Тимох нервничал. Вызвездок, йло! Дальше-то что делать с чурбаном? Появится в городе – выдаст себя, погубит дело. А может, до этого и не дойдет? Галерец скоро познакомится со здешней флорой. Травки Ило быстро нащупывают слабину.
Надо бы прийти в равновесие.
Все, что справедливо насчет галерца, точно так же работает и по отношению к нему, Тимоху Рею. «В лесу будь с лесом», – говорят на Ило. Надо подумать о чем-то нейтральном…
Как там Анна?
Анна…
Анна…
Что делает гусеница? Наедается, щекастая, небось, до отвала…
Подумал, что к высокой груди Мрии приклеивались же и губы краснорожего галерца, и опять взвинтился.
Ну и вызвездок!
Тимох решил, что прошел внутри путепровода достаточно. С трудом, но протиснулся сквозь гибкие ячеи полисоновой сети, не порвав их, и углубился в лес. Предстояло намеренно петлять, делать круги, которые выписывает самец шу, готовясь к брачному периоду. Верткий и сообразительный проныра с цепким клювом всегда украшает место для ухаживаний. Раскладывает безделушки по кругу, меняет, добавляет новые, крадет у других самцов… Придется подыграть птичке. Но увлекаться маскировкой не стоит: слишком дорого время.
Тимох нашел прогалину, покружился на ней, с тоской вглядываясь в клочья высокого неба в просветах ветвей и ностальгируя по брошенному кораблю, скорости и свободе.
Торопливо зашагал в чащу подлеска.
Здесь подлесок был выше головы пилота, и дела его могли быть совсем плохи – он не готовился идти в джунгли. Но на Ило ориентиром служат геометры с зонтичной кроной. Любому местному известно, что геометры растут как по разметке, в направлении с запада на восток планеты. Геометры не уживаются рядом друг с другом, расстояние между взрослыми деревьями в ряду не бывает меньше двухсот метров, и метров четыреста – между соседними рядами.
Миновав пятый ряд этих деревьев с зонтичными кронами, Тимох, утомленный быстрой ходьбой в зарослях, необходимостью раз за разом обходить колючее держидерево и сверять свой путь с расположением геометров, вынужден был остановиться перед непролазными зарослями лианы кампсиса. Он прорезал лаз в переплетении стеблей, усыпанных веселенькими соцветиями, опыливших его ярко-розовой пыльцой, и неожиданно уперся в каменную стену.
Оказывается, столовая гора, маячившая впереди, начиналась прямо здесь базальтовой вертикалью подошвы – невысокой, но человеку не запрыгнуть.
Тимох не придумал ничего лучше, чем спросить у леса дороги: завел руку за голову, сорвал первый попавшийся лист и, убедившись, что тот загибается зубчатым краем влево, пошел в левую сторону – искать путь наверх.
Подсказка сработала.
Держась левой стороны, он обошел каменную глыбу, когда-то отколовшуюся и лежавшую в зарослях, и за этим куском породы, мешавшим обзору, открылся прекрасный вид. Тимох даже вздохнул от такого великолепия. Крохотное озеро с белым песчаным дном оказалось до краев заполнено водой такой прозрачной, что листья лотоса у берега, где не было движения вод, казались подвешенными в пустоте. Другой край озера беспокойно бурлил: туда впадал горный поток. Тимох осмотрел гору, пытаясь выяснить, где берет свое начало поток. Но водопады не срывались по здешнему склону. По-видимому, поток выливался из горной пещеры, и значит, для усталого путника есть шанс укрыться там. Будет мокро, но это лучше, чем ничего. Если не отыщется местечко повыше, конечно. Единственное, что беспокоило патрульного: протиснется ли он в пещеру? Да и сама каменная нора наверняка расположена недостаточно высоко, не выше тридцати футов. Для флорников с их вездесущим любопытством сунуться на эту высоту – пустяк. Нет, ему придется искать другой схрон.
Тимох заметил одинокого цитрозуса; белой искрой мотылек мелькнул перед глазами патрульного. «Бездна, до заката осталось не более часа! Сейчас с каждой минутой разноцветная мелюзга будет прибывать, пока не заполнит все небо, и, устроив фантастическую феерию, просигналит флорникам: настало ваше время!»
Первая, пока немногочисленная, стая журавлей спустились с курлыканьем за озеро, где их ждал птичий рай – изобильное лягушками и крупными улитками болото. Тимоху оставалось только поблагодарить судьбу, что болото не встретилось у него на пути. Многочисленные выемки в скальной породе, заполненные остатками гниющих растений, были спутниками гор и поставщиками позднего ужина для сонмов птичьих стай, спасающихся на ночь от флорников на недоступных высотах. В общем-то, не опасные, болота сильно замедлили бы его продвижение: пришлось бы или обходить грязные места, или лезть в жижу по самый пах, оскользаясь на улитках, кишевших на дне. Тимох подумал, что совершенно отвык от родной планеты. Подростком он покинул Ило ради карьеры офицера Звездного флота. И теперь он, урожденный иланец, больше похож на бестолкового вызвездка, рожденного в чреве звездолета и незнакомого с живым телом планеты. Если бы он вовремя вспомнил про маяк под лопаткой, про многочисленные болота у подножия любой здешней горы – вряд ли решился бы на авантюру с походом в Вечный Май. Эта вылазка требовала более серьезных приготовлений, гораздо более серьезных…
Тимох приготовился было карабкаться по уступам раскрошившегося в этом месте склона, но еще раз окинул взглядом чистое озеро, птиц на противоположной стороне и, уверенный, что полезно быть готовым к любым неожиданностям, продумал запасной план. Он поспешил в обход озера. Это быстрее, чем раздеваться, нагишом переходить вброд ледяную воду и снова напяливать на мокрое тело одежду.
Тимох подошел к птицам, но журавли не отреагировали на приближение человека. Они мирно паслись в болоте, опуская клювы вниз и поднимая их к небу; шевеля зобами, проглатывали очередную улитку. Птиц было не больше дюжины. Высоко в небе потянулись к дальним вершинам стаи мелких пернатых: их ночные пристанища раскинулись дальше, к востоку от столицы, на высотах Каменных Братьев.
Тимох набросал в пластиковый карман рюкзака улиток вместе с темными, почти черными, сочными листьями крупной ряски, съедобной и с приятным вкусом. Затем он резко выпростал руку, коварно схватил ближайшего журавля за крыло, затолкал трепыхавшуюся и пронзительно горланившую птицу в рюкзак. Возня с журавлем всполошила всю стаю. Пока Тимох закрывал рюкзак, журавли носились над болотом, но так и не решились вернуться.
Проводив птиц глазами, Тимох подумал: «Голодная у вас будет ночка, но уж потерпите. Ваш брат может мне пригодиться», – и отметил, что в воздухе становится все больше цитрозусов.
Журавль в рюкзаке затих.
– Отдыхай, приятель. Пока тебе ничего не грозит, просто ночь наступила чуток раньше, – пробормотал Тимох и начал подъем.
Приходилось рассчитывать только на удачу. Если ему не повезет и он не найдет подходящий схрон, он не увидит белль Анну и никто не узнает, как погиб офицер Тимох, сын Рея, сына Гвена, внука Тимофея…
* * *Мрия кормила ребенка грудью и лучилась умиротворением и покоем.
Она удобно устроилась на сдвинутых вместе топчанах, на трех слоях расстегнутых силиконовых спальных мешков, служивших одеялами.
