Небо казалось сейчас бескрайним, молнии — фиолетовыми, темные тучи — пятнами крови на поверхности воды. Тусклый свет сумерек не менялся, не угасал. Здесь, на этом холме, всегда светило солнце, никогда не случались закаты.
Удар ботинком в живот. Мужчина кричит на нее. Она подумала, что ее спрашивают, была ли она одна или у нее имеются сообщники. Такие вопросы задала бы она. Ее кожа, казалось, превратилась в кору дерева. Она как будто спряталась внутри ствола и, ощущая удары, тем не менее оставалась равнодушной к ним.
Стилиана все еще была внизу, в долине, спрятавшись в жидкой рощице. И Фрейдис нужно преуспеть в выполнении задания ради своей госпожи. Но присутствие женщин из болота сбивало ее с мыслей. Руны требовали внимания, хотели появиться перед теми женщинами и тем самым лишали ее рассудка. Она видела себя во главе армии призраков, этих орд с полусгнившей кожей, выкопавших себя из могилы, чтобы следовать за ней. Они могли и вправду появиться, заговори она с рунами.
Она двинулась вперед, к Толе, но мужчины удержали ее. На самом деле она едва ли видела их, они были словно видения во сне, эти сдерживающие ее силы, которые только укрепляли желание идти вперед. Удары посыпались на нее, и от этого руны загорелись еще ярче. У Фрейдис появилась странная мысль о том, что руны были вином, а она — виноградом. И они пытались выбить их из нее.
— Все вороны собрались, готовы пировать.
— Все вороны собрались.
Воздух наполнился звуком хлопающих крыльев. Перед ее взором мелькали тени, только два ворона взмахнули крыльями позади большого норманна.
Мертвые сестры запели:
Как же это вы, вороны, — откуда вы пришли, С окровавленными клювами, с лучами утренней зари? Запах мертвечины с собою принесли, И когти ваши острые в высохшей крови.[12]У одного из воронов в когтях что-то было. И это нечто, злобно сверкающее в лучах штормового солнца, вызывало у нее ужас.
— Нет! — закричала Фрейдис, но женщины продолжали петь.
Птица встрепенулась, клюв ее был красен, когти красны.
Предмет упал перед ней на землю. Это был палец, и на пальце было кольцо с печатью Стилианы.
— Выбирающие смерть.
— Выбирающие мертвых.
— Нам никто не рад.
— Мы тайные сестры копья.
— Я выбираю убитого, во имя Одина.
— Я выбираю убитого, во имя Одина.
— Бог находится в воде.
— Король Смерти в воде.
— У него есть то, что нужно тебе.
Фрейдис, не выдержав, закричала:
— Мне нужна только госпожа!
— У него есть то, что нужно тебе.
— Иди к воде.
— Поднеси к воде руны.
— Верните мне Стилиану!
— Она встанет рядом с нами.
— Нет!
— Кто-то должен стоять рядом с нами.
— Я встану! Я!
— В воде находится смерть.
— Иди к воде, где лежит бог.
— Возьмите меня к воде, где лежит бог! — закричала Фрейдис. Жируа посмотрел на Толу и на ломаном английском сказал:
— Где магия? Сначала ты.
— Вдоль расщелины, — ответила Тола.
— Нет. Это ловушка, — заявил Жируа. — Ты сбежишь или убьешь нас.
Фрейдис призвала руну Кеназ и зажгла ее свет над головой Жируа.
— Я несу магию, я несу руны, — сказала она. — Моя госпожа умерла, и я присоединюсь к ней в смерти. Руны теперь ваши. Я — слуга, я низменная женщина. Им лучше идти к вам, милорд.
Жируа кивнул.
— Очень хорошо, — сказал он. — Иди за англичанкой. Давай это закончим.
Глава сорок седьмая
Ворота смерти
Когда все услышали, что к ним приближаются английские всадники, Тола, умеющая слышать песни сердца, в которых люди выглядели как их искренние воспоминания и видения в зависимости от нрава, почувствовала беспокойство Жируа.
Норманны заволновались, и было видно, что они напуганы. Они решили, что всадников слишком много, чтобы ввязываться в бой. Тола подумала, что норманны в меньшинстве, приблизительно два к одному. Жируа успокаивал своих людей. Они находились на высоте, у них были луки.
Их увидели? Но так и должно быть, ведь горящий на высоком холме огонь в любом случае привлечет внимание. Жируа и его люди считали себя хозяевами земли. Что ж, теперь англичане готовы нанести ответный удар.
Тола увидела свет рун над Жируа, услышала, как Фрейдис обещает отдать ему магию.
Солдаты освободили Фрейдис от пут, и она поднялась на ноги.
— Ты служанка Стилианы? Ты пришла убить меня? — спросила Тола.
— Да, — ответила Фрейдис.
Тола отступила назад. Воины мрачно усмехались.
— Но время уже ушло. Здесь. Прости меня за то, что выстрелила в тебя. Давай я помогу.
— Времени нет! — воскликнул Жируа на норвежском. — Мне нужна магия, я должен использовать ее. Это мое проклятие.
— Я буду жить, — сказала Тола.
— Тогда покажи мне могилу бога.
Тола повела Фрейдис вниз, вдоль расщелины, к трясине.
Внизу опять послышался звук горна.
Фрейдис поднесла кольцо к губам и поцеловала его.
— Красивое кольцо для служанки, — прищурившись, произнес Жируа.
— Слишком красивое и для тебя тоже.
Большой норманн усмехнулся.
Из-за дождя и снега трясина превратилась в маленькое озеро, болотная трава скрылась под грязной водой.
— Ты знаешь, как это делать?
Фрейдис не ответила, только накинула на шею веревку, которой была раньше связана, и стянула концы хитрым тройным узлом, как научила ее Стилиана во время путешествия в пустыне.
— Свяжи меня, — сказала она, — и толкни в болото. Затем брось копье. Тройная смерть для тройного бога — это поможет рунам вылететь.
— Думаешь, сработает, колдунья?
— Магия — это боль, — ответила Тола. — Чтобы увидеть тут сестер, я должна была мучиться.
— А сейчас ты
