Рейз отвлекал голема на себя, дразнил, чтобы Силана могла приблизиться. Подлететь и использовать пламя.
Она рискнула, доверилась ему, и потянулась внутрь. К безграничному, прекрасному присутствию Майенн. Сила всколыхнулась в ответ пламенем, вспыхнула на ладонях.
Голем не замечал этого, все новые и новые ленты тянулись к Рейзу, стремительные и опасные. Он избегал их.
А Силана вдруг вспомнила, как увидела его в особняке Калеба. Когда напал тот первый голем, Рейз ничего не мог сделать. Его спасла Силана и ее пламя.
Но Рейз научился.
И в этот раз все было иначе.
А Силана совершенно не к месту подумала, что любит его.
Она вплела эту любовь в свое пламя, и оно вспыхнуло — яркое, покалывающее кончики пальцев — и перекинулось на голема сияющей аркой.
Голем вскинулся в последний момент, сплел в кольца красные, увитые сосудами ленты, но было поздно. Пламя пожирало его, растекалось в нем вместо крови, обращая в пепел магию, которая дала ему силу.
Силана спустилась еще ниже, и Рейз ухватился за ее руку, влетел в седло за ее спиной и подался вперед.
Он пах копотью и кровью, и был живым.
И Силане хотелось вцепиться в него и никогда не отпускать. Но у нее не было времени, ни на что.
Она полетела вперед, подгоняя ската к небесным причалам Храма.
Она не знала, пропустят ли ее щиты, и не знала, сколько сил потребуется, чтобы прожечь путь внутрь.
В окне на нижнем этаже мелькнуло бледное, испуганное девичье лицо, магические барьеры оказались совсем близко, а потом в них возник крохотный проход.
Храм принимал ее, пропускал обратно.
Силана поймала себя на постыдной мысли: что теперь они были ей рады, что теперь цеплялись за любую крохотную возможность спасти себя. Постыдной, потому что она понимала их. Знала, как это страшно — впервые почувствовать себя в западне, и как это — цепляться за любую даже самую крохотную надежду.
На войне Силана ненавидела своего командира Гийома, ненавидела его порой сильнее любого врага. Но шла за ним, подчинялась его приказам, потому что хотела вернуться живой.
Скат застыл над причалом, и Рейз спрыгнул на площадку первым, помог Силане выпутаться из страховочных ремней, подал руку, помогая спуститься.
На площадке появилась Аврора: бледная, усталая, но на ее лице не было испуга. Она коротко кивнула и оправила рукава жреческого одеяния:
— Верховная сказала привести тебя к ней. Только тебя, твой гладиатор останется здесь.
— Даже не надейся, — Рейз фыркнул. — Я не собираюсь упускать Силану из виду.
— Верховная и остальные жрицы сейчас в святилище, — Аврора нахмурилась. — Мы не пускаем туда мужчин.
Святилище было самой старой частью Храма, в его стенах сплетались жреческое пламя и защитная магия. Там проходили сокровенные обряды Майенн, и даже жрицы перед тем, как попасть внутрь проходили обряд посвящения.
Это было место тишины, место единения — не с Майенн, с собой, со своей верой.
Святилище много значило для жриц, для всех жриц, и для Силаны тоже.
Но другие вещи теперь значили для нее больше.
— Сейчас не время цепляться за традиции, — тихо сказала она. — Я никуда не пойду без Рейза. А вам нужна моя помощь. Вам придется уступить.
Аврора ничего не сказала, отвернулась и молча пошла прочь.
Силана и Рейз последовали за ней.
Они шли по пустым коридорам, и казалось, что весь Храм затаился, шаги отдавались гулко, каждый звук впечатывался в стены.
Силана выглянула в окно и увидела, что чародеи Вейна восстановили барьер. По мостовой снова вились светящиеся линии.
— Их схема пытается ослабить защиту Храма, — спокойно сказала Аврора. — Ты замедлила их, но рано или поздно они прорвутся. Следом за ними пройдут эти… создания.
— Големы крови, — тихо подсказала Силана.
— Поправь меня, если я чего не понял, — Рейз криво усмехнулся Авроре, — вы знаете, что Храм долго не выдержит, и все равно хотели оставить меня за порогом? И это при том, что я избавил вас от двух чародеев и помешал использовать эту их светящуюся штуку на площади. Да уж, одного у вас не отнять. Вы знаете толк в благодарности.
— Мы благодарны, — спокойно ответила Аврора. — Но святилище — это сердце нашей веры.
— Это просто комната, — сказала Силана. — Майенн не нужны ни святилища, ни обряды.
— Верно, — Аврора кивнула. — Но они нужны нам. Мы перерождаемся в святилище, Силана, помнишь? Помнишь, как сама впервые попала внутрь? Как много это для тебя значило? Для нас это все еще много значит.
— А я, похоже, испорчу воздух одним своим присутствием, — Рейз криво дернул уголком рта. — Тогда у меня есть отличная идея. Давайте, вы просто откроете дверь, и мы побеседуем через порог. Отличный получится разговор.
— Ты весь в крови, гладиатор. Запах и правда не слишком приятный, — ровным тоном отозвалась Аврора.
— Я в крови, потому что помогал вашему несчастному Храму, помнишь?
— Хватит, — твердо вмешалась Силана. — Мы не останемся снаружи. И Рейз прав. Он помог вам, он заслужил, чтобы к нему относились с уважением.
И святилище, и Храм не могли сопротивляться магической атаке вечно. Единственный шанс на спасение ждал на улицах.
— Чем больше я узнаю про жриц, тем лучше понимаю, что ты из них самая лучшая, — шепнул Рейз так, чтобы Аврора слышала. — И помогал я не им, а тебе.
Они спустились по лестнице, прошли между чередой мраморных колонн на верхушках которых горел чародейский огонь.
Вход в святилище — высокую стрельчатую арку — закрывала магическая пелена, тонкий узор, чем-то напоминавший линии, что вились по мостовой вокруг Храма.
Аврора помедлила у завесы, обернулась на Рейза, и коснулась магической защиты ладонью.
Пелена пошла рябью и расступилась.
Силана пропустила Рейза внутрь, и сама зашла последней.
Она услышала, как зашептались жрицы, увидела — все взгляды были обращены на Рейза.
Он усмехнулся в ответ и коротко кивнул. И Силана поймала себя на мысли: он привык к вниманию. И жрицы в святилище для него были как зрители на Арене.
— Ты привела мужчину, — Верховная сидела в дальнем конце зала, рядом с Чашей Осознания, хмурилась и постукивала пальцами по каменному краю.
— Я уже понял, что здесь у вас женский междусобойчик, — ответил ей Рейз. — Хотя, если честно, думал, народу будет побольше.
— Мало кто из нас живет в Храме, — тихо пояснила Силана. — Только Верховная и те, кто недавно прошел Посвящение.
Жриц в святилище было мало: около пятнадцати. Большинство — просто девчонки, испуганные, нервные.
Силане было их жаль.
Храм многое мог бы им дать, мог бы стать для них домом, убежищем. Но стал ловушкой.
— Значит, ты все-таки пришла нам помочь, — сказала Верховная, встала, внимательно разглядывая Силану. — Я думала, ты навсегда отвернулась от Храма.
— Нет, — тихо отозвалась Силана, сделала глубокий вдох и признала. — Я не могу принять, каким стал Храм сейчас. И никогда не смогу от него отвернуться. Но я здесь не для того, чтобы помочь. Я здесь, чтобы попросить о
