Кристо уловил на лице Нольдиуса снисходительную ухмылочку и возненавидел пижона пуще прежнего. Бестия криво усмехнулась, а Дара закатила глаза.
— Я думала, все ясно, — сказала она и вдруг ни с того ни с сего ткнула пальцем в Кристо. — Мы можем идти, или будут еще спектакли?
Все, а в особенности сам Кристо, онемели и ничего не ответили, а Мечтатель почему-то не растерялся:
— Удачи, Дара, — кивнул он. Кивок вышел печальным, но Дара заулыбалась в ответ, развернулась и легко зашагала с арены.
Заторможенный Кристо смотрел ей вслед. Проснулся он, только когда на него накинулась Фелла Бестия:
— Ты не слышал слов «синий вызов»?! Или тебе действительно нужна целебня? Или ты собираешься участвовать в поиске прямо здесь, на арене?
Кристо вприскочку кинулся за Дарой. По пути он еще успел заметить ошеломленное выражение на лице Нольдиуса — будто мешком треснули.
Девчонка шла очень быстро, а он не хотел ее догонять, потому что думал, что она ошиблась и просто их с Нольдиусом перепутала. Хотя как их перепутаешь, может, она просто не в ту сторону ткнула?
— Это… — начал он, когда она уже была почти на входе в замок. — А ты не… ну, ты что, правда?
Дара пошла еще быстрее и ничего не ответила. Кристо попробовал еще раз:
— Ты не ошиблась, что ль? Меня выбрала?
— Угу.
Тут он уже приободрился. Но шагов через пять ему просто стало страшно: а если она влюбилась в такого красавца и за это его…
— А Нольдиус же…почему не он?
Дара оглянулась, увидела, что никто от арены за ними не спешит и сбавила шаг. Отозвалась рассудительно и почти весело:
— Ну, есть две причины. Первая — он полез разбираться с артефактом, а это не было его работой. Мои… кхм, прежние напарники так поступали, в общем. А ты прикрывал Мелиту от внешнего нападения… ну, от того, что ты считал внешним нападением.
И смешок. Но Кристо особенно не обиделся, он только-только начал чувствовать себя счастливым.
— А второе?
— А второе — с ним скучно. Не говори, что ты этого не заметил.
Кристо осторожно подергал себя за нос: не спит ли он? Похоже, эта девчонка совсем не такая, какой кажется.
И вообще, вот сейчас он поймал ее взгляд — глаза карие, а ближе к зрачку еще зеленоватые — и увидел в них непонятные искры, и ему почему-то вспомнилась одна давняя поговорка.
Конечно, контрабандная, но зато верная.
В тихом омуте черти водятся.
Глава 4. Шаг за Кордон
Что нужно брать с собой во внешний мир, если идешь обезвреживать артефакт? Раньше его по этой теме вообще не просвещали — ну, то есть, контрабандисты знакомые просвещали в том смысле, что оружия надо брать поменьше, на случай, если полезешь через тамошний Кордон… как там, таможню. А денег — тех побольше, но не радужников, потому как во внешнем мире деньги свои, да ещё в каждой стране разные. А так-то говорили — надевай чего угодно, бери что хочешь, только направо-налево не колдуй и делай вид, что ты понаехавший — турист, то бишь. Тебя и не заметят.
Ладно, Дара сказала, идти нужно налегке. Кристо поковырялся в своих вещах, достал пару маек, запихал в рюкзак. Достал носки, понюхал и в рюкзак пихать не стал. В карман сунул плеер. Кроссовки на ноги нацепил. Переодеваться не стал: контрабандисты говорили, в других мирах еще и не так одеваются. Расческу и целестийский парфюм — масло с запахами сосны, вербены и непременного ириса — только успел с собой положить, как дверь уже толкнули ногой. При Даре вообще была только аккуратная холщовая сумка через плечо. Переодеться девчонка тоже не подумала.
— Собрался? К Гробовщику!
Кристо аж поежился, до того хорошо это прозвучало. А тут еще народ вернулся с арены, все со всеми успели поделиться подробностями квалификации Кристо, и в коридорах насмешничала даже малышня:
— Что, четвертый, да?
— У нее коллекция дохлых напарников!
— А ты их головы сушишь или ногти? У этого скальп классный!
— Специально такого выбрала?
Дара шла спокойно, иногда хмыкала. Кристо злился неимоверно, особенно когда до него доносилось что-нибудь типа:
— О-о, жених и невеста!
— В медовый месяц во внешний мир!
— Вернутся уже втроем!
Но так хмыкали только те, кто был постарше, и ходили они группками. Кидаться на них было несподручно.
Таким манером дошли до знакомого Кристо прохода, из которого тянуло мертвой магией. Тут он еще не бывал, да, если честно, и не хотелось. Знал только, что за проходом располагаются три Зала или Комнаты — Малая, Большая, Особая — но посещать их никакого резона у него не было. Как он понял, с Малой вообще была связана непонятная история, в результате чего эта комната несусветно давно была закрыта, а ключ вроде как посеяли и теперь сами найти не могут, и спасибо за это, потому как что в Малой комнате — никто никогда не знал. В Большой были опасные артефакты — про это говорила Мелита еще в его первый день в Одонаре… А им надо было в Особую, то есть, именно к Гробовщику.
И точно, в конце коридорца оказалось три двери три двери. Одна — направо, здоровенная, окованная иридием и украшенная вставками гематита. Налево — совсем маленькая, вроде каморки, зато загороженная не чем-нибудь, а чистым куском серого гранита. И третья — прямо, среднего размера, из красного дерева с вставками соколиного глаза. Над дверью было непонятно выписано золотой вязью: «Не то, чем кажется». Над самой большой дверью тоже было выведено, но уже другое: «Пока узники живы, они опасны». Как в тюрьме, и даже хуже.
Над дверью Малой Комнаты ничего написано не было.
Дверь, ведущая прямо, распахнулась сама, они и постучать не успели, а оттуда уже высунулось что-то такое гадкое, в черном капюшоне до самого носа. И с противным голосом. Характер был еще хуже голоса, потому что первым делом Гробовщик поинтересовался:
— Какого нечта тут забыли?
— На вызов, — коротко отозвалась Дара. Гробовщик скривился подпаленным яблоком.
— В миры тебе, что ли, в такое время? Сходите к Вонде…
— Мы понятия не имеем, куда идем, — напомнила Дара.
Гробовщик с неприятным звуком потер ладошки и пригласил заходить, при этом голос его тек цианистым медом. Мол, постойте в сторонке, детки, а он разберется с остальными и тут же назад.
С какими остальными-то? В Зале было пусто, хотя и царил там совершенно особый порядок.
Комната была очень широкой и изукрашенной порядочно, по-целестийски. Бирюза мешалась с розовым аметистом, жилы зеленого мрамора перетекали в янтарные и рдяные всплески — словом, многоцветье, как тому и положено быть. Посреди комнаты находилась мебель, то есть, три стола, два поменьше, а самый средний — поздоровее. Каждый стол — в своем роде.
Слева —
