Ветер повел глазами по сторонам, взгляд был хмурый.
– Да не сейчас оглядывайся, – хмыкнул Тимох. – Вернешься – осмотри базу, верни женщин внутрь и накрепко задрай все входы, не дожидаясь заката, ладно? Там есть схема помещений – изучи как следует до наступления темноты. Справишься?
Ветер не ответил.
Тимох предпочел не выяснять, чем снова недоволен напарник. С него и в полете хватило сложностей с галерцем.
Кивнул:
– Ловенна б-вилана – доживем до утра!
Прощание прозвучало зловеще.
Глава седьмая
День первый
Тимох спрыгнул с остановившейся дрезины. Повернулся в сторону города и в следующее мгновение оказался в захвате мускулистых рук, а длинный нож, который сам вручил напарнику, лег грязным лезвием поперек горла пилота.
– Что опять не так? – прохрипел патрульный, стараясь сохранить остатки невозмутимости. Внутри него все клокотало от бешенства: галерец оказался еще большим засранцем, чем можно было предпо…
Ветер грубо дернул пилота.
Лезвие мачете опять щекотало кадык.
– Что не так? Ты мне говоришь, что не так?! Хочешь сбежать в город, чтобы подставить меня? По-твоему, я придурок и не понимаю, против кого все улики? Против парня с «Галеры»! Двое суток назад я пришиб патрульного офицера у входа в его же корабль, вошел в патрульник, и больше ни корабля, ни офицера никто не видел! И это не все! Исчезли сразу три корабля, и все – от причалов «Галеры»! Начну оправдываться, но мне не поверят. Поверят – тебе! Кто был в эпсилон и вернулся живым? Галерец? Фу! Зачем нам какой-то галерец?! Это тот парень, который пытался захватить корабль? Защемить ему яйца! А покажите нам настоящего героя: потомственного офицера, выпускника летной Академии!.. За угон судна отвечу я! Я!!! А ты будешь всю жизнь пожинать лавры, писать умные книжки про зону эпс и вешать новые шевроны на свой долбаный китель!
– Мы сдохнем оба! Здесь, на этом месте! До полуночи! – прохрипел Тимох. – Хочешь убедиться? Это и есть твоя забота о своем ребенке и его матери? Режь меня, параноик, съешь тебя цветочек! Женщинам не выжить даже в бункере!
Ветер в ярости оттолкнул патрульного. Он передумал устраивать расправу над пилотом.
Их разделяло несколько шагов.
– Подсечешь момент и отомстишь, да? – По вспотевшей морде галерца на мужественную квадратную челюсть стекли слезы, голос обиженно дрожал. Он держал нож наизготовку.
– Не стану этого делать ради твоей дочери. Ты нужен ей.
Тимох медленно, не делая резких движений, чтобы не вспугнуть галерца, повернулся к Ветеру, обнажил спину, задрав форменную куртку и майку до самой шеи.
– Подойди и помоги мне – самому тяжело изловчиться. Вырежи у меня из-под лопатки одну штуковину…
– И она взорвется у меня в руках, да?!
– Йло!!! – не выдержал Тимох. – Ну и дерево! Взорвется!.. Ты долго придумывал эту хрень? У меня под кожей сигнальный маяк! Его срочно надо удалить!
– А то что?
– С маяком мне нельзя не то что сунуться в город, мне и возвращаться нельзя – ни вперед, ни назад! Скоро здесь прошуршит патрульный квадрокоптер, такая летающая штуковина с камерой, – проверить, кто двигается по заброшенному путепроводу. Я – местный, а нам с трехлетнего возраста вшивают маячок; у каждого есть маяк, и он рассчитан на долгую жизнь.
– Зачем?
– Не догадываешься? Плохо же ты уяснил все, о чем я тебе рассказывал! Здесь в ста метрах за городскими стенами рискуешь потеряться навсегда, вот зачем всем ребятенкам вшивают метку.
– Врешь! Как же ты собирался войти в город, меченый? Еще и меня вел?!
– Я ни разу не отбивался от группы в детстве и последние пятнадцать лет болтаюсь исключительно в космосе. Да я забыл о метке! Просто за-бы-л-о-мет-ке!
– Ага! И местные патрули уже знают, что ты приземлился на Ило, и в каком именно схроне остановился, и что направился в Вечный этот ваш… Май?
– Нет, пока все не так плохо. Моя метка ни разу не активировалась. Но она включилась во внутреннем периметре: это кольцевой путепровод, он огибает столицу. Мы только что проскочили мимо развилки. Видел?
– Ну, видел, – подозрительно процедил Ветер, вспомнив, что метрах в двустах за спиной путепровод пересек другой, тоже из синтетика полисона и с одноколейкой, уходящей вдаль.
– Я вспомнил о маяке, потому что зачесалось под лопаткой – это включилась метка.
– Вовремя вспомнил, значит?
– Вовремя, йло, – согласился офицер.
– Ладно! – Ветер снова стал благодушным. – Уж не обессудь, братан! Мы, пацаны, иногда деремся. Это же ничего, да?
– Режь скорее, – распорядился Тимох, думая, надолго ли ему хватит терпения с галерцем. – Да не твоим ножом, я сдохну от заражения крови. Расчехли мой… И, главное, не вырони маяк, он величиной не больше горошины перца. Это самое важное: не вырони. Я должен унести маяк в лес. Покружусь на полянах и оставлю у себя до утра. И даже больше: донесу маяк почти до самых терминалов Мая.
– Зачем петлять в лесу? Ритуал, что ли?
– Ээээ… – выдохнул Тимох, переживая саднящую боль под правой лопаткой. Из Ветера хирург – как из ежика мочалка, расковырял всю спину.
– Птицы шу часто воруют у жителей мелкие предметы, – сказал патрульный. – И среди безделушек им порой достаются приборы с маячками. Потом шу разносят безделушки далеко по окрестностям. Я буду вести себя, как самец шу: влетел в путепровод, вылетел, занес маячок на заветную полянку, но не оставил. Птицы носят предметы с одной поляны на другую и перекладывают раза три-четыре, пока не определятся с местом для ухаживаний за самочками. Мне придется оказаться на закате там, где окажется любая птица округи – на ближайшей горе, и повыше, куда флорники не дотянутся. Квадрокоптер-соглядатай проверит путепровод и уберется в город, как только дежурный наблюдатель в Вечном Мае решит, что, по всем приметам, проказничает самец шу. А дальше – дальше видно будет. А ты, если не дашь себе заболеть новой маниакальной идеей, должен наглухо задраить базу, понятно? Так ты согласен вернуться, или я уйду с мыслью, что Анна и Мрия остались на ночь одни?
– Я типа здесь ночевать буду? Нет уж. Конечно, двину обратно. Все сделаю, – заверил Ветер.
Ветер повел дрезину в обратную сторону, оглянулся напоследок и увидел, как решительно, мерной и скорой походкой удаляется в перспективу путепровода офицер Тимох Рей. В линиях его спины смутно читалась обреченность.
Ветер почмыхал носом: «Интересно, а если бы я прикончил пилота, что бы стал делать на чужой планете-то? Нет, это я сплоховал. Пусть поможет обосноваться. Может, не надо отпускать офицеришку в джунгли? Сдалась ему птица шу! Выкинуть метку в заросли – и все, и вместе вернуться в схрон?..»
Галарец вспомнил, что времени у него в обрез, а толкать дрезину нужно в одиночку. И не до базы, а еще только до холма, где кончается направляющий рельс и где стоит ангар с этим самотолкаем и другим железом разного назначения, и главное, с
