Она зябко передернула плечами, заглянула ему в глаза. Честно и прямо, даже странно — обычно женщины этого не делали:
— Я сильнее, чем вам кажется. И я уже все для себя решила, — она потянулась к нему, словно хотела дотронуться, но в последний момент передумала. — Спасибо за ваши слова, но я не могу отступиться.
Он и не ждал иного, но все равно было горько от мысли: пока такие мрази как Мелеза увешивались серебром и хрусталем, девчонки вроде Силаны были вынуждены продавать себя за кусок хлеба.
— Я искала распорядителя и заблудилась, — продолжила она мягко. — Здесь настоящий лабиринт. Мне повезло, что вы еще не ушли. Я хотела поговорить с вами прежде, чем заключать контракт.
Он не был идиотом и догадывался зачем.
Наверное, она видела его на Арене. Может быть, ей показалось, что так будет проще: если первым станет тот, кого она сама выбрала.
Да и почему бы и нет? Он ведь и сам не так давно думал о том, чтобы снять шлюху.
Он мог бы стать для Силаны первым, мог бы доставить ей удовольствие и забыться в ее теле, забросить все проблемы подальше.
У нее были красивые руки. Аккуратные маленькие ладони, тонкие запястья. Рейз мог бы раздеть ее, развернуть как подарок. Попробовать, какая она на вкус, заставить ее просить еще. Послушать ее стоны и крики.
Они стояли достаточно близко, чтобы Рейз чувствовал ее запах — немного зимний, слегка горчащий от дыма, как будто она стояла близко к костру.
— Я знаю, я не первая, кто к вам подошел, — Силана нервным жестом одернула рукава. — И я понимаю, что так не принято.
Рейз фыркнул — просто потому что не ожидал этого услышать:
— Ну, ты точно в первой десятке.
Он многим нравился, конечно, но женщины не выстраивались в очередь в его постель.
И они не смотрели ему в глаза как эта Силана — спокойно и прямо.
— Что вы скажете?
Что он мог ей ответить?
Она ему нравилась. Он мог бы предложить ей неплохую цену, чтобы она ушла домой после и хотя бы пару недель не думала о борделе. Он мог бы изучить ее тело в деталях, чтобы она совсем забыла про стыд.
— Десять эйров, — сказал Рейз. — Если ты согласна, здесь есть комнаты для гладиаторов.
И шлюх, но этого он добавлять не стал.
Силана нахмурилась, осторожно отступила на шаг. Наверное, она сомневалась.
Хотя, конечно, сомневалась. Как и любой на ее месте.
— Это… немалая сумма.
— Да, — не стал спорить Рейз. Наверное, не стоило так тратиться, в его-то положении, но и предлагать ей меньше он не мог. Не хотел ее обесценивать. — Если сомневаешься, тебе лучше вообще забыть о контракте.
— Я не сомневаюсь, — ответила она. Тихо и серьезно. — Я все обдумала и все для себя решила. Покажите, куда идти.
***
Это было глупо — потеряться вот так, на пути к Аукциону, но что бы Силана ни делала, раз за разом она попадала в какие-то новые, незнакомые ей коридоры или возвращалась к Арене Первой Лиги.
Люди, которых она спрашивала, давали советы, которые противоречили друг другу, как будто пытались отправить Силану к двум разным распорядителям. Поиски нужного коридора изматывали, было отчаянно за себя стыдно и страшно — вдруг Аукцион закончится быстрее, чем она успеет его найти.
Очень хотелось поговорить с Рейзом до того, как ему предложит контракт кто-нибудь другой.
Был ли у Силаны шанс?
В коридорах тускло светили чародейские светильники — старые, выцветшие до белизны, тихо отдавались шаги по камням пола. Людей было совсем немного, и чем дольше Силана пыталась найти Аукцион, тем меньше их становилось.
Постепенно крики со стороны Арены затихли, поединки закончились.
Несколько раз, отчаявшись, она читала Молитву Пути — один из даров Майенн.
"Огненная Мать не решает проблем и не дарит милостей, — так им когда-то объясняла старшая жрица. — Она создала главное чудо — мир во всем его разнообразии форм, и нас по своему образу и подобию. Поэтому чудеса мы должны творить сами".
Молитва Пути как раз и была одним из чудес, которым Храм обучал своих дочерей.
Не божественным чудом, разумеется. Человеческим.
Но Силане оно всегда давалось плохо.
Она тянулась своей силой и своим разумом наружу, пыталась сплести его с нитями всего сущего.
Госпожа моя в пламени, услышь мой голос. Ты пустота и холод и ты первый огонь, породивший мир. Проведи меня по струне к моей цели.
Пламя наполняло ее, отзывалось дрожью и тянуло вперед, по еще одному коридору, в еще один поворот.
"В каждом моем шаге ты. В каждом моем вдохе ты. И я иду на твой зов сквозь тени и ложь".
Силану вело вперед чувство правильности, как много раз до того, в Храме и после на войне, но, как и много раз до того, приводило совсем не туда. С молитвой или без, она часто терялась, не в состоянии сориентироваться, куда идти.
Несколько раз ей хотелось все бросить, прийти на следующий день и, может быть, все-таки заплатить кому-нибудь, чтобы ее провели в зал для Аукциона, но потом, как старая военная привычка, накатывало усталое упрямство — встать и идти, пока еще есть силы.
И Силана продолжала бродить, уже ничего не ожидая и ни на что особо не надеясь. К счастью, потом ее человеческое чудо все-таки случилось, и она увидела Рейза.
Он шел быстро, целеустремленно, не оборачиваясь ни на кого, и злость исходила от него волнами, будто жар от огня.
Наверное, если бы не долгие поиски, Силана так и не решилась бы подойти и окликнуть его.
В первый раз голос прозвучал слишком тихо, и пришлось повторить. Рейз обернулся — очень резко и неожиданно быстро, но потом успокоился, увидев ее.
В жизни он оказался не таким, как на Арене. Он не высмеял ее желание заключить контракт, попытался предостеречь и не стал отказывать ей сразу.
Да, он назначил цену за разговор — десять эйров, совсем немалую сумму, но Силана ведь не знала — может быть, здесь было так принято.
Или он просто увидел ее бедную одежду и хотел таким образом удостовериться, что у нее есть деньги на содержание гладиатора.
"Если сомневаешься, тебе лучше вообще забыть о контракте".
Он, наверное, был прав. Может быть, Силана не подходила для Арены, но это ничего не меняло. Она не подходила для войны и все же дожила до мирного договора.
Идти по коридорам им пришлось несколько минут. Рейз ничего не говорил, и она тоже молчала.
Он ей нравился, и она боялась сказать что-нибудь неловкое. Очень хотелось, чтобы Рейз согласился на контракт, чтобы именно он стал
