Она вздохнула, села, осторожно отодвинувшись:
— Мне нужно идти. Я постараюсь не занимать ванную надолго, — потом Силана обернулась, бросила нерешительный взгляд из-под ресниц.
Рейз постарался улыбнуться, но наверняка вышло кривовато:
— Это невежливо. Бросать любовника, даже не поцеловав на прощанье.
— Мы не любовники, и я не прощаюсь, — тихо отозвалась она.
Рейз думал, что готов был это услышать. Ошибся. Ее слова все равно делали больно. И злили, так что хотелось огрызнуться в ответ. Вот только она не была виновата в том, что говорила так и думала. Она просто не могла и не умела иначе.
— Тогда поцелуй просто так, потому что я попросил. Давай, всего один раз.
Раньше он ни одну девчонку не просил. И любой другой сказал бы «не хочешь, да и плевать».
А теперь не хотелось думать и признаваться себе — почему.
Силана помедлила, и Рейз видел, что она колеблется. И про себя думал: согласись. Согласись хотя бы так.
— Хорошо.
Он выдохнул, протянул ей руку. Силана вложила ладонь в его и наклонилась ниже.
И поцелуй вышел совсем легким, невесомым и жгучим.
— Мне действительно стоит уйти.
— Приходи сегодня вечером. Давай снова ляжем вместе.
— Кошмары опять помешают вам спать.
Плевать ему было на кошмары.
— Приходи. Все будет нормально.
Но в этот раз она промолчала, и ушла, так ничего и не ответив. Рейз откинулся на подушки, долго выдохнул, и потер ладонями лицо.
Нужно было подниматься и идти к Ораму. До тренировочного боя с Лиамом оставалось всего две недели, и намного умнее было потратить их, оттачивая мастерство, а не копаясь в собственных чувствах.
***
В собственной комнате Силана переоделась в платье, аккуратно сложила рубашку Рейза, тщательно разгладив складочки. Красивая, дорогая вещь казалась чужеродной в бедной, пустой комнате. Голый матрас сиротливо свисал краями с овощных ящиков. Походный плащ был слишком коротким, не закрывал его полностью.
Силана подошла к алтарю, опустилась на колени. Она чувствовала себя другой. Не лучше и не хуже, но что-то у нее внутри поменялось.
И впервые за долгое время этим хотелось поделиться с Майенн. Без утайки и ни о чем не прося. Не надеясь на поддержку, просто рассказать, как она рассказывала в детстве.
Смотри, я нашла такой красивый камень. Красный, как твое пламя.
Сегодня у нас на окне распустились хризантемы.
Глупо и наивно — и Майенн не нужно было слышать, чтобы знать. Майенн жила во всем вокруг, и сама была тем камнем, теми цветами.
Это Силане нужно было сказать.
Вот и сегодня:
— Госпожа моя в пламени, я проснулась другой. Я благодарю тебя за эту ушедшую ночь, за этот наступающий день. За пламя в моей крови. За все, что ты даешь мне и все, что ты отнимаешь. Славься.
Такая простая молитва, такое простое намерение. И потом, она даже сама не знала, почему добавила:
— Спасибо тебе за Рейза. Он делает мне больно и он делает меня счастливой. Спасибо за всех, кого ты позволила мне встретить на пути.
Когда она спустилась вниз, Лиам уже проснулся, протирал лечебным отваром раны ската. Те зарастали хорошо, намного лучше, чем Силана могла надеяться.
Ее пламя восстанавливалось намного медленнее, чем обычно. После почти смертельного истощения так бывало. Но, наверное, посвятив день молитве, она все же смогла бы исцелить ската вечером.
Он уже немного привык к ней и Лиаму, начал доверять. Подставлялся под руки, ел нормально.
Наверняка раньше он был быстрым, выносливым — государственным агентам выдавали лучших. Хотелось увидеть его в небе. Может быть, предложить Рейзу полетать, если бы он согласился, конечно.
Или самой подняться над крышами. Во время войны, в редкие дни затишья, когда можно было вылететь с Эриком, Силане казалось, что только это и позволяет ей дышать сквозь гарь.
Странно, командир Гийом никогда ее не останавливал. Он всегда знал, что она вернется.
Силана сделала глубокий вдох, выдохнула, заставляя себя успокоиться. Должно быть, Каро был прав. Она сама все время возвращалась в прошлое. Не только оно ее держало. Она и сама держалась за воспоминания о войне.
Потому что вспоминать мирное время, счастливое и беззаботное теперь, когда мамы больше не было в живых, а Калеб едва мог говорить с Силаной, не давясь собственной ненавистью, стало еще невыносимее.
— Я там поесть приготовил, будешь? — Лиам закончил с ранами ската, потрепал того по плавнику. — Папаша что-то долго. Вечно он возится как девчонка. Не корми его сегодня.
Но теперь в ее жизни были новые люди. Такие как Рейз и Лиам, и почему-то только сейчас она подумала, что может быть, постепенно все изменится. Мелочь за мелочью, через боль и гарь.
Она видела как-то раз — зеленые ростки на пепелище. Хрупкие и упрямые. Живучие.
— Не говорите так про Рейза. Мне не надо никуда идти, вот я и собираюсь быстрее.
— По мне так он просто очень медленный.
— На себя посмотри, сопляк, — Рейз зашел в гостиную, сразу направился к креслу. — Что ты здесь делаешь? У тебя тренировка сейчас.
— У тебя тоже, папаша. Только ты что-то не спешишь.
— Поем и пойду. А у тебя какое оправдание? — Рейз усмехнулся, оглядел Лиама с ног до головы. — Наверняка ведь уже ограбил наши запасы. Сам тощий, а живот наедаешь. Уже начал округляться.
Иногда Силане казалось, что Рейз только выглядит взрослым, а на самом деле он не старше Лиама.
И разумеется, никакого живота у того не было. Он наоборот часто вызывал у Силаны желание накормить.
— Я в отличие от тебя хоть пользу по дому приношу! Папаша, ты вообще бесполезный. Все, что ты делаешь, ты делаешь для себя!
— Тебя не спросил, как мне жить.
Иногда их споры почти умиляли, но не в тот раз. Силана напряглась, и Лиам это заметил:
— Ладно, плевать на тебя. Силана, как все вчера прошло? — он наверняка ничего не имел ввиду. Просто волновался за нее, или спросил из любопытства. Но она все равно вспомнил Вейна, и как волной накатили воспоминания.
— Не спрашивай ее, — угрюмо отозвался Рейз. — Паршиво. Увидишь Вейна, оторви ему причиндалы.
— Не провоцируйте Лиама, — попросила Силана. — Ему не нужно в это вмешиваться.
Она подумала о том, что сказал Каро — что у Вейна были свои, скрытые мотивы, и подумала, что не хочет втягивать в это других.
Особенно Лиама. Каким бы сильным и умелым он ни был, он все еще оставался ребенком:
— Не слушайте Рейза, пожалуйста, и постарайтесь держаться от господина Вейна как можно дальше. Я думаю, — она замолчала, подбирая слова, и в конце концов продолжила как есть. — Он очень опасный человек.
— Все люди смирные, если лежат кишками наружу, — Лиам пожал плечами.
— А еще он чародей, — вмешался Рейз.
— Ладно, тогда не буду его трогать. Не люблю колдунов.
Даже удивительно как часто они спорили с Рейзом при том, что во многих вещах были
