Знакомого замка с одной-единственной башней, на которой плясали красно-золотые блики, и широкими аллеями кустарников, разбегающимися от озера, и с непременной воинственной женской фигурой в кольчуге, которая явно говорила: «Ну все, вам сейчас будет… Альтау!»
Не приходилось сомневаться: завуч решила, что на вверенную ей территорию вторглись или просто враги, или хоть шпионы, а посему намеревалась уничтожить чужеродный объект. Нужно было или поднимать белый флаг, или выскакивать из улитки и пытаться убеждать Бестию, что это всего-навсего они.
И надеяться, что это остановит ее карающий серп на те секунды, которые будут им необходимы для бегства.
— Зато мы теперь знаем, почему деревня — Прыгунки! — дошло вдруг до Кристо.
Его прозрению почему-то никто не обрадовался. Дара еще пробормотала что-то вроде «Драконы против улиток!» — насмешливо, но этого уже он не понял.
* * *
Кристо начал приспосабливаться. Не к тому, что его обо что-нибудь шваркают или дают наказания. К тому, что его прежде спокойная и интересная отморозочная жизнь превращается в какое-то глобальное «разножранье», где постоянно фигурируют Дара, Бестия и проблемы.
Ну, ладно, вот Ковальски еще теперь фигурирует.
Максу было уже почти наплевать на то, оставят его в живых или нет. Он выбрался на берег, поднял глаза на разъяренную Бестию и поинтересовался вместо приветствия:
— Знаешь что-нибудь о гиперпространстве?
Бестия, которая закономерно приняла это за издевательство, тут же схватилась за серп. По счастью, она выделила минутку, чтобы прочитать им ледяным тоном предсмертную нотацию с перечислением всех их злодеяний. Этого времени Кристо хватило, чтобы… приспособиться.
Он покрутил головой, заметил, что Макс рассматривает небеса, а Дара напряженно смотрит в сторону — будто Бестия и не цедит ледяным тоном: «Подделка пропусков, похищение крупной суммы, причинение увечий персоналу, разрушение территории Одонара — с чего мне начать? Или мне просто связаться с Магистрами и отправить вас к нежити всех троих?». И вмешался.
Полный искреннего счастья вопль «Ой, хорошо-то как, что мы вас встретили! Такое по плечу только воину Альтау!» заставил закашляться Дару, а Феллу — опустить серп, посмотреть на Кристо, как на больного, но все же потребовать объяснений.
Правда, это не обозначало, что они спасены. Объяснения в исполнении Кристо состояли из междометий, а также словечек «круть!», «жуть!» «эта рыжая» и «совсем оборзели». Вполне возможно, Бестия под конец всё-таки прикончила бы всех троих, но тут все же вмешался Макс. В его устах все звучало кратко, четко и сухо, и до того серьезно, что Бестия уже в который раз передумала чинить над ними расправу. Она ограничилась тем, что попыталась выразить на лице недоверие и надменно поинтересовалась:
— У вас есть доказательства этой чуши?
Макс, а за ним и остальные медленно и задумчиво повернули голову в сторону озера, где покачивалась на волнах флегматичная эмельхатина. Улитка душевно радовалась водным процедурам, время от времени высовывала из головы воду с довольно подрагивающими усиками, и громко, счастливо клацала плоскими зубами.
К озеру уже начали сбегаться из сада ученики и действующие артефакторы. Слышался радостный баритон Нольдиуса, который всем желающим пояснял, что этот вид очень редок и как следует не изучен, потом приковылял злой, рогатый от кинжала Дары Вонда и начал гнусаво орать на всех, чтобы расходились и не бросали всякого мусора в озеро…
— Немедленно извещу Магистериум, — сухо бросила Бестия, не прибавила ничего и заспешила в Одонар, оглядываясь время от времени на эмельхатину.
Они еще минут пять простояли на берегу, глядя, как артефакторы пытаются подобраться к улитке и перекликаются по этому поводу: «Кусанет!» — «Да она мирная, не боись!» — «А-а, мирная, глаза как у Бестии!» — «Давайте ее выманим на что-нибудь?» — «О, вон Павлин идет, на него и выманим, может, на него и улитки ведутся?» У Кристо хлюпало в кроссовках, не желали раскладываться по положенным местам разножралка с газировкой, а в груди что-то было туго натянуто, как тетива, и не желало ослабевать. Дара стояла рядом, морщась и вытирая кровь с носа и лба, Ковальски, скривившись, ощупывал ребра — эти двое выглядели так, будто им все же придется побывать в лапах у Озза.
— А от штрафных в Хламовище нас за такое освободят? — понадеялся Кристо вслух, но ему никто не отозвался. Дара медленно побрела ко входу в жилое крыло, Ковальски почему-то направился обратно к улитке.
Кристо постоял, подумал, поднял руку и перехватил пробегавшего мимо теорика.
— Значит так, мелочь. Сейчас бежишь в трапезную и быстро ташишь мне оттуда поднос жратвы, дошло?
— Так улитка же! — заныл теорик.
— Не понял?!
Действует еще физиономия-то, когда глаза таращишь. Теорик припустил за едой так, что Кристо взглядом не уследил. По пути он отвязался от Хета, помятого после уроища у Бестии; пробормотал что-то вроде, что самое интересное — мусор в озере; в полудреме добрел до своей комнаты; долго возился с дверью, пока не понял, что она открыта; определил свою кровать только по черному, в готической кровище, одеялу; скинул всё, что промокло; подушку к себе прижал, как любимую, которую давно не видел… И провалился безоглядно не в освежающий сон, а будто в черный бесконечный затягивающий омут, из которого на него зловеще пялилась пара зеленых огней.
Он долго летел в этот омут, а потом понял, что магию нужно направить в лопатки, и выровнялся в полете, и зеленые огни начали превращаться в глаза Дары, а потом все расплылось, стало радугой на небе, и Кристо представилось, будто он лежит в саду, у озера. Здания артефактория почему-то нет и в помине, а самое главное: поблизости нет Бестии. Так вот, он лежит, а мимо идет Мелита, в самом легком наряде, о котором он только мог мечтать. Танцующей походкой приближается к нему, наклоняется и многообещающе шепчет:
— Кристо, открой глаза!
Кристо прекрасно отдавал себе отчет, что спит, а потому во сне помотал головой: ну да, чего я там не видел, лучше сон посмотреть. Но Мелита не унималась:
— Кристо, проснись, поднимайся…
Вот ведь приставучая. Ну, если просят, нужно открывать.
А он ведь знал, что увидит что-нибудь паскудное — и просыпаться-то не хотел! Широченная рожа Хета вместо потолка чуть не остановила у Кристо кровь в жилах.
— Убери смуррило! — рявкнул он и вскочил на ноги.
Вот тебе раз, Мелита в комнате и правда была, и даже в легком шелковом халатике, из-под которого кокетливо выглядывали не просто коленки, а почти что и все ноги.
Сон в руку. Кристо выдавил улыбку на опухшей со сна физиономии. Мелита поблестела зубами в ответ, а потом ласково обратилась к Хету:
— Хетик, ты творишь чудеса. Где ты научился так ласково шептать на ушко?
Тьфу, погань… Кристо со значением показал Хету кулак. Нольдиус, который
