— Вы знаете, что это, Энай? — спросил Каро.
— Гладиаторский клинок, — спокойно отозвался тот. В голосе звучал отчетливый аравинский акцент.
— Вы видели его раньше?
— Нет. Думаю, нет.
— Вы уверены?
— Не уверен, — Силана напряглась, но Энай продолжил. — Я видел множество гладиаторов, но не рассматривал их оружие. Могу перепутать.
Он говорил почти не запинаясь, а когда впервые встретился с Силаной все время срывался на аравинские слова.
— Присмотритесь к лезвию. Замечаете что-нибудь необычное?
Энай присмотрелся, сделал знак ассистенту перевернуть клинок, а потом кивнул:
— Я узнаю аравинский яд. Из тех, что войска моей страны использовали для устранения офицеров.
Он не запинался, когда говорил это, только посмотрел на Силану. Взгляд был ледяным, пробирал до костей.
Каро улыбнулся шире:
— Любопытно.
Вейн рассмеялся:
— И что же в этом любопытного? Про этот яд мы давно все знаем. Байрнс, — он кивнул на Силану, — еще на Арене принялась кричать, что это за отрава и откуда она. И ее осведомленность сама по себе подозрительна, не так ли? Так зачем надоедать с такими глупыми расспросами Энаю?
— Я уверен, — Каро усмехнулся в ответ, — Энай будет рад ответить. К тому же… он ведь боевой аравинский офицер. Наверняка он знает про яд больше, чем одна несчастная алая жрица, которая чудом пережила войну.
— Для кого вы несете эту слезливую чушь, Каро? «Несчастная алая жрица»? Да весь Аравин трясется от страха перед ними. Знаете, как их называли? «Стратья» — черные. Потому что, когда они сжигали целые отряды заживо, покрывались сажей целиком. Ваша «алая жрица» — убийца, каких поискать.
— Какие интересные у вас представления о моей сестре, — Каро покачал головой. — А ведь она героиня, защищала нашу с вами страну, и нашу с вами мирную жизнь. Еще немного, и я решу, что вы так не думаете.
Вейн замолчал и взгляд у него стал озлобленный, загнанный. Мгновение — не больше — а потом злость снова сменилась равнодушным интересом:
— Заканчивайте провоцировать меня, Каро. И с допросом Эная тоже заканчивайте. Не хотелось бы задерживаться в суде дольше необходимого.
Странно, что судья больше не вмешивалась, позволяла им говорить. А Силана раз за разом нервно поглядывала на нее, и не знала, что делать.
Впрочем, Каро продолжил расспрашивать Эная:
— Скажите, легко ли было достать этот яд во время войны?
Энай помолчал, будто обдумывая ответ, потом ответил, устало и почти безмятежно:
— Практически невозможно. Его производят с помощью магии, и он требует хотя бы минимальных магических способностей для применения. Иначе он просто не останется на оружии. Во времена войны яд берегли особо, старались, чтобы к врагу попало как можно меньше образцов. Чтобы невозможно было его изучить.
Силана об этом не знала, впервые слышала — о том, что требовалось владеть магией.
Вейн расхохотался, громко и обидно. И заговорил только, когда закончил смеяться:
— И вы так легко рассказываете об этом на суде, дружище? Выдаете военные секреты Аравина? Разве вы не предаете свою страну?
— Война закончилась, а я дал обет отвечать честно, Раил. И мои знания ничем вам не помогут… аравинские ученые все время совершенствуют свои рецепты. В следующий раз наш яд уже будет другим.
— Итак, отравить клинок гладиатора, — Каро кивнул на Рейза, — мог только чародей. Или чародейка.
— Не переиначивайте слова Эная, Каро, — резко одернул Вейн. — Он сказал — минимальные магические способности. Они есть даже у суеверных гадалок, побирающихся на площади. И их более чем достаточно у жрицы.
— Безусловно, — Каро кивнул, не глядя на Силану. — Но это мы уже обсуждали. Зачем Байрнс спасать гладиатора Мелезы, если она сама же попыталась его убить. И зачем вообще убивать гладиатора своей… Мелеза, будьте любезны, скажите, кто вам Силана.
Мелеза подалась вперед, посмотрела на Силану и сказала ей:
— До войны Силана была моей ученицей. Сейчас я считаю ее подругой.
— А какие у нее отношения с вашим гладиатором?
— Грей тоже ее обучал.
— До войны, верно? — презрительно спросил Вейн. — Поправьте меня, но до войны она ведь все еще была белой жрицей.
Каро не переставал улыбаться:
— Верно. Простите, Дева Закона, мы снова отвлеклись. Я продолжу расспрашивать свидетеля. Скажите, Энай, могла ли алая жрица получить яд во время войны и сохранить его до нынешних дней? Если бы она, например, была провидицей, заранее знала, что пойдет выступать на Арене, наделает шума, привлечет внимание господина Вейна, и что собственного бойца он выставит против нее негласного чемпиона Парной Лиги.
— Хватит извращать события, — сказал Вейн.
— А вы помолчите, я еще не закончил. Итак, Энай, могла ли алая жрица на войне получить аравинский яд?
В этот момент Силана отчетливо почувствовала, что сейчас — именно в тот момент — все решится.
Энай мог ответить «да».
Энай мог ответить «нет».
И от его ответа зависело все остальное. Чем завершится этот вечер. Чем закончится вся ее жизнь.
Силане казалось, что Энай держал ее ладонях — изломанную, беспомощную, уязвимую и измазанную сажей. Что хотел сжать кулаки изо всех сил и превратить Силану в месиво из мяса и костей.
И он смотрел прямо на нее.
Она никак не могла повлиять на его решение и на его ответ. Не судья судила ее в тот момент. Энай.
Энай, который пострадал от алой жрицы, которого сломала сама Силана — сломала случайно, одним своим присутствием. Просто потому, что Каро было так выгодно и он использовал ее, чтобы запугать.
Ему удалось, но в тот момент — когда Энай принимал решение, когда выбирал между «да» и «нет» — в нем не было страха.
Силана затаила дыхание.
Госпожа моя в Пламени, будь со мной в этот страшный час. Будь мной и живи во мне в этот жуткий, в этот невыносимый час. Проведи меня сквозь огонь — струной над пропастью, пламенем в моих венах, силой в моем сердце. И я равно приму все, что случится. Победу ли, поражение. Я приму все, и буду готова действовать.
Весь зал замер — каждая крохотная пылинка, вмурованная в воздух, напряженная фигура Рейза рядом, азартная улыбка Каро, бесстрастный взгляд судьи.
— Нет, — сказал Энай, и только тогда время пошло заново. Гулкими, заполошенными ударами сердца. — Нет, ни алая жрица, ни чародейка не могли получить аравинский яд на войне. Во время атаки наши стрелки использовали только отравленное оружие. Снять яд с оружия невозможно.
Силане показалось, что все напряжение отпустило мгновенно, будто она была марионеткой и ей перерезали все нити.
— Однако, аравинский яд можно достать сейчас. Для этого нужны огромные связи и огромные деньги.
— Вот же ирбисов сын, — сквозь зубы выругался Рейз, и Силана вздрогнула.
— Что и требовалось доказать, — довольно сказал Вейн. — Она ведь ваша сестра теперь, верно, Каро? И влияние, и деньги у нее есть.
Каро рассмеялся:
— Влияние и деньги есть у меня. Или вы обвиняете меня в том, что я купил яд для нее? Подумайте хорошенько над ответом. Мы и
