— Превзойдет армию Черного Генерала во время битвы Небес и Земли, — произнес Хаджар.
— Именно, — Албаудун был настолько поражен увиденным, что даже эмоций выразить не мог.
Теперь Хаджар не просто «не сомневался», а был уверен, что они оказались здесь совсем не случайно. Вернее — он оказался здесь не случайно. И волк действительно ждал его все это время. Ждал, чтобы убить, потому что в противном случае, Хаджар узнал бы, возможно, последнее место во всем мире, где хранилось такое невероятное количество редчайшего из материалов.
— Пойдем, — Лэтэя уже шагнула вперед, как перед ней оказался очнувшийся от шока гном.
— Дорогой гном, — Абрахам вновь обнажил саблю и кинжал. — надеюсь ты понимаешь, что нас тут намного больше, нежели…
— Это ты ничего не понимаешь, человеческий вор, — сплюнул, перебивая, гном.
Он выхватил из-за пазухи небольшой метательный топорик.
Отряд напрягся. В воздухе закружились мистерии оружия и разноцветные энергии.
Гном размахнулся и… швырнул топор себе за спину. Тот, бешено вращаясь в воздухе, в какой-то момент, без всяких видимых причин, начал замедляться.
Вращения все замедлялись и замедлялись, пока, в какой-то момент, не долетев сорока метров до речного берега, оружие упало в снег и разбилось на сотни мельчайших ледяных осколков.
— Жидкий Лед способен заморозить даже Небесного Императора, — тяжело произнес гном. — только те, кто обладают именами огня или севера, могу приблизиться к небольшому пруду из Жидкого Льда. Здесь же — целая река. Среди всех нас, лишь я обладаю именем огня.
Отряд посмотрел на гнома с небольшим недоверием, но… тот факт, что Албаудун владел именем, пусть и, скорее всего, младшим, объясняло его способности и лавовые техники.
Без имени первоначальной стихии использовать такие было бы попросту невозможным.
— Какой у нас чудесатый гном, — хмыкнул Абрахам и почесал бородку. — Я за всю жизнь встречал лишь несколько адептов, владевших младшими именами первоначальных стихий.
Многие из Небесных Императоров и Безымянных владели младшими именами. Но только единицы — именами первоначальных стихий. Земли, Воды, Огня и Воздуха.
— Обопрись, Хаджар-дан, — Албадурт встал около Хаджара и тот, на подкашивающихся ногах, буквально всем весом лег на плечи гнома. — Пойдем. Тебя ждет славная битва, мой друг. О ней, я уверен, тоже когда-нибудь споют песню.
Когда Густаф и Лэтэя отошли, вместе, гном и человек, заковыляли в сторону реки.
Видят Вечерние Звезды, эти сто метро, что им предстояло преодолеть, казались стремительно слабеющему Хаджару длиннее сотни миль.
— Фундамент твоей ступени очень слаб! — крикнула ему Лэтэя. — Ранний переход на следующую стадию…
Дальше её голос стих. Будто мороз, исходящий от Жидкого Льда, смог сковать даже звуки. Но Хаджар и так знал, что она хотела сказать.
При слишком быстром переходе по стадиям, без укрепление фундамента ступени, адепт делал себе только хуже. Именно поэтому даже самым талантливым наследникам богатейших семей требовались наставники. Именно они-то и занимались укреплением этого самого фундамента.
Сделать адепта сильнее, в этом смысле слова, можно было двумя способами — битвами на грани жизни и смерти, либо обучением и знаниями.
Хаджар не успел побывать в такой битве на начальной стадии Безымянного. Битвы с нейросетью не считались. Их количество так же не успело перейти в качество.
Но слова гнома обнадеживали.
Его действительно ждала битва. И не только со льдом. Если он не ошибался, то часть энергии в его ядре принадлежала далеко не Ледяному Волку.
А значит, обладая первоначальным интеллектом, она, как и любой другой осколок или тень, не сдаться без боя.
Его ждала битва.
Битва с…
* * *Он проснулся под навесом, который сам же приделал к постройке, слишком большой, чтобы называться сараем, но в то же время, слишком маленькой, чтобы именоваться домом.
Впрочем, Элене это нисколько не мешало именовать свою обитель именно так — домом. Конечно, по сравнению с дворцами седьмого неба, это выглядело даже скромнее, чем… чем…
— Безымянный! — окликнул его знакомый голос.
Так она решила его называть, а он не был против. Безымянный. Почему бы и нет.
Потянувшись и зевнув, он прикрыл глаза ладонью. Над ним стояла прекраснейшая из женщин. Странно, что так не считали все остальные люди из деревни и поселка, которым они продавали цветы, но Безымянного это мало волновало.
И почему горшечник и боги именовали так ту дочь городского мэра?
— Ты опять продрых?
— Я…
Он не успел договорить.
На него обрушился ушат холодной воды и, стуча зубами, Безымянный выкатился из-под навеса и, завыв раненной тварью из-за Грани, бросился растирать тело заранее заготовленным сеном.
— Женщина, — произнес он, когда хоть немного согрелся. — ты здорова?! Еще не лето!
В ответ Элена только рассмеялась и, поставив ведро, прошептала что-то в ладони, а затем подула на них. Теплый ветер обдал Безымянного и тот разом согрелся.
— Магия, — произнес он и вновь посмотрел на черноволосую девушку. — Ты точно не знаешь, откуда ей владеешь?
Именно поэтому они жили на отшибе вдалеке от деревни. Сельчане не очень привечали волшебницу, или, как они её называли, ведьму. И не важно, что она была старшей дочерью старейшины.
Не важно, что знала как использовать цветы и травы на её лугу, чтобы врачевать. Понимала лес, его обитателей, коренья и листья, чтобы исцелять.
Люди боялись её.
Того, чего они не понимали. И потому не хотели, без надобности, видеть на своей территории.
Это, и многое другое, успел понять Безымянный за год жизни смертным.
— Никто не знает, — улыбнулась Элена и привычным жестом заправила черные волосы за ухо. Солнечный свет искрами сверкал в её зеленых глазах. — некоторые из нас рождаются со способностью говорить с лесами и цветами, огнем и водой. Я сейчас просто попросила ветер согреть тебя и он согрел.
Безымянный перевел взгляд на небольшие ступеньки, ведущие в дом. Там, под одной, самой скрипящей, лежал ларец, содержимое которого могло бы все это объяснить.
Он многое понял за этот год…
Но самое главное — пусть этот ларец так и останется закрытым.
Подняв взгляд к пока еще холодному небу молодой весны, прикрыв глаза от солнца ладонью, Безымянный втянул свежий воздух полной грудью и выдохнул.
— Ты мне иногда кажешься даже более странным, чем я сама! — засмеялась Элена.
— Да, — протянул он. — наверное…
Прожить пусть всего тридцать или сорок оставшихся ему лет смертным и уйти к праотцам, так и оставив знания Седьмого Неба в забвении — не так уж и плохо.
— Ладно, — она подошла к нему и, встав на цыпочки и протянув руку, взъерошила длинные, волнистые волосы. — пойдем. Надо собрать коренья, пока Тели не пришла за отваром.
— Пойдем, — кивнул Безымянный и поспешил следом за Эленой. — А у нас на ужин будет черничный пирог?
— Дай-ка подумать, — девушка сделала вид, что задумалась, а затем резко перешла на бег. — только если догонишь!
* * *— Эй… Хаджар-дан… эй…
Хаджар открыл глаза.
Стоявший рядом с ним гном, окутанный пламенем, дышал на руки, окутанные
