – Начиная с моего народа.
Она провела пальцем по шраму на моём плече.
– Твой собственный народ? Джен-теп?
Я кивнул.
– Я был для них… чем-то вроде разочарования.
Она поцеловала шрам на моём плече, потом на груди, потом на шее. Взяла в ладони моё лицо и посмотрела на меня.
– Из-за этого? – спросила она, не сводя глаз с непроницаемой черноты вокруг моего левого глаза.
– Да.
– Ненавидеть одного из своих из-за простого изъяна?
– Это не…
Мариадна наклонилась, приблизив губы к Чёрной Тени.
– Нет…
Её губы коснулись меня лишь на миг, прежде чем она потрясённо отстранилась.
– Она холодная! Она всегда такая холодная?
Я кивнул.
Мгновение она смотрела на меня, словно решая, что делать дальше, потом сказала:
– Она мне нравится.
– Нравится?
Мариадна кивнула.
– Во всех есть холодность, Келлен. Но ты держишь свою там, где все могут её видеть. Большинство держит её внутри и выпускает только тогда, когда с ними сближаешься. Мне нравится, что я знаю, где находится холодная часть тебя.
Я позволил ладоням мягко скользнуть по нежной коже вверх.
– Пытаешься найти во мне холод, картёжник? Или жар?
Её улыбка была озорной.
Я улыбнулся в ответ. Я тоже устал бояться.
– И то и другое. Но я думаю, тут понадобится гораздо больше исследований.
Мариадна подалась ко мне и положила ногу мне на бедро.
– Тогда начнём.
Глава 43
Предупреждение
Когда я вернулся в свою комнату, едва рассвело. Я не хотел покидать Мариадну, но мне очень нужна была чистая одежда.
Маршал Колфакс ждал меня в коридоре.
– Кажется, мы договорились, господин Келлен, – сказал он.
– Я-то никогда не договаривался. Кроме того, всё изменилось.
Колфакс улыбнулся.
– Перемены бывают. Иногда. Но в других случаях мы просто думаем, что всё изменилось, хотя на самом деле всё осталось точно так же, как раньше.
– Послушайте, маршал, королева хочет, чтобы я был здесь. Она попросила меня остаться и защитить её от тех ублюдков, которые пытаются её уничтожить, и я намерен именно так и поступить.
Он едва заметно кивнул.
– Да, следовало ожидать, что со всеми замашками аргоси, которые я в тебе подметил, ты замышляешь что-то подобное. Поэтому скажи мне, Келлен, кто защитит мою королеву от тебя?
– От меня? Маршал, это не обо мне ей надо беспокоиться.
– Неужто? Разве не ты унизил её перед двором на севере? А потом снова прямо здесь, и меньше дня назад?
– Я… Я не хотел.
– А. Верно. Не хотел. Послушай, малыш, – Колфакс постучал пальцем по моей груди, – я верю, что твоё сердце на правильном месте.
Он провёл пальцем ниже, чуть выше моего живота.
– Но твоя душа – нет.
– Что вы хотите этим сказать?
Его палец устремился вверх, пока не оказался на уровне глаза. Моего левого глаза.
– Я слышал сотни историй о Чёрной Тени, Келлен. Ни одна из них не кончилась хорошо.
Я хотел оттолкнуть его руку, но Колфакс отдёрнул её, прежде чем я успел к нему прикоснуться.
– Никогда бы не подумал, что вы такой суеверный человек, маршал.
– О, я буду обращать внимание на всевозможные предзнаменования, знамения и гадания, если речь идёт о том, что может причинить вред королеве.
Я огляделся, чтобы посмотреть, не привёл ли он с собой прикрытие.
– И это что-то вам даёт? – спросил я.
– Полагаю, нет. Увидимся, господин Келлен, – сказал он и ушёл.
Я вернулся к своей комнате и толкнул дверь. Меня приветствовал дьявольский беспорядок. Порванные простыни, повсюду царапины.
Рейчиса нигде не было.
На кровати лежала записка: «Я подумал, ты захочешь присоединиться ко мне в «Добродетельной девушке». Это место подойдёт, чтобы остановиться и пообедать там, когда ты будешь уезжать из города. Колфакс».
Я оглядел комнату в поисках крови, но не увидел её. Я молился, чтобы это означало, что с Рейчисом всё
