Впрочем, в текущих реалиях лишь за стенами Кум-Келли можно было прийти в себя и окончательно решить, куда двигаться дальше: на восток в Элкан, на запад в Игдару, или далее на север — к столице и башне магов. Последний вариант казался наиболее разумным. Путешествие вдоль берега имело ряд объективных преимуществ: невозможность заплутать, регулярный доступ к воде, а при толике везения еще и возможность сесть на идущий к низовьям Вельи корабль. Хотя стоило ли показываться в Ригербурге или других портах, рискуя попасться в загребущие лапы герцога? Особенно при возможности сговора между ним и узурпатором? Нет, нет и еще раз нет. Миллион раз нет! Раскрываться можно либо родне в других поселениях, либо непосредственно регенту. Чужие предадут. А свои… Свои…
Неожиданно из кустов вылетела бурая молния — тонконогий пятнистый олень. Сбив не успевшего отскочить юношу, зверь перекатился по земле и ускакал вглубь лесной чащи, а спустя несколько мгновений на его месте возник крепкий бородатый мужик в стеганке и кинжалом в руке.
— Овец собачатиновый. — Выругался охотник и, с силой зарядив кулаком по ближайшему дереву, зашипел от боли.
— Привет…
Резко развернувшись, незнакомец выставил вперед оружие, но, не видя в ободранном мальчишке серьезную угрозу, расслабился и спрятал клинок за пояс.
— Ты кто такой, мелюзга? — Поинтересовался здоровяк, изучая собеседника.
Выпрямившись, парень гордо поднял голову:
— Касиан Валадэр. Сын графа Цаплиного Холма. — Заявил он по привычке, тут же осознавая ошибку и проклиная собственную глупость, но отступать было поздно:
— Вернее я — граф. Граф Валадер.
— Граф, говоришь? — Усмехнулся мужчина. Неспешно подойдя к собеседнику, он без предупреждения саданул того по уху и довольно захрустел костяшками пальцев. — Ты, значит, третий уже, малец.
— Какого… — Застонал Кас, с трудом поднимаясь с земли. Сплюнув кровь, он уставился на бородача, совершенно не понимая, ради чего образина полезла в драку. — Как ты смеешь? Какой еще третий?
— Сам догадаешься сейчас, твоя светлость. — Отвесил шутовской поклон незнакомец. Отведя руку назад, он вознамерился добавить еще две-три хороших затрещины, но Касиан оказался шустрее. Резким тычком посоха в солнечное сплетение он остановил готовившуюся атаку и тут же добавил размашистый удар в область шеи.
— Суров… — Пробормотал неудачливый охотник, опустившись после тяжеленной заушины на левое колено. — Так ведь и жбан снести можно, овец собачатиновый…
— Что еще за третий? Говори быстро, я приказываю! — Заорал граф, забывая про осторожность. К его счастью (в который раз за последние два дня) в ближайших кустах не прятались тигры, речные медведи, дикие кабаны, вудвосы или дружбаны бандита. Крик потревожил лишь птиц, с недовольным галдежом поднявшихся в небо.
— Так все просто же. — Криво улыбнулся здоровяк, положив руку на потемневшие от крови волосы. — Первым был твой папаня покойник, вторым дядька, ты, стало быть, третий, шкет.
— Дядя Морган — не граф. — Заявил Касиан, багровея. — Он — узурпатор и клятвопреступник и очень скоро умрет!
— Конечно, конечно, твоя милость. — Кивнул незнакомец. — И как же ты его убить планируешь? Одинокий и еле живой. У дядьки-то под сотню солдатиков, тролль знает сколько крестьян, полный склад жратвы и собственная крепость.
— С тобой справился, значит, и с ним как-нибудь… Откуда ты знаешь, что отец мертв, а дядя занял трон? — Дошло наконец до парня. — Кто ты такой?
Подойдя вплотную к пленнику, он хотел внимательно всмотреться в лицо разбойника, но не успел даже наклониться, как тот совершил свой ход. Резко рванув вперед, он повалил наследника рода Валадэров, подмял под себя и нанес несколько тяжелых ударов правой рукой по голове, мгновенно пресекая любые попытки сопротивления. Поднявшись, отморозок мерзко заржал и добавил пару жестких тычков отобранным посохом в ребра, заставляя жертву свернуться в клубок и завыть от боли.
— Не очень-то ты со мной сладил, птенчик. — Заявил здоровяк, довольный маленькой победой. Прислонившись к стволу дерева, он нагло произнес:
— А вот теперь давай побалакаем. Я до разговоров охоч, давно живых людей не встречал. Жаль, конечно, не бабу нашел, а то можно было б огулять. — Поднеся руки к животу, бородач изобразил характерные движения тазом, но тут же забросил кривляния, потянувшись к затылку.
— Так о чем мы вообще? — Аккуратно дотронувшись двумя пальцами до раны на голове, он поморщился. — Ах да… Звать меня Гилл, но специально для тебя — господин Гилл. Всегда мечтал заставить высокородного собачкой вокруг прыгать, знаешь ли. Смекаешь?
— Угу.
— Неа, не годится. — Опустив сапог на ладонь пленника, здоровяк продемонстрировал до безобразия зверскую улыбку. — Попробуй еще разочек.
— Да, господин. — Заорал Касиан, и Гилл, убрав ногу, продолжил:
— Вот! Гораздо лучше. Аж душу греет… Ну да ладно, я с твоего позволения продолжу, птенчик. Ты же не против?
— Нет… господин. — Спешно добавил граф, удостоившись довольной ухмылки.
— Видишь, и ошейник не нужен. Так вот, я был в отряде Ыбы. Того уродца, командующего людьми герцога в вашей крепостенке. Более того, я был наверху той самой башни, с которой тебя выкинули, точно куль с говном.
Поймав ошарашенный взгляд, солдат понимающе кивнул:
— Я тебя тоже не сразу узнал, гаденыш. Представь мое удивление, когда в лесу тролль знает на каком расстоянии от Цаплиного Холма, мне попадается мертвец. Сначала думал обознался. Когда ты имя назвал, чуть в штаны не напрудил. Думал мстительного духа встретил. Но как по роже слегонца выдал, сразу стало ясно: живой, целехонький. Настоящий графеныш.
— Нет такого слова. — Вырвалось у Касиана.
— Туговат ты. — Разочарованно вздохнул Гилл, несколько раз опуская палку на колено несчастного. — Но я тебя сломаю, засранец. Как пить дать сломаю и вежливости обучу.
— Или считаешь, я не прав, цыпленок? А? — Сощурившись поинтересовался он, склонившись над жертвой.
— Правы, милорд. — Забормотал парень, энергично кивая головой.
— Ну вот и славно. Раз мы решили первый вопрос, то давай перейдем к следующему: куда же ты направлялся?
— К монастырю. Я шел к монастырю Кум-Келли, господин. — Выдавил юноша с трудом сдерживая слезы.
— В таком случае, нам по пути, засранец. — Усмехнулся солдат, сверкнув здоровыми как у коня зубами. Рванув графа за шиворот, он поставил пленника на ноги и отвесив символического пинка приказал:
— Топай, птенчик, топай. Путь не близкий.
***
Солнце медленно ползло к закату. Лучи света еще пробивались сквозь ветки, окрашивая Горящий Лес в ядовито-красный, но день неминуемо ускользал за горизонт, а вязкие тени наоборот обретали силу, поднимаясь с земли и заволакивая окружающее пространство паутиной ночи. Где-то вдали робко ухала сова, ей вторил протяжный вой.
— Поднажми, молокосос. —
