Я улыбаюсь.
– Пока он мне ничего не дарил.
– Хорошо. – И словно запоздало вспомнив, Каллиас добавляет: – Потому что людям не стоит думать, что за тобой ухаживает кто-то, кроме меня. Это разрушило бы наши планы.
– Конечно. – Но не почудилась ли мне нотка ревности в его голосе?
Вечером я вхожу в свои покои, проведя прекрасный день с дамами в гостиной. С самого утра я не видела Каллиаса.
Крайне важно получить доступ в залы заседаний. Я не только хочу начать учиться управлять королевством – если в этих комнатах Каллиас проводит большую часть своего времени, мне нужно быть там.
Как еще я могу заставить его влюбиться в меня, если мы будем редко видеться?
Переодевшись в простую ночную рубашку, я отпускаю горничную и подхожу к кровати.
– Алессандра.
Так громко ахаю, что перехватывает горло. Я хватаюсь за сердце.
– Какого черта, Майрон?
Он выходит из моего шкафа – шкафа! – в безукоризненном наряде из парчи. Ни складочки, несмотря на весьма неудобное место пребывания.
– Что ты там делал?
– Прятался, пока слуга не закончит убираться. Потом ждал тебя.
– Я же вроде ясно выразилась – мы больше не общаемся. Как ты посмел нарушить мой запрет? Без последствий не обойдешься.
Майрон улыбается так, будто только что унаследовал все состояние отца, а затем садится в мягкое кресло у моей кровати.
– Тут такое дело, Алессандра… у тебя больше нет надо мной власти.
Я удерживаю на лице равнодушную маску, хотя внутри холодею.
– Ты о чем?
– Еще не слышала новости? Мой отец утром преставился. Брат получил титул. Мы с Протеем довольно близки. Уверяю, он не станет переживать, что я спустил в карты чертову побрякушку. Протей и сам игрок.
Кровь застывает в венах. Рычаг давления на Майрона исчез.
– Видимо, брат удачливее тебя, ведь не проиграл все до нитки.
Майрон стискивает зубы и резко встает.
– Ну уж нет, больше я не позволю так со мной говорить, Алессандра. Если только не желаешь, чтобы весь дворец узнал, какая ты на самом деле распутная девка.
От гнева у меня темнеет в глазах. Кинжал по-прежнему спрятан в ботинке. На секунду возникает искушение им воспользоваться. Однако сейчас расследуют исчезновение Гектора. Не могу позволить себе еще одну смерть. Да и тело из дворца незаметно не вытащить. Придется распутывать ситуацию осторожно. Может, получится выманить Майрона и убить его в другом месте?
– Что, нечего сказать? – насмехается он. – Или твоим мозгам нужно время все переварить? Пожалуй, окажу услугу и выражусь яснее. – Майрон наклоняется вперед. – Ты у меня в кармане. И станешь делать все, что скажу и когда скажу. Для начала завтра вечером проведешь меня на представление в доме виконта.
– Представление? Какой тебе от него прок?
– Пора мне обзавестись влиятельными друзьями. Я должен много денег множеству людей. От брата помощи никакой. Но ты? Женщина, за которой ухаживает король? Ты станешь моим пропуском в самые могущественные дома королевства. Стоит им увидеть, как ты – избранница правителя – болтаешься у меня на руке, они поймут, что меня надо принимать в расчет.
Нет, нет, нет, нет, нет.
Я выдыхаю так спокойно, как только могу, опускаюсь на край кровати и напускаю на себя удрученный вид.
– Я напрасно так к тебе относилась, Майрон. Мне очень жаль. Но нам не обязательно быть врагами. Мы можем помочь друг другу. Я с радостью свожу тебя на пьесу.
– Не трать силы попусту, – безразлично говорит Майрон. – Я слишком долго тебя знаю и могу вычислить, когда ты притворяешься.
– Уж поверь, ты понятия не имеешь, когда именно я притворялась.
Он заливается краской, вена на шее дико пульсирует. Майрон подходит ко мне и замахивается, как будто хочет меня ударить. Делает паузу, затем опускает руку.
– Я не поклонник насилия. Мне не нужно тебя бить. Как я уже сказал, ты у меня в кармане. Мы идем на спектакль, или я подскажу королю, как именно тебе нравится проводить ночи.
Этого просто не может быть.
Я всегда сидела подле короля, а дворянство не сводило с меня глаз, будто таким образом могло познать величайшие тайны мира.
А сегодня?
Сегодня слева от меня сидит не король, а Майрон. Оррин, лорд Элиадес, увидев возможность, быстро занял место справа от меня. Рода и Гестия бросают на меня через стол вопросительные взгляды. Мне остается лишь пялиться в свой суп.
– Мы очень скучали по вам на благотворительном балу, – начинает Оррин. – Я пожертвовал две тысячи некосов приюту для бездомных на Наксосе. Совершеннейшая мелочь по сравнению с моим годовым доходом, но я намерен дать гораздо больше в течение года.
Майрон наклоняется ко мне:
– Улыбайся, дорогая, все смотрят. Ну же, или мне придется начать совершенно неуместный за столом разговор.
Мои губы изгибаются, но это скорее гримаса, чем улыбка. Честно говоря, не могу решить, какой дьявол хуже: тот, что справа от меня, или тот, что слева.
Прошлой ночью я не спала. Все пыталась придумать, как выйти из ситуации с Майроном. Пока что у меня нет иных идей, кроме прямого убийства, но надо набраться терпения. И каким-то образом убедиться, что Майрон не ставит под угрозу мои отношения с королем.
Леандр, Петрос и Рубен сидят вместе рядом с Родой, болтая между собой. О, я бы все отдала, чтобы оказаться там. Мелита Ксенакис, обрученная с Рубеном, крепко держит его за руку, как будто иначе он убежит. Счастливый жених пытается орудовать свободной, открыто игнорируя невесту. Мелита, однако, то и дело поглядывает в нашу сторону. На Оррина.
Это что, восхищение в ее глазах? Как интересно.
– Что вы думаете о благотворительных акциях лорда Элиадеса, леди Ксенакис? – спрашиваю я после очередного скучного замечания Оррина.
Мелита вздрагивает, будто выходя из транса.
– Прошу прощения?
– Вы же восхищались щедростью графа? Или чем-то еще?
Румянец заливает ее щеки. Она отворачивается от меня и наклоняется к Рубену. Я перевожу взгляд с одного мужчины на другого. Оррин, безусловно, красивее, что, вероятно, интереснее такой тщеславной женщине, как Мелита. После первой встречи я еще несколько раз болтала с Леандром и его друзьями. Я знаю, что Рубен – первенец виконта. Очень богатого виконта. Однажды Рубен унаследует его имя. Но Оррин граф. Уже владеет землями и титулом.
Кажется, я придумала, как избавиться разом и от Оррина, и от Майрона.
– Его Величество король! – возвещает глашатай, и все встают. Гестия так поспешно вскакивает, что нечаянно забрызгивает подливкой тунику Оррина. Мое настроение немного улучшается.
Каллиас входит в зал, бросает один взгляд на пустые стулья во главе стола и говорит:
– Леди Статос?
– Да?
– Не присоединитесь ко мне?
Даже не жду, когда слуга отодвинет мне стул, практически убегаю оттуда. Каллиас смотрит, как я с выражением бесконечной благодарности на лице прошмыгиваю мимо Майрона.
– Кто он? Я его не знаю, – замечает король, когда я сажусь рядом.
– Он – никто, – честно отвечаю
