Я рассказываю двоюродному брату о письмах моего отца к Зигфриду и о том, как я собиралась отправить Люсьена обратно в Мерл, чтобы он разыскал письма, которые Зигфрид, должно быть, посылал моему отцу.
– Как думаешь, они все еще там?
– Полагаю, что да. – Мой отец никогда ничего не выбрасывал. И его личные бумаги почти не тронуты. – Отправь кого-нибудь в Атратис. Того, кому ты доверяешь. С помощью моего дворецкого они могли бы найти письма.
– Очень хорошо. Что-нибудь еще?
– Мне созвать Собрание? Это мое право, как защитницы.
Арон потирает подбородок:
– Пока нет. Если мы сделаем шаг без достаточных доказательств и дадим Зигфриду возможность ослабить наши притязания, мы рискуем потерять все.
– А как же Люсьен? – У меня перехватывает дыхание, когда я произношу его имя.
– Предоставь это мне. У меня есть друзья среди темных стражей; я немного тренировался с ними с тех пор, как потерял руку, они приняли меня, когда представители моего собственного вида не захотели этого. Я не смогу вытащить Люсьена. Но мне удается провести тебя к нему, я это сделаю.
Полагаю, мне придется довольствоваться этим.
Следующие два дня я жду. Одетта все еще не вышла из своего уединения в башне. Я знаю, что она заперта там против своего желания, потому что Арону также было отказано в приеме. Как бы она ни сомневалась в моей преданности, Одетта никогда не разлучится со своим братом по собственному желанию. По крайней мере, во время глубокого траура нет никаких судебных собраний. Мне не нужно видеть Зигфрида или королеву, не нужно быть вежливой. Вместо этого я остаюсь в своих комнатах, а Летия пытается отвлечь меня. Когда ее нет со мной, Летия бродит по замку в поисках Тюрика. Но его нигде не видно. Наконец поздно вечером на третий день после того, как я была у Арона, он приходит ко мне.
– Я договорился, что ты встретишься с Люсьеном. Но это должно произойти сейчас. Кое-кто из моих знакомых отвечает за эту смену в подземельях. Он тебя впустит.
– Спасибо тебе, – я целую кузена в щеку. – Это очень много значит для меня.
Арон ждет, глядя в ночь за окном, пока я застегиваю плащ поверх ночной рубашки и надеваю туфли. Мы идем окольным путем вниз к подземельям, выйдя в одной из точек из Цитадели. Когда мы прибываем, стражники у главного входа отпирают ворота, не говоря ни слова. Внутри стоит еще один стражник с факелом; все так же молча мы следуем за ним.
– Они сделают вид, что нас здесь нет, – бормочет Арон. – Не пытайся заговорить ни с кем из них.
Вдоль стен расставлены факелы, но они мало помогают рассеять мрак. В воздухе плохо пахнет: сочетание грязи и слабой вентиляции, я полагаю. Мы, кажется, идем довольно долго, и мне интересно, выходят ли подземелья прямиком из замка, находимся ли мы под горами или фьордом. Наконец охранник отворачивается. Мы останавливаемся перед деревянной дверью с железной решеткой в центре. Охранник ставит свой факел в пустую скобу на стене и отступает назад по коридору.
Арон указывает мне.
– Он в этой. – В замочной скважине уже есть ключ, Арон поворачивает его и открывает дверь. – Я должен запереть тебя. У тебя не так много времени.
Я захожу в камеру и жду, пока глаза привыкнут к скудному освещению. Люсьен в рубашке и брюках лежит на скамье у стены.
– Люсьен? – Я опускаюсь на колени рядом с ним. – Люсьен, проснитесь.
Он открывает глаза и улыбается мне.
– Адерин. Я надеялся, что снова увижу вас во сне.
– Это не сон. Я здесь. – Я убираю волосы с его лба, рассматривая синяки на скулах, рубцы на запястьях и волдыри на шее. – О, мой бедный Люсьен, что они с вами сделали?
Он выпрямляется, морщась.
– Как вы сюда попали? Это небезопасно…
– Арон все устроил. Все в порядке, но у нас мало времени. – Я сажусь рядом с ним на скамейку и обнимаю его.
Он вздыхает и наклоняется ко мне, кладя голову мне на плечо.
– Адерин… Тюрик предал меня. Он дал им книгу вашего отца.
– Я знаю.
– Зигфрид был здесь, пытался вытянуть из меня признание. – Он смеется; это смех того, кто находится на расстоянии перышка от крика. – Зигфрид со своей коробкой сухих листьев.
Я вздрагиваю и крепче прижимаюсь к нему.
– Я собираюсь убить его. Мы расскажем Собранию правду, обо всем. Я вытащу вас отсюда.
Он выпрямляется и хватает меня за руки.
– Нет, вы ничего не должны делать. Вы и так в опасности, Адерин. Зигфрид пытается обставить все так, будто болезнь и смерть короля – это часть заговора Атратиса с целью завладеть короной. Вы должны уйти из Цитадели как можно скорее. – Он нежно целует меня. – Как только я умру… – Его глаза расширяются от страха. – Как только я умру, он придет за вами.
– Я не собираюсь бросать вас, Люсьен.
– Вы должны это сделать. Я всего лишь один человек, Адерин. Вы должны думать об Атратисе. Это ваш долг. Помните?
Я улыбаюсь, стараясь придать себе видимость уверенности и храбрости.
– Разве так можно говорить со своей защитницей? – Он не отвечает, и я пробую снова. Я легонько кладу руку на его покрытое синяками лицо. – Посмотрите на меня.
Он поднимает взгляд.
– Я не позволю им убить вас. Клянусь кровью Творца. – Я наклоняюсь вперед, прижимаясь лбом к его лбу. – Думаю, я люблю вас, Люсьен Руквуд.
– Я знаю, что люблю вас, миледи.
Дверь со скрипом открывается.
– Очень трогательно. Но пора уходить. – Голос моего кузена звучит странно напряженно. Силуэт Арона вырисовывается на фоне горящего в коридоре факела.
– Уже?
– Боюсь, что так. А теперь быстро.
– Люсьен…
– Идите. – Он целует меня коротко, яростно, потом мягко отталкивает. – Арон, спасибо тебе. Я у тебя в долгу.
– Вот тут ты мне нравишься, Руквуд.
Больше ни на что нет времени. Я нахожусь снаружи камеры, Арон запирает дверь. Я прижимаю руку к шершавому дереву в невидимом, бесполезном жесте прощания. Мой кузен снимает факел со стены, оставляя Люсьена в темноте. Охранник ждет дальше по коридору. Он молча берет у принца факел и ключ и ведет нас обратно к выходу. Обратная дорога не кажется такой уж длинной.
Хорошо освещенные комнаты и коридоры верхнего замка настолько ярки по сравнению с коридорами темницы, даже в этот поздний час, что мне приходится щуриться. Арон провожает меня до комнаты. Мы останавливаемся у двери.
– Спасибо, кузен.
– Ничего особенного. – Он хмуро смотрит на каменные плиты, потирая их носком ботинка. – Я сомневаюсь, что ты сможешь увидеть его снова. Постарайся не думать о нем.
– У тебя есть новости из Мерла?
– Пока нет, – Арон бросает на меня свой взгляд. – Суд над Люсьеном, скорее всего, назначат на
