Осознав в полной мере, что она действительно зачислена в Академию, да еще на самое удивительное отделение, она летала без самолета. Сердце сладко замирало в предчувствии чего-то чудесного, волнующего. Еще бы, большинство дальних летчиков так и продолжали летать от континента к континенту. Но самые талантливые со временем становились навигаторами и водили небесные корабли среди звезд. О чем еще мечтать?
– Будете два месяца учиться, неделю отдыхать. Я стану приезжать за вами, – заверил молодежь дядюшка. Вот только как дождаться, когда настанут эти первые два месяца учебы?
* * *Она собрала вещи за три дня до отъезда. И теперь оставалось совсем чуть-чуть подождать, чтобы оказаться в Лиссаране.
Еще раз обойдя комнату, девочка сняла со стены свои рисунки: портреты новой семьи, картины с ледоколом и моряком Бартеро. Странно, ей больше ничего не вспоминалось. Но отчего-то она твердо знала – в ее прошлом было не слишком много радости.
Собрав все листки, девушка положила их и «Дикое сердце ветра», книгу стихов Фредерика Надара, поэта-командора, как говорилось в предисловии. Командора? Ну и пусть ими бывают только гатуры! Зато стихи словно написаны про нее, Танри. Девушка открыла закладку с одним из своих любимых:
Тебе, моя нежность, отдал бы полмира,Ведь есть у тебя половина другая.Ты только поверь – есть одна неизбежность:Мы встретимся вскоре. Я верю. Я знаю.Знать бы, кому он их посвятил? И вообще, хорошо бы познакомиться с этим гатуром…
Я глаз этих грустных запомнил сиянье.Его прозревал я сквозь сны одиночеств.Тебе ожерелья, тебе одеяньяИз вьюг я сплетал все полярные ночи.А пишет, словно полярный летчик! Где ты летал, прежде чем тебе доверили звездные путешествия?
Я ждал, ты вернешься. Искал, но напрасно.И плакали скрипки, как чайки над бездной.Но кто-то сказал непреклонно и властно,Что ты только сон. И искать бесполезно.«А если меня кто-то ищет? – подумала Танри. – Нет, если бы искали, давно бы нашли!»
Она захлопнула книгу. Ее кто-то подарил дядюшке Джеральдо, и та валялась в магазине среди отчетности, счетов и бланков заказов, пока ее не обнаружила Танри. Стоило прочесть пару стихотворений, и перед глазами сразу вставала линия горизонта, изрезанная оледенелыми горами, и собачья упряжка, несущаяся по волнистой снеговой равнине…
Кто-то отвлек Танри. Она обернулась. Маленький дух-хранитель залез в ее приоткрытый чемодан и юркнул в ворох платьев.
– Что это ты? – Она поймала его за лапку и вытащила на стол.
«Не езди! Тебе грозит опасность!» – ответило пушистое существо.
– Какая? – удивилась Танри.
«От него».
– От кого «него»? – еще больше запуталась девочка.
«Того, чей портрет висел на стене».
– Почему ты так решил?
«Портрет изменился. Раньше от него веяло спокойствием, потом тоской, а теперь безысходностью».
– А при чем тут я?
«Ты уезжаешь. Мы боимся».
– Чего?
«Что он сделает тебе больно».
– Но ведь я даже не знаю его!
«Вы встретитесь. Не знаем, как скоро».
– Но ведь это здорово!
«У него неприятности. Он ищет тебя. Ты его спасение. Он слабее тебя».
– Так, маленький, – Танри погладила светящееся тельце духа-хранителя. – Не запутывай меня. Я уезжаю. И вам меня не переубедить.
«Будь осторожна!» – ответил ей дух, и его свечение поблекло. Пальцы девушки встретили пустоту. Дух исчез.
– Нет, я просто в восторге! – вздохнула она. – Вначале все считают, будто я очаровала ректора. Потом мама дуется без причины. А теперь еще и это!
Но разве можно отказаться от ТАКОЙ МЕЧТЫ? Даже если все против! О, так острее и волнительней смотреть на мир. Тем более что тебе пятнадцать лет, по документам. И впереди вся жизнь. И небо! И ее Бартеро. Ее? С чего она так решила?
В дверь постучали.
– Не заперто, – сказала Танри, забравшись с ногами в кресло.
В комнату осторожно вошел Арвисо. Он сел рядом на стул и молча уставился на свои руки.
– Ты все дуешься? – спросила девушка.
– Уже нет. Я долго думал и понял: дирижабли – тоже хорошо. И Сирино убедил меня. Буду возить людей и грузы. Это же все равно дальние полеты. Буду летать на Спиру, на Герию… Дирижабельщик – действительно уважаемая профессия. Буду полагаться на волю ветров и надежность техники…
– Я рада, что ты доволен, – обрадовалась Танри. – Я переживала за тебя, Арви.
– Правда? – Арвисо помолчал, но набрался храбрости и задал давно волновавший его вопрос:
– Когда нас гатур испытывал, скажи, что ты почувствовала?
– Надо подумать, – удивилась девочка. – Кажется, мне стало его жалко.
– Жалко? – поразился Арвисо?
– Да. Он на чужой планете. Его тут не любят, а только терпят. Каково ему? Он не похож на нас! А что?
– Нет. Просто, когда меня испытывали, мне показалось – он у меня в голове копается и каждую мысль слышит.
– Может быть, – отозвалась Танри. Ей понравился командор Ванибару. Арви перед собеседованием пугал девушку гатурами. Но Ванибару не был страшным. От него не веяло безразличием к людям, как делился своими впечатлениями об учебе в Академии Сирино.
Сколько себя помнила, Танри всегда чувствовала людей, которым можно довериться. И Ванибару казался одним из них, несмотря на то что не был человеком.
– Я пойду, – видя, что его собеседница витает где-то далеко, сказал Арвисо и оставил девушку наедине с ее размышлениями и мечтами.
Глава 3
Спира
В холле Управления Мореходством было шумно, многолюдно, пахло табаком и кожей… По новому закону собственники крупных кораблей должны были переоформить документы. Но Гисари свернул в узкий коридор, прошел мимо десятка кабинетов, чтобы подняться по мраморной лестнице на третий этаж. Там молодого инженера ждали гатуры – его наставник Наридано и адмирал Фегинзар.
Завидев симпатичного полярника, секретарша покраснела, растерянно развела руками и сообщила:
– Господин Гисари, адмирал просил перенести встречу на полдень.
Что же, два с половиной часа в запасе – просто уйма времени. Бартеро вежливо поблагодарил девушку и направился к выходу. Не просиживать же, в самом деле, в душной приемной.
У ступеней, покрытых красно-коричневой дорожкой, Бартеро столкнулся с начальником Управления. Возвышаясь на позолоченном платто, давний враг куратора неприязненно поежился и потребовал отчета:
– К кому и по какому вопросу?
Игнорировать требование третьего по значимости гатура Земли было невозможно, и Бартеро, аккуратно подбирая слова, ответил:
– Мне назначил встречу сам Фегинзар по поводу полярной экспедиции.
– И чего тебя во льды тянет, можешь, наконец, мне дать внятный ответ? – не отставал гатур, нависая над молодым инженером. Бартеро попятился, пока не уперся спиной в перила.
– Вы же видели съемку со спутника, – проклиная, что пришел раньше назначенного срока, отвечал куратор экспедиции. – Еще до перемещения Земли на Висе и Спире была обнаружена жизнь, на остальных материках – нет. А потом на замерзающей Данироль нашли свежие руины городов высокоразвитой цивилизации.
Лет пять назад Бартеро наткнулся на распечатки старой орбитальной фотосъемки – еще до уничтожения кометы, – где тревожным бордовым цветом были помечены заселенные людьми районы. Данироль на картах выглядела безжизненным куском суши.
Завороженный этой загадкой, юный ученик приставал к учителям с расспросами, но те
