— Вы можете говорить так, как вам удобно.
— И делать все, что захочу?
Она снова посмотрела в окно:
— Я не стану вмешиваться в вашу жизнь. Я понимаю, что вам это неприятно.
Наверное, проще всего ему было просто делать вид, что Силаны не существует за пределами Арены.
— А мне нельзя вмешиваться в твою? Справедливо.
Рейз подошел ближе, встал вплотную, и показалось, что он вот-вот дотронется. Хотя, скорее всего, ей просто этого очень хотелось. И ничего он не собирался делать.
— Вы сегодня очень хорошо выглядите, — сама не зная зачем, сказала она.
— Это для Дженны. Да и твоему гладиатору не полагается ходить оборванцем.
Силана сделала шаг вперед, бессмысленно поправила вазу, хотя та и так стояла ровно:
— Нам пора к ней. Или вы хотите сначала разложить вещи?
Рейз отступил:
— Нет, пошли сейчас. Я все разберу вечером.
Почему-то Силана не могла отделаться от ощущения, что упустила что-то. Не сказала или не сделала — то, что было бы очевидно и понятно любому нормальному человеку. И особенно остро воспринималась собственная ущербность: неспособность вспомнить, как жить и разговаривать с людьми в спокойной, мирной жизни.
Он бросил сумку у кровати, еще раз огляделся, словно проверял — все ли на своих местах, и кивнул.
— Возьмем чародейский экипаж? Или у тебя есть свой?
— Я думала просто прогуляться, — тихо ответила Силана. — Я люблю ходить пешком.
— У тебя ноги изрезаны.
— Уже все прошло. Я залечила раны, — это тоже было неправдой, но она хотя бы могла ходить не хромая. — На улице замечательная погода и здесь совсем недалеко.
Рейз смотрел на нее с сомнением, но не спорил.
— Ну пошли пешком, если так хочешь.
***
До больницы, в которой лежала Дженна, было действительно недалеко. Силл Арне располагался на склоне, и улицы богатых кварталов как бы наползали на гору вверх. Дома нависали один над другим, соединялись невесомыми мостиками и переходами, площадки для скатов врезались в небо пиками и казались обманчиво хрупкими.
И наверху, отдельно от всех, высился княжеский дворец.
Дом Силаны располагался довольно удачно — в благополучном и красивом районе, где можно было без опаски гулять по ночам, но при этом достаточно близко от торгового центра.
Дом был красивым — Рейз это признавал. И комната, в которую его поселила Силана, тоже.
Когда он еще был пацаном, он несколько раз тайком пробирался в кварталы богачей. Просто так — он ничего не ждал, ни с кем не пытался знакомиться. Было интересно посмотреть, как там живут. Как одеваются, куда ходят.
Тот мир тогда казался странным и загадочным. И каждая увитая драгоценностями женщина была волшебницей из сказки.
В том мире, который Рейзу тогда представлялся, Силана показалась бы чужой.
Она одевалась слишком скромно — в дорогую, но не новую одежду, ничем себя не украшала, и только присмотревшись, Рейз начал понимать — ей это было ненужно.
Она была достаточно богата, чтобы позволить себе простоту и естественность.
И именно эта естественность, какая-то хрупкая непритязательная женственность делала ее по-настоящему красивой.
Вроде бы ничего особенного — просто симпатичная девчонка, на которую хотелось смотреть. До которой хотелось дотронуться.
Которую хотелось раздеть и подмять под себя.
Которую просто хотелось.
Жаль, что под этой внешностью, под естественностью и простотой, было столько упрямства и дурости.
Когда-то один приятель сказал Рейзу: «достаточно посмотреть с кем ты дружишь, чтобы понять, что ты за человек».
Силана дружила с Мелезой.
И это многое говорило о них обеих.
Дорога до больницы казалась бесконечной. В одиночку Рейз проходил ее намного быстрее, но Силана шла медленно. Он поначалу думал, что у нее все еще болят ноги, но она не запиналась и не хромала, и лицо оставалось спокойным и безмятежным.
Утренний свет окутывал ее тонкую фигуру, золотил седину в волосах и кончики ресниц. И Силана казалась удивительно юной и нежной.
Несколько раз Рейз ловил себя на том, что смотрит на ее губы.
Сука Мелеза была права, он хотел бы увидеть Силану на коленях. И использовать этот изящно изогнутый рот по назначению.
Зря он надел кожаные штаны все-таки. От таких мыслей они моментально становились тесноваты.
Да и вообще от всего. Стоило сожрать пирога на ночь, и с утра в них приходилось втискиваться лежа.
Но Рейзу они шли, а для Дженны он всегда принаряжался.
Хотелось показать ей, что у него все хорошо. Чтобы она не волновалась, чтобы гордилась им.
Он всегда приходил к ней один, не звал с собой ни друзей, ни тем более женщин, с которыми спал. Таких на самом деле было немного, что бы там Силана ни надумала.
Рейз многим нравился, но мало кто был готов на самом деле спутаться с гладиатором — слухи о них ходили не самые приятные.
Тем более женщины обычно не видели в нем ничего кроме приятного развлечения. Он не был богат, и его в любой момент могли покалечить на Арене — в мужья или женихи он явно не годился. Рейза это не расстраивало, он любил свою жизнь и никогда не понимал тех, кому для счастья нужен был кто-то еще.
— Вы решили, что скажете сестре? — неожиданно спросила его Силана. Она говорила тихо, и Рейз подался ближе, чтобы расслышать. Она отступила на шаг.
От этого внутри волной поднялась глухая волна злости.
Силана была такая вежливая, такая обходительная.
«Я хочу, чтобы вам было комфортно».
«Господин Рейз».
И все-таки она брезговала.
А ведь он ничего даже не сделал. Просто хотел расслышать.
Интересно, как бы она отреагировала на поцелуй?
— Вы, наверное, не хотите ей рассказывать… про Парную Лигу.
— Дженна знает, что я терпеть не могу ошейники и прочее ваше господское дерьмо.
Он не хотел показывать, насколько его задевало ее отношение. Ответил подчеркнуто спокойно.
— Если хотите, скажите ей что-нибудь другое. Я не стану спорить.
— Что, например? — Рейз усмехнулся.
— Я не знаю. Что я в вас влюбилась и сама предложила помочь.
Да, по-человечески она и не понимала, и не умела.
— А я, значит, ублюдок, который тебя использует? Такую всю из себя бедную и хорошую.
— Нет. Вы ничего мне не обещали. Просто разрешили вам помочь, — Силана пожала плечами. — В этом нет ничего плохого.
— Я не использую женщин. Ты это придумала.
— Тогда просто скажите, что я сама предложила. Это правда.
— Дженна все равно будет в ярости. Она воспитывала меня другим, — но и ложиться под богатых, носить ошейник она его не учила. Она бы почувствовала себя виноватой. — Я могу сказать, что влюбился в тебя. В это она поверит. А ты просто случайно оказалась жрицей.
Он предложил это не всерьез, прекрасно понимая, что Силана откажется. Она даже дотрагиваться до него боялась.
Но она согласилась:
— Хорошо, если вам так будет… комфортнее. Вы только, — она снова сцепила и расцепила пальцы. — Только не трогайте меня без необходимости. И давайте скажем, как вы решили. Что вам
