Очень многим это не понравилось. Из их недовольства чужаками возник Союз Мстящих, со временем ставший прибежищем контрабандистов и террористов. Мстящие не давали о себе забыть – организовывали забастовки на заводах, изредка убивали гатуров. На большее у них уже не было ни сил, ни желания.
В бедных кварталах все знали, чем занимается Тивазо. Им гордились: ну как же, их мальчик добился таких высот! Власти тоже это знали. Гордиться у них не получалось, впрочем, как и что-то предпринять, ибо все сыскари получали зарплату из кармана этого самого Тивазо. Для создания видимости бурной деятельности, стражи порядка устраивали облавы, кого-то арестовывали, потом отпускали за недостатком улик.
Один из штабов Мстящих располагался как раз напротив дома сыскарей – в той самой курильне «Вишневая трубка», куда сами сыскари по вечерам приходили отдохнуть от дневных усиленных поисков шулеров, торгашей нелегальным алкоголем и владельцев кинозалов, где крутили запрещенные фильмы. В «Трубке» они охотно спускали полученную от Тивазо зарплату на выпивку, карты и прочие развлечения. Все были довольны.
Сам Тивазо был толст, внешне медлителен, с вечно всклоченными, словно сад после затяжной бури, волосами, хитрыми миндальными глазами. Свои расползшиеся жиром многочисленные подбородки он выбривал весьма неаккуратно, но нисколько не переживал по этому поводу. И еще он постоянно что-то жевал, и это приводило его подчиненных в тихое бешенство, что очень нравилось Тивазо.
Он любил порассуждать о вреде гатуров, хотя ему самому на чужаков было наплевать. Он видел их всего пару раз издали и не испытал ничего, кроме сытого равнодушия.
Но недовольных гатурами в Лиссаране оказалось много. Женщины находили чужаков отвратительными. Дети при встрече их просто пугались. Мужчины считали, что гатуры отобрали у них власть. «Вот не прилетели бы эти выродки, – рассуждали они теплыми вечерами за кружкой пива, утомленные работой в порту или на виноградниках. – Уж мы бы развернулись. Мы бы такое совершили!» И они шумно зевали и отправлялись спать. А в снах каждый видел себя как минимум адмиралом или наместником Земли.
На таких настроениях можно было неплохо поживиться. Ежемесячно Тивазо собирал с округи деньги на борьбу с чужаками и их приспешниками. Разумеется, абсолютно добровольно. Но с теми, кто по какой-то причине не пожелал или не смог заплатить, случались мелкие неприятности. Невесть откуда взявшиеся грызуны уничтожали корни виноградных лоз. Абсолютно неожиданно прорывало водопровод. Сам поскупившийся человек мог угодить в весьма досадную неприятность.
Люди были суеверными и связывали свое внезапное невезение с неоплатой. И чтобы бедняги не расшатывали нервы напрасными переживаниями, Тивазо великодушно соглашался принять у них пожертвования.
Отправляясь на встречу с бывшим соседом, Рофирт испытывал неприятное беспокойство. Он понимал – ничем хорошим для него это не закончится. Но сопротивление тут бессмысленно.
Миновав все три зала курильни, не удостоив вниманием вход в подвал, где располагался винный погреб и кинозал, он поднялся по крутой лестнице в мансарду и постучался в приоткрытую дверь главы лиссаранских Мстящих.
– Чего топчешься, как не родной. Давай сюда! – прикрикнул на него Тивазо.
Он возлежал в гамаке в обнимку с бархатной подушкой. Медленно раскачиваясь, он подхватывал пухлой рукой с широкого металлического блюда орехи и отправлял в некрасивый рот с алыми тряпочками-губами.
– Что, Бингар, своих благодетелей забываешь? Нехорошо! – не давая Рофирту вставить хотя бы слово, потянулся в гамаке толстяк. – Я тебе, понимаешь, услугу оказал. Не желал ты лицезреть банкирского отпрыска рядом с собой – пожалуйста, я тебе это устроил. И заплатил за твои же старания. Воистину, мое благородство не имеет границ. А ты? Ты сегодня заявил малышу Рипи, что не хочешь иметь со мной дел. Какая черная неблагодарность!
– Не понимаю, какие дела у нас могут быть! – возразил Рофирт.
– Как же! А гатур? Мы не закончили с ним. Этот иноземный урод еще оскверняет наш чудесный край. Абсолютно не понимаю, как ты это терпишь!
– Я не стану убивать командора! Ты не сможешь меня заставить! – перепуганный Рофирт не заметил, что кричит.
– С этим я могу поспорить, – флегматично поджал плечами Тивазо. – У меня абсолютно случайно осталась запись, где некто твоим голосом выкладывает план расправы над Виктором Машаром. В доме напротив будут очень рады это послушать. А ты подумал о своей бедной мамочке? Что будет с ней, если тебя задержат за подстрекательство и отправят заниматься тяжелым шахтерским трудом на пару с Машаром? Бедняга соскучился без знакомых лиц!
– Ты! Подонок!
Рофирт кинулся к довольно ухмыляющемуся Тивазо, но неизвестно откуда появились двое телохранителей, молниеносно завалили его на пол.
– Не трусь, Бингар. Может, тебя я не трону. Откуда ты знаешь? А вдруг твой брат причастен к Союзу Мстящих или мамочка? А? – чуть раскосые глаза хитро сощурились. – Убивать гатура тебе пока не придется, – вволю насладившись ужасом жертвы, не переставая жевать очередную горсть орехов, произнес толстяк. – Намедни мне принесли куда более занятную новость. Ты продался помощникам гатуров, важным шишкам, судя по тому, что сегодня к ним на аэродром прилетали два чужака в кривобокой тарелке. По этому поводу у меня имеется поручение…
Через час, когда Бингар удалился с понуро опущенной головой, из небольшой комнаты вышел невысокий, несимпатичный мужчина в солнцезащитных очках и молча передал Тивазо сумку с вожделенной наличностью. Пока это был задаток.
* * *Танри обрадовалась, увидев в студенческом городке Эдвараля Ниваса. Тот искал дирижабельщиков. Но было слишком рано для их возвращения в корпус с тренировок.
– Господин Нивас! – Она громко окликнула его. – Мне разрешили отправиться с вами!
В ответ Эдвараль нахмурил густые брови.
– Что тебе там делать? Опять собралась сидеть в вонючем длинном доме, работать на тех, кто отправил тебя умирать?
– Я хочу вспомнить. Мне это необходимо, чтобы жить дальше.
Порыв ветра растрепал тщательно причесанные волосы Танри. Закончив тренировки на человеческой технике, девушка с полным правом облачилась в желтую форму летчицы. Юбка до колен, аккуратная строгая блузка очень ей шли, подчеркивая зелень глаз и ночную черноту волос. Завхоз невольно залюбовался.
– Женщина в экспедиции… Особенно, когда изменились обстоятельства. Не знаю. Но раз твой жених это одобряет, возражать не буду, – нехотя произнес он.
– Бартеро мне не жених! – отрезала Танри.
– Хорошо-хорошо, как скажешь, – Эдвараль усмехнулся. Он понял, что с новым членом команды будет непросто. – Готовься. Через две недели вылетаем!
– Как через две недели? – не поняла Танри. – Вы же обещали через полгода.
– Я же сказал, обстоятельства поменялись. «Вестницу весны» сегодня начнут готовить к полету.
Он кивнул ей и поспешил к учебному корпусу.
Как все стремительно произошло, подумала Танри. Мама не обрадуется. И Александр… нет, он станет ею гордиться. Он все поймет!
– Александр! Мой Сандро, – прошептала
