Чувствуя, как закипают мозги в гудящей голове, парень продолжил наблюдать за отправляющимися в яму расстрелянными северянами. После двух десятков светловолосых здоровяков пришла очередь местных. Дюжины, не больше.
— А с этими чегось? Туда же сыпать? — Поинтересовался один из могильщиков, указывая на последнюю телегу, высокие борта которого не позволяли разглядеть покоящихся внутри.
— Я тебе туда же запихаю, полудурок. — Ужаснулся ближайший солдат. — Хочешь сам в землю? Или по мордасам?
Виновато разведя руками крестьянин уселся на траву, прислонившись спиной к телеге. Закрыв глаза, он тут же захрапел, поражая окружающих невозмутимостью, граничащей со слабоумием.
— Точно полудурок. — Вздохнул мгновение назад угрожавший сонному деревенщине охранник. — Нашел где отдыхать.
Постоянно косясь по сторонам, сам он оставался собранным и готовым принять бой с любым существом, выбравшимся из леса в поисках человеченки. Принять бой или бросить своих и рвануть к замку, если враг окажется слишком силен. Не стоило переоценивать простолюдина.
Размышляя о воинской смелости применительно к служивому люду, Касиан внезапно заметил новую группу людей, появившихся на кладбище.
— Нет… Нет, нет, нет… — Забормотал он, позабыв о всякой осторожности, но внимание охранников так же оказалось целиком обращено к прибывшим, и странные звуки не насторожили никого из присутствующих.
— Ваша светлость.
Низко поклонившись дяде Моргану, стражники расступились, освобождая путь к последнему возу. Сопящий рядом с ним крестьянин вновь получил сапогом по ребрам, открыл было рот, но, обнаружив нависающего над собой дворянина, вовремя спохватился и, не проронив ни слова, на четвереньках отполз в сторону.
— Яма достаточно глубока? — Поинтересовался сир Ирвин и, дождавшись кивка старшего могильщика, велел:
— Опускайте тела.
— Кого под низ ложить? — Спросил безмозглый крестьянин, но вместо ответа получил кулаком в зубы и рухнул на задницу. В присутствии высокородных господ солдаты не стеснялись в используемых методах.
— Любезный, положите их рядом, а не один на другого. — Пояснил не скрывающий слез волшебник Дион. Громко шмыгая носом, он уткнулся лицом в рукав мантии и заскулил, глядя на мертвого графа.
Сир Ирвин спрыгнул вниз.
— Подайте тела, я сделаю все сам. — Велел он, и мужичье тут же принялось исполнять приказ.
Касиан тихо заплакал. Он прекрасно понимал, что если дядя находится в компании человека, нанесшего первый удар, то оставался лишь один возможный подстрекатель недавних событий, а изменники убьют любого случайно выжившего свидетеля, но все равно не мог сдержать слез при виде мертвых отца и брата. Зажав рот грязной ладонью, сирота старался скрыть всхлипывания, но лицемерные твари были полностью погружены в процесс и, упиваясь победой, наверняка бы пропустили даже гигантского лося, пронесшегося за их спинами.
— Марвин. — Грустно произнес лорд Морган, подойдя к краю могилы. — Мой дорогой близнец, ты погиб таким молодым. Ты привык смотреть в глаза опасности, но получил удар в спину. Варвары, согретые твоей добротой, напали в тот момент, когда никто из нас не ждал… Не ждал удара в спину… Убили твоих отпрысков и нанесли смертельную рану тебе… Ты умер у меня на руках, и последними твоими словами были слова о семье и подданных… Дорогой брат, я исполню твою последнюю волю. Я позабочусь о твоей дочке, находящийся далеко отсюда, я унаследую Цаплин Холм, я буду править местным людом. Я… Нет, все мы, будем чтить твою память. Покойся с миром, и пусть примет тебя и твоих сыновей Двуликий так же, как ты принимал меня и всех нас.
Бросив вниз горсть земли, он развернулся и быстро зашагал назад к замку. Сир Ирвин и посвященный Дион последовали за ним, а крестьяне принялись засыпать могилу.
— Плита где? — Поинтересовался один из них, едва окончив работу.
— Полудурок ты все-таки. — Грустно пробормотал второй, растроганный лживыми словами узурпатора. — Не сделать за день плиту.
— Хватит языками чесать. Здесь опасно. — Беззлобно прервал их главарь стражников. Взяв вола за узду, он повел животное к деревне, похоронщики засеменили следом, и через несколько минут кладбище опустело.
Осторожно выбравшись из своего укрытия, Касиан захромал к свежему холмику.
— Отец… Ариан… — Забормотал он, опустившись на колени перед последним пристанищем родичей. Сдерживая слезы, он поднял горсть земли и попытался развеять по ветру, но слишком сырая она тяжелым комком упала вниз.
— Что мне делать, отец? — Спросил парень, смахивая недостойную дворянина слезу и в который раз пачкая щеки. — Я думал, когда ты покинешь этот мир, брат займет место лорда, а я стану… Стану рыцарем при нем. Он бы правил, я помогал. Вел войска в бой. Прославляя род на турнирах. До самой смерти… Но ты ушел. И он ушел. И дядя Морган убьет меня, если поймает. Я видел его своими глазами рядом с изменником…
На землю упало несколько тяжелых капель дождя, и Касиан вновь позволил себе заплакать. Вытирая кулаками бегущие по лицу ручьи, он пытался свыкнуться с новой жизнью, полностью отличной от прежнего беззаботного существования. Не будет ни победоносных войн, на которых он проявит полководческую мудрость, ни ристалищ, где соперники непременно вылетят из седла, сраженные его копьем. Только бродяжничество, нищета, а лет этак через десять — чахотка и безымянная могила.
— Верни свое по праву. — Раздалось над ухом.
Подпрыгнув от неожиданности, юноша завертел головой, но вокруг не было ни единой души.
— Пусто… — Прошептал Кас, скорее убеждая себя, чем констатируя объективную реальность. Старым пнем закряхтев от вызванной недавним падением боли в спине, он поднял с земли посох и, повернувшись к погребению нарочито громко произнес:
— Отец, брат, я верну долг крови. Дядя Морган умрет от моей руки, замок обретет законного владыку, мир узнает правду. Я, граф Касиан Валадэр, клянусь в этом.
***
Тошнота подступила внезапно. Остановившись у невысокого клена, Касиан опустил голову вниз, борясь с рвотными позывами. Упершись рукой в ствол дерева, он закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на чем-нибудь отличном от внутренней болтанки. Например, проснувшихся с наступлением темноты мерзких комарах, впивающихся тонкими хоботками в выросшие по всему телу точно грибы после осеннего дождя синяки.
Как порой бывает, справиться с недугом помогла другая проблема. Поселившаяся в глубине живота пустота не позволила голодающему вывернуться наизнанку. Несколько раз глубоко вздохнув, юный граф продолжил хромать к небольшому храму, построенному в десяти часах хода к северу от родового замка. В десяти часах пешего хода здорового человека. Он же плелся весь день и едва ли преодолел половину пути до святилища. А ведь оставалось еще убедить монахов даровать ему кров и стол…
После братоубийственного заговора дяди Моргана Кас не обманывался благородством людей. Конечно, писание велело слугам Двуликого оказывать помощь страждущим вне зависимости от их прошлого: едой, лечением, временем в тишине и покое. На деле же божии
