Она смотрела прямо перед собой и смущалась.
И Рейза тянуло рассказать — в подробностях — что бы он с ней делал, если бы они «просто понравились» друг другу.
Он бы ее трогал: постоянно, при любой возможности. Ничего особенного — просто клал бы руки на плечи, прижимал бы к себе. Наедине с ней позволял бы себе и большее.
Просто чтобы почувствовать, что она рядом. И что она — его.
Если бы она была его.
И если бы она была другая.
— Дженна знает меня всю жизнь. И она точно что-то заподозрит, если я буду сторониться собственной женщины.
Рейз понятия не имел, зачем это сказал. Тем более, что он много лет никого к Дженне не приводил. Ничего бы она не заподозрила.
Просто отношение Силаны раздражало. И хотелось доказать ей: я могу тебя трогать. Ты ничем не лучше меня. Не бойся, не испачкаешься.
— Вы уверены? — Силана бросила на него быстрый взгляд, зябко поежилась.
Рейз равнодушно пожал плечами:
— Ты сама предложила соврать.
Она остановилась, задумчиво кивнула:
— Да, вы правы. Тогда… просто не касайтесь ладоней. Остальное я вытерплю.
Она даже не запнулась, когда говорила ему это «вытерплю». И именно ее бездумное высокомерие бесило до красной пелены перед глазами.
Ни одной женщине с Рейзом ни разу не приходилось терпеть. Нет, другие наслаждались, просили еще.
И Силана бы просила, если бы хотя бы на мгновение допустила, что Рейз не ниже, не грязнее ее самой. Если бы захотела.
Рейз не врал себе — он бы не отказал.
— Считай, что договорились.
Но и спорить с ней было бессмысленно и глупо. Ничто кроме контракта их не связывало. По сравнению с той же Мелезой Силана была вполне терпимой хозяйкой.
Еще бы Рейза не тошнило от самой мысли о хозяевах.
Улицы шли вниз, пролеты небольших, соединявших дома мостиков отбрасывали полоски теней на мостовые. Несколько раз мимо проезжали юркие чародейские экипажи и их узкие, похожие на яйцо навесы с крохотными оконцами поблескивали отполированной медью и цветной эмалью — витыми деталями, которые всегда казались Рейзу похожими на решетки. Тонкий лед в лужах похрустывал под ногами.
Во многих домах возле дверей дымились жаровни. Рядом с ними висели гроздья рябины — все еще пронзительно-красные, яркие.
От беды.
Когда Рейз с Дженной еще жили в одном доме, до ее болезни, у них тоже висела рябина. Рейз не особенно верил в ее магическое влияние, но Дженне она нравилась, и он не спорил.
А потом, когда сестра осталась в больнице, Рейз совсем об этом забыл.
Вспомнил только когда пришел к Силане.
Чем ближе они спускались к центру города, тем оживленнее и суматошнее становилось на улицах. И сами улицы расширялись, чародейских экипажей появлялось все больше.
Вскоре показалось серое угрюмое здание больницы. Белесый магический купол над ним едва заметно колыхался. Купол установили чародеи, как слышал Рейз, чтобы не выпускать болезни в город, но толку от него все равно было немного.
За время войны, когда не хватало еды и больница была переполнена, многие так и оставались болеть на улицах — были неспособны оплатить лекарства.
До эпидемии тогда не дошло только чудом.
Жрицы могли бы помочь, но сидели в Храме и ничего не делали.
И цена на их чудеса не становилась меньше.
— Вы часто сюда приходите? — спросила вдруг Силана, останавливаясь и рассматривая здание.
— Раз-два в неделю.
Он посмотрел на нее, и сердце забилось быстро и сильно. И Рейз только в тот момент позволил себе поверить, что все взаправду. Что он нашел жрицу.
Силана, казалось, почувствовала его состояние, заглянула в глаза, сказала тихо и спокойно:
— Чего бы мне это ни стоило, я вылечу вашу сестру. Даю вам слово.
День назад она смотрела точно так же и говорила совсем другое.
Делии она сказала:
«Я не могу проиграть».
Он не ответил, побоялся, что голос дрогнет, и просто кивнул.
Они подошли к барьеру вокруг больницы.
Силана поклонилась дверям, низко, на жреческий манер. И Рейз снова увидел татуировку.
Знак Майенн.
— Идемте. Я готова.
***
Силане доводилось бывать здесь всего пару раз — еще до войны. Больницу построила чародейская гильдия в подарок княжеству, и все внутри дышало магией и болезнью. Когда-то коридоры были нежно-желтыми, светлыми, но краска облупилась, потускнела. Чародейские светильники заменили обычными, и копоть от них ложилась на стены, пятнала потолки.
Каменные серые плиты пола казались выцветшими. В воздухе пахло травами и неистребимым запахом болезни.
Гниением. Кровью.
Этот запах Силана узнала бы где угодно.
По сравнению со многими госпиталями, которых Силане доводилось видеть, в больнице Силл Арне было довольно чисто. Нигде не валялся мусор, больные не лежали в коридорах.
— Сейчас стало получше, — неожиданно сказал Рейз. — Во время войны все коридоры были забиты. Не самое приятное зрелище.
Силана кивнула и подумала о том, какой была война здесь, в безопасности. На этих улицах. В этой больнице, где лечили от болезней, а не сшивали солдат из кусков в надежде, что лоскутное одеяло, бывшее когда-то человеком, все-таки выживет.
— Я слышала была угроза эпидемии.
— А еще голод и много всякого неприятного. Может быть, тоже слышала.
Силана посмотрела на него:
— Меня не было в городе. Я мало знаю о том, что случилось за время войны.
— Просто поверь на слово, что ничего хорошего.
Она кивнула снова, поплотнее запахнулась в плащ.
Дженна лежала в палате одна, на одном из верхних этажей, где часто размещались безнадежно больные. Обычно таких отправляли домой, но багровая маладия часто перекидывалась на родственников при постоянном контакте.
На тумбочке в палате стояли цветы — уже слегка поникшие чайные розы.
Когда Силана и Рейз зашли, Дженна смотрела на них. Она не отреагировала, будто спала, и болезнь висела над ней тяжелым черно-красным облаком. Проедала в ней невидимые дыры — уродливые, страшные. Рядом с сердцем, рядом с головой.
Силана подумала:
«Хорошо, что мы пришли сегодня».
Через день, может быть, даже через несколько часов было бы поздно. Маладия забралась слишком глубоко.
Но время — совсем немного — еще было. Силана это видела.
— Дженна, — она окликнула твердо, уверенно, и оказалось неожиданно легко снова вспомнить себя жрицей, от которой ждали помощи. Когда-то ее тяготила эта роль, но теперь Силана черпала в ней уверенность. Среди множества вещей, которые казались непонятными и зыбкими, это Силана знала — была уверена в своих способностях и своем пламени. — Посмотрите на меня.
Сестра Рейза передернула плечами, заторможенно повернулась.
— Дженна? — Рейз подался вперед, вздрогнул, глядя на расчерченное алыми полосами лицо Дженны. Маладия вошла в последнюю стадию.
— Не мешайте, — сказала ему Силана. — Посидите в углу. Дженна, я здесь, чтобы помочь вам. Посмотрите мне в глаза.
— Р-рейз… — Дженна едва могла выдавить имя брата. Вряд ли она до конца осознавала, что происходит.
— Я здесь… — Силана раньше не слышала, чтобы он говорил так: нерешительно. Уязвимо.
— Н-не вижу… Я т-тебя не в-вижу.
Она говорила жалобно, как маленький ребенок. И
