— Надо же, какой гордый.
Рейз вдруг неожиданно отчетливо осознал, что вокруг стало неестественно тихо. Смолкли все разговоры, и все взгляды теперь были на нем — оценивающие, липкие.
Он бросил вызов одной из хозяев, и теперь остальные ждали, что дальше.
Мелеза не пошевелилась, не сделала даже жеста рукой — только показалось, что белесый туман сгустился над ее фигурой.
У Рейза подкосились ноги, и он рухнул на колени, когда ледяная, равнодушная сила проникла под кожу, перехватила контроль над телом. Эта сила заставила его сцепить руки за спиной и выгнуться, подставляя шею.
— Смелый, красивый мальчик, — шепнула Мелеза.
Он попытался оскалиться, отдернуться.
"Отпусти меня, мразь!"
Но ничего не получилось, только тошнота подкатила к горлу.
— Знаешь, — Мелеза коснулась пальцами его губ, провела задумчиво, словно изучала наощупь. — Я захочу, и ты сделаешь все, что угодно. Например, откроешь рот и будешь ублажать моего Грея, пока он не кончит на этот болтливый язык.
"Отпусти!" — от усилий Рейза затрясло.
Ненависть плеснула изнутри волной: убить эту тварь, уничтожить.
— Госпожа Мелеза, — предупреждающе окликнул ее Ларн. — Это переходит всякие границы.
— Думаете? А мне кажется, всем хочется шоу. Смотрите, мы привлекли внимание. Давайте спросим зрителей, что будет дальше.
Только попробуй. Только посмей, я раздавлю твою поганую глотку!
Не получалось издать ни звука, даже захрипеть.
Чужие взгляды жгли как каленое железо.
Мелеза рассмеялась, ощущение ее силы пропало, а Рейз не удержав равновесия, рухнул на помост.
— Просто шучу, милый. Ты же не думал, что я всерьез?
Она отступила назад, и Грей встал рядом с ней, красноречиво положив ладонь на рукоять клинка.
Рейз кое-как сел, сплюнул на помост:
— Будешь защищать ее? После того, что делает эта… — он хотел сказать "мразь", но все же не решился, — женщина.
— Я всегда на стороне моей госпожи.
Грей смотрел на него с легким сочувствием, и — можно было не сомневаться — с точно таким же легким сочувствием не постеснялся бы рубануть мечом.
Мелеза улыбалась, мило и весело, и если бы они были один на один, Рейз нашел бы способ скормить ей ее улыбку. Плевать, что пришлось бы бить женщину. Эту женщину ему было не жалко.
— Ты же не ждал иного, мальчик?
Никто не попытался ей возразить.
Рейз кое-как встал — после морока тело слушалось плохо — и спустился с помоста. Натянул одежду, взял оружие и пошел к доске с именами.
Табличка отдиралась тяжело, треснула посередине, прежде чем удалось ее снять.
Да и плевать на трещину, он не собирался возвращаться в Парную Лигу. Одного взгляда на эту гниль было достаточно.
***
Здания гладиаторской Арены строили не одновременно, и дополнительные переходы и коридоры между ними появлялись спонтанно — их никто специально не планировал. В лабиринте между двумя частями можно было бродить часами, просто ошибившись поворотом.
Закутки, тупики и пристройки громоздились друг на друге, соединялись лестницами и дополнительными арками.
Рейз неплохо в них ориентировался, даже там, где бывал нечасто, но он все равно покружил по переходам минут двадцать, прежде чем вернуться в здание Первой Лиги. Не из-за того, что потерялся — просто слишком кипел от бешенства и никак не мог остановиться. Ему хотелось подраться с кем-нибудь и выплеснуть злость.
Ему хотелось вернуться на Аукцион и высказать Мелезе и прочим богатым уродам все, что Рейз о них думал.
Хотелось напиться, в конце концов, и, может быть, снять девчонку — из тех, что берут дорого, но позволяют делать с собой все, что угодно.
На душе было погано, и от собственных мыслей становилось еще поганее.
Обычно, если день выдавался паршивым, Рейз шел спустить пар на тренировочную арену, или спать, или просто бродил по городу, но в этот раз хотелось именно напиться. Так, чтобы вообще ничего не помнить, даже собственного имени.
Хуже унижения и даже хуже чужих презрительных взглядов жгло собственное бессилие.
Ведь знал же, что от Парной Лиги нужно держаться подальше. И все равно сунулся, как идиот.
Люди в коридорах сторонились его, не пытались окликнуть или заговорить, и Рейза это устраивало. Наверное, они чувствовали, что в таком состоянии его лучше не трогать.
Ему стоило бы остановиться. Успокоиться, но вместе с бессилием и бешенством накатывала тоска.
Как море.
— Пожалуйста, подождите, — окликнул тихий женский голос совсем рядом. — Господин Рейз. Подождите, пожалуйста.
Он развернулся слишком резко и инстинктивно потянулся к оружию — просто от неожиданности — едва не столкнувшись с какой-то девчонкой в сером плаще. Он наверняка сбил бы ее с ног, если бы она не отпрянула назад в последнюю секунду. Даже стыдно стало.
Девчонка была невысокая, симпатичная и очень молодая. Волосы до плеч слегка растрепались, на щеках проступил румянец — от смущения или от бега — а глаза смотрели немного испуганно. Неудивительно, в общем-то, — ее только что чуть не сбил гладиатор. Чудо, что она вообще не убежала с криками.
У нее были странные волосы: в первую секунду Рейзу показалось, что это иней, и только потом он понял — нет, просто в обычных темных волосах тонкими нитями поблескивало серебро.
Он еще успел подумать "красиво" прежде, чем понял, что это седина.
А на вид девчонке было не больше двадцати трех.
Она куталась в плащ — хороший, но явно старый — словно мерзла, хотя в коридоре было довольно тепло.
— Простите, — мягко сказала она наконец, когда молчание затянулось. — Я здесь по поводу контракта.
Наверное, Рейзу сразу следовало понять, в чем дело — все-таки женщины не бродили просто так по коридорам Арены в одиночку, тем более в такое время.
Девчонке нужна была работа. После войны таких стало много — женщин, потерявших отцов, мужей и братьев и неспособных прокормить себя. Они приходили на Арену, когда уже не видели для себя иного выхода. Бордель для гладиаторов предлагал им контракты на "обслуживание" бойцов.
Это была паршивая работа, на которой мало кто задерживался. Но это было лучше, чем умирать от голода. По крайней мере, многие так считали.
Рейз смотрел на девчонку, пытался представить среди остальных шлюх, и ему было ее жаль.
Злость прошла как и не было. Рейз так бесился из-за того, что случилось на Аукционе, чувствовал себя загнанным в угол, униженным, но на самом деле случались ситуации намного, намного хуже.
— Как тебя зовут? — он устало потер лицо ладонями, чувствуя, как внезапно накатила усталость.
— Силана Байрнс.
У нее был тихий голос. В нем не было неуверенности, но приходилось напрягать слух, чтобы расслышать.
Он подумал вдруг, что если она из богатой семьи, наверное, ей даже не доводилось раньше говорить с мужчиной один на один.
Такую как она — тихую, вежливую — в борделе сожрали бы в первый же день. Рейз не мог ей помочь, но мог хотя бы предостеречь.
— Слушай, Силана, — начал он. — Не знаю, зачем тебе это, но просто поверь
