он погиб, а остались только примитивные формы. И его сейчас исследует третья сила. Она сильнее Клубка и Покрывала, но слабее ангелов из менгиров. – Ничего не понимаю, – Артур был в замешательстве. – Послушай, я… – Артур, тебя сейчас не это должно волновать. Этот мир находится очень далеко, за барьером тёмной материи, поэтому тебе не нужно сейчас размышлять о правильности теорий физиков, о правильности построения мира. Тебе нужно только бежать. – Куда? – В Южную Америку, в джунгли Бразилии. Там, в глубине Амазонки, находится вход в храм. – Да, сейчас, вдохну поглубже… – Артур сказал это с сарказмом. Они стояли на земле, покрытой высохшей травой, около забора и мысленно Артур представлял себе расстояние до Южной Америки. – Артур, ты дурак или ещё не понял: ты мёртв. У тебя нет тела. – Да я не пробегу и трёх километров! – мысли об огромном расстоянии так заполонили голову Артура, что он не услышал последние слова своего спутника. Он смотрел на зелёный забор, на рассохшиеся доски, на пыльную траву и прибитый к забору целлофановый кулёк с остатками пищи. Всё было таким обычным, кроме его ощущений. Жара после грозы наступила страшная. Он не чувствовал, но видел. Парило так, что толпа зевак начала рассасываться: люди или просто уходили, или искали тень. Артур видел, как они потели, как несколько дам преклонного возраста достали веера и начали обмахиваться, но любопытство продолжало удерживать основную людскую массу на месте. Им нравилось смотреть на то, чего они никогда не видели и испытывать новые ощущения. Удар поразил Артура. Его словно пронзило током. Он дёрнулся, не испытывая боли, просто его эфирное тело на секунду заплясало, а потом вновь стало послушным. Он посмотрел на своего спутника, а тот тихо произнёс: – Какие километры!? Ты мёртв. Ты не можешь устать, ты не можешь задохнуться. Этого ничего нет, только то, что осталось – остаточные воспоминания тела. Все эти границы – они только в твоей голове. Скорее, во всём твоём теле, в его воспоминаниях. Ты боишься того, чего уже нет, уже никогда…, – Евгений осёкся и, подумав, продолжил,– …если не доберёшься до Храма Жизни, никогда не будет. Просто беги за мной и всё. Ты готов? – А если нет? Евгений улыбнулся. Он посмотрел своими голубыми лишёнными зрачков глазами на прохожих, а потом показал рукой на человека. Артур давно его приметил. Маленький суховатый человечек, мужчина, который странно вёл себя. Его одежду и тело словно покрасили серой краской. Она то бледнела, то вновь проступала, а сам человек ходил за забором, что-то бормотал и, приседая, грёб землю руками. Артур не понимал, как он смог видеть через деревянный, покрашенный зелёной краской забор, но сейчас он видел. Он видел этого сухонького человечка, или его тень, которая продолжала грести землю. Но она не поддавалась. Он садился на корточки, рылся в земле руками, но земля оставалась нетронутой. – Посмотри на него. Это Валерий Юрьевич Кривощёк. Он никого не убил, он ничего не украл, он просто обманывал свою жену и двух детей. Он пил и прятал свою заначку. Когда его жена, Оля, начала находить его заначку в квартире, он решил её закопать. Заначку, – Евгений улыбнулся. – Это было двадцать лет назад, в 1993-ом. В это время жизнь стала труднее, нужны были деньги, чтобы подготовить детей к школе. Старшего в шестой класс, младшего во второй. Но он решил, что деньги нужнее именно ему, а не семье. Посмотри на него. Он оступился и упал на лестнице своего дома. Лифт тогда не работал, а он, уже смертельно пьяный, решил пойти за добавкой, пока его жена гуляла с детьми в сквере. Он и сейчас оберегает свою заначку. Посмотри на него, Артур! Он ведь мог прийти во сне к своей жене или к детям – дети куда восприимчивее к мёртвым! – и рассказать, где он спрятал деньги. Но он не захотел, а рядом не было человека, проводника, который бы ему помог справиться с этим безумием. В отличие от тебя. Я могу тебя оставить, прямо здесь, наедине с твоими мыслями, но что они тебе принесут? Совесть – страшная штука. Так ты бежишь, Артур? – Да, – тихо ответил он. И он пробежал. Какая это была скорость? Сто, двести, четыреста километров в час? Некая сила вела его на такой скорости, и он машинально огибал людей, словно наталкиваясь на невидимую защиту. Он бежал, всё ускоряясь. Не было усталости, он больше не задыхался: Женя был прав. Это только воспоминания его тела, его физической оболочки, а сейчас её не было. Города, селения, поля, луга и леса, всё это проносилось мимо него. Животных он почти не чувствовал – так, словно уколы. Тем более животных мелких: мышей, воробьёв или водяных крыс. С более крупными организмами было не всё так просто. Они обменивались энергией. Но ощущения от этого у тех, с кем он контактировал, были подобны обычному зуду, и бобры, лисы или волки лениво чесали зудящее место. Так же примерно было и с людьми. Как описать то, что он видел? Города сменялись деревнями, полями и лесами. Артур всё ускорялся, и в один момент всё стало серо-коричневым. Он уже больше не видел людей, не видел даже силуэты, только образы и размазанные тени. Это нельзя описать словами. Словно на секунду, если едешь в быстро идущем поезде и резко поворачиваешь голову по ходу движения, глаз выхватывает отдельные картинки. Так и здесь. Люди возникали лишь застывшими размазанными тенями. Он проскакивал сквозь них. Сначала его ещё обжигало всплесками прикосновения к живым, а потом они стали лишь помехой. Что это была за скорость? Может, больше скорости звука? Кругом только серая тень. Она давила своей тяжестью и лишь иногда отступала мазками ярких красок живого мира вокруг, а потом вновь наваливалась тёмной тенью с искрами. Он не понимал ничего из того, что видел. Что это за искры света? На секунду картинки замедлились. Он невольно остановился. Он был где-то на юге Европы. Италия или Испания. Было непонятно. Город, который Артур почти проскочил, был очень старым, с узенькими улочками, вымощенными гранитным булыжником мостовыми, старинными средневековыми домами. Он был хорошо освещён, с небольшими садами во внутренних двориках и отдельными деревьями на узких улочках, но прохожих в городке было мало. Все находились внизу: на набережной, за остатками крепостных стен и на тёмной глади моря, среди пирсов с яхтами
Вы читаете Храм жизни (СИ)
