И, даже если бы Силана попыталась объяснить это Рейзу, она бы не смогла. Он ничего не знал о ненависти к себе.
— Простите. Мне действительно нечего вам ответить. И я не понимаю, что вам нужно. Я не злюсь, ничего от вас не требую, просто прошу быть моим гладиатором в Парной Лиге. Чего еще вы хотите?
— Исправить, что натворил, — честно признался он. — Дай мне руку.
— Зачем вам это? — она сцепила пальцы, отвернулась к окну и подумала: «оставьте меня в покое. Просто оставьте меня в покое».
— Пожалуйста, — когда хотел Рейз мог говорить очень мягко.
И думал только о том, как все исправить. Хотя исправлять на самом деле было нечего, и, если бы командир Гийом был на его месте, ему даже в голову не пришло бы просить прощения.
Какая-то уродливая, искалеченная часть внутри Силаны хотела, чтобы Рейз мучился дальше. Чтобы чувствовал себя виноватым и не мог простить, как она не могла простить себя за все, что натворила. Чтобы ему было так же больно, как ей, чтобы он мучился от кошмаров.
Раз за разом стирал с рук невидимую сажу.
Чтобы тоже стал… калекой, как Силана.
Она подумала об этом и рассмеялась. Потому что и правда, насколько же уродливой надо быть, чтобы хотя бы на мгновение пожелать такое. Чтобы настолько потеряться в собственном безумии, в ненависти, и захотеть стащить в эту яму кого-то еще. Кого-то кем Силана искренне восхищалась.
Рейз смотрел на нее так, словно она его ударила. А Силане в который раз было за себя стыдно.
— Простите, — сквозь смех кое-как выдавила она. — Простите, не знаю, что на меня нашло. Конечно, вы можете взять меня за руку. Я ни в чем вас не виню и не хочу, чтобы вы себя винили.
Она протянула ему ладонь, он коснулся кончиками пальцев, осторожно потянул рукав вверх, открывая синяки.
— Это ничего не значит, — сказала Силана. — Вы думаете «как можно такое простить?», потому что ничего не знаете. Но вы не сделали ничего непоправимого. Это просто синяки, это такая ерунда, такая малость.
Он взял ее запястье в ладони, заглянул Силане в глаза, а потом прижался к синякам губами — так мягко, так нежно. Благоговейно, будто Силана была для него иконой.
— Еще ни одна женщина никогда не злила меня так сильно. И ни к одной меня так не тянуло. И ни одной я не был должен так много.
У него были горячие ладони, и держал он руку Силаны, будто птицу. Касался губами запястья.
— Я клянусь защищать тебя и заботиться пока у меня еще есть силы жить и дышать, — шепнул он. — Я клянусь никогда не поднимать на тебя руку, и служить, как и полагается служить гладиатору. Честно и без остатка. Я клянусь, что никогда больше не дам повода себя бояться.
Он говорил это так серьезно, так честно.
Она хотела вырвать руку и ударить его.
— Я не понимаю тебя, — признал Рейз. — Ты хочешь меня, и ненавидишь до меня дотрагиваться. Оберегаешь и брезгуешь. Я запутался, и я ничего не понимаю. Но я тебе должен, и я все равно буду рядом. Даю тебе слово, ты можешь на меня рассчитывать.
— Мне этого не нужно, Рейз. Мне ничего от вас не нужно, кроме того, чтобы вы просто были моим гладиатором.
Он снова коснулся ее запястья губами и ответил:
— Я знаю. Но это нужно мне.
***
Скату с каждым часом становилось немного лучше, он проснулся, попил воды. Силана дала ему еще немного кроветворного и сказала, что нужно купить еще корма.
Рейз сам вызвался сходить за ним. Хотелось сделать хоть что-то полезное.
Он все никак не мог перестать смотреть на синяки на запястьях Силаны — уродливые темные пятна, которые время от времени выглядывали из-под рукава. Рейз все пытался понять — как, почему настолько потерял над собой контроль. Чем вообще думал и о чем, найти даже не оправдание, хотя бы объяснение тому, что сделал. И не находил.
«Это мелочь», — сказала Силана. И как же ее воспитывали, что же с ней случилось в прошлом, что она не злилась. Ни в чем не обвиняла.
«Вы остановились сами».
Как будто это что-то меняло. Интересно, что бы на ее месте сделала Мелеза?
Спустила бы с Рейза шкуру, не иначе.
Хотя Мелеза, в этом он не сомневался, спустила бы с него шкуру и за меньшее, значительно раньше. Да и на Мелезу Рейз не стал бы кидаться, к ней его не тянуло.
Почему-то вдруг подумалось, что, если бы он подписал контракт с ней, было бы проще. Он бы ненавидел ее, она бы его презирала, не случилось бы ни свадьбы, ни поцелуя, ни стыда за себя.
Рейз не привык чувствовать себя виноватым. Обычно он просто не делал того, чего можно было стыдиться.
Хотелось все исправить, ну или хотя бы искупить, пусть не сразу, постепенно, но Рейз понятия не имел, как это сделать. Помогать ей? Достаточно ли было этого?
Силана говорила, что ей нечего прощать, что она не злится, но, если уж не врать себе, Рейзу мало было того, что она просто не злилась. Он хотел, чтобы Силана посмотрела на него по-новому. Чтобы могла касаться, быть рядом, чтобы привыкла полагаться на Рейза и доверять ему.
Только, похоже, он сам сделал все, чтобы никто в здравом уме не стал бы ему доверять.
Лавка, в которой можно было купить корма для ската располагалась сравнительно недалеко, можно было не ехать на рынок, и Рейз этому радовался — учитывая, сколько приходилось в последнее время разъезжать в экипажах, уже стоило задуматься о покупке собственного. Пусть самого простого и дешевого, на большее денег все равно бы не хватило. Хотя теперь, когда понемногу холодало, бар приносил больше. Многие вместо того, чтобы встречаться на улице заваливались посидеть всей компанией в тепле.
Возле лавки Рейз встретил Лиама.
И без того не самое радужное настроение, стремительно испортилось окончательно.
Пацан покупал корм для ската.
— Привет, папаша. Гуляешь?
— За кормом пришел, — хмуро ответил ему Рейз.
— Можешь не разоряться, я уже купил. Я как раз к вам иду, — ну да, он обещался заглянуть накануне. Поселиться он что ли хотел у Силаны дома?
— Мы заняты.
— Вот я вам и помогу, — обрадовался пацан. — Силана будет рада меня видеть.
Рейз снова испытал привычное, невыразимое желание съездить ему по смазливой морде.
— Силана вымоталась. Ей не до гостей.
— Да ты просто бесишься, потому что, когда я рядом она не обращает на тебя внимания.
Рейз мрачно подумал, что теперь Силана тем более предпочла бы компанию Лиама.
— Это и понятно, — продолжил пацан. — Ты уже староват, можешь кончиться в
