Но ведь стыдно будет просить у графа, пусть и приятеля, должность, ничего не зная и ничего не умея!
Хорошо еще, что сестру такое положение ничуть не тяготило. Она была влюблена в своего соблазнителя, и Монтейн, когда украдкой на нее поглядывал, видел неподдельное счастье в ее глазах.
Так что с решением этого вопроса можно было подождать.
Глава 4
Рекомендации
Можно было бы загордиться и почивать на лаврах: и стипендия, и приятельство с Кали, и занятия у Лейме… Живи не хочу, тем более что нередкие посещения «Вулкана» приносили небольшой, но стабильный доход.
Жизнь, однако, тем и хороша (или плоха?), что порой делает неожиданные ходы.
Меньше всего на свете Монтейн ожидал того, что однажды на улице к нему подойдет некто и произнесет его имя. Однако это произошло.
– Господин Монтейн? – услышал он, едва выйдя из дому в не самое прекрасное утро.
Ни на посыльного, ни на слугу человек, обратившийся к нему, не походил. Он был молод, крепок и как-то тускловат. Незаметен. Монтейн вполне мог принять его за одного из надзирателей Вулкана, но этого человека он в клубе не видел.
– Да? – настороженно произнес Монтейн.
Человек протянул небольшой конверт – в таких обычно посылают визитки. Так и оказалось. «Прошу следовать за подателем сего» – так гласила надпись от руки на оборотной стороне визитки, выполненной из очень качественной бумаги. А на лицевой было напечатано – скромно, без указания титула, имени и фамилии: «Начальник Его Величества Отдельной Тайной Коллегии при Министерстве Охраны Короны». В углу стоял пятизначный номер, набранный типографским шрифтом.
– Хм… – произнес Монтейн. – Чем моя персона привлекла к себе столь высокое внимание? Вы не в курсе?
– Не могу знать, сударь, – бесстрастно ответил человек.
– Куда мне следовать?
Человек указал на стоящий неподалеку экипаж – не серую повозку для арестованных, как можно было предположить, а обычную извозчичью пролетку, на козлах которой сидел такой же неприметный возница. Так что на встречу с человеком, который способен был мановением мизинца стереть его самого и память о нем из этого мира, Монтейн отправился вполне прозаическим способом. Особого страха, впрочем, он почему-то не испытывал. Он прекрасно понимал, что означает это приглашение. Грехи за ним водились, это естественно, но таких, которые могли бы привлечь внимание столь серьезной организации, как ОТК, среди них не было. А вот знакомство с графом Менкалинаном… Кали. Конечно, Кали. Пожалел, что проговорился об Арафской дуэли? Вот и доложился начальству. Интересно, что все-таки последует: строгое внушение, чтоб не разбалтывал дальше? Подписка о неразглашении? Превентивный арест? Ну, это вряд ли.
Пролетка свернула с оживленной улицы на тихую боковую, потом и вовсе проехала по старинному парку и остановилась у малозаметной двери большого особняка, где его сопровождающий сошел с пролетки, предупредительно оставив открытой дверцу. Монтейн последовал за ним. Сопровождающий стукнул дверным молотком; открылось смотровое окошко, потом дверь, и они оказались в небольшой узкой комнате, перегороженной примерно посередине барьером. За столом в дальней половине комнаты сидел человек; перед барьером, сложив руки за спиной, стоял еще один.
– Вашу карточку, сударь, – потребовал тот, что стоял.
Монтейн предъявил.
Тот, что стоял, зачитал вслух регистрационный номер.
– Соответствует, – сказал второй, бросив взгляд на лист бумаги перед собой.
– Фамилия? – спросил первый.
– Монтейн.
– Соответствует, – сказал второй.
Первый открыл дверцу в барьере, пропустил Монтейна и вернул визитку. Зашел за барьер сам и закрыл дверцу. Отступил на два шага, открыл дверь в боковой стене.
– Проходите.
Выходя в дверь, Монтейн оглянулся. Его бывший сопровождающий неподвижно стоял около входной двери. Сзади него стоял человек, который отпирал им дверь.
– Предъявите карточку, – сказали Монтейну во второй комнате.
Он предъявил.
– Следуйте за мной, – сказал ему еще один человек.
Он последовал по длинному коридору до находящейся в его конце большой двери. За ней оказалась просторная приемная, где ему еще раз пришлось предъявить визитную карточку.
– Господин Монтейн? – спросил секретарь, глянув на номер. – Извольте обождать.
Сесть он не предложил, вместо этого исчез за начальственной дверью, однако тут же вернулся и пригласил юношу в кабинет.
Хозяин кабинета стоял у окна. Монтейн вошел и сдержанно поклонился.
– А вот и господин Монтейн. Знаменитый очаровательный господин Монтейн.
В голосе начальника ОТК отчетливо звучала ирония, и Монтейн решил ответить ему тем же. Он отвесил изящный поклон и, глядя на силуэт хозяина, произнес нарочито скромно и любезно:
– Я глубоко польщен, ваше превосходительство, что вам известно мое имя. Однако эпитеты, которыми вы сопроводили его, пожалуй, излишни. Мне лестно, что моя скромная персона могла заинтересовать столь высокопоставленную особу…
– Нахальный щенок, как и следовало ожидать, – констатировал хозяин кабинета. – Садитесь. Не туда. Вот в это кресло. – Он сделал несколько шагов и сам сел в одно из кресел в углу кабинета.
Место это, по всей вероятности, досталось Монтейну неслучайно. Прямо перед ним на стене висело довольно эффектное живописное полотно: эшафот, на эшафоте рядом с палачом – молодой красавец в старинных одеждах. Здесь же некоторое количество официальных лиц: кто с бумагами, кто при оружии. На ступенях – коленопреклоненная красавица со страданием на лице. Ну и вокруг эшафота – зрители, предвкушающие развлечение.
Надо полагать, на посетителей картина должна была производить душераздирающее впечатление. Скорее всего, им следовало тут же каяться во всех грехах.
– Вероятно, один из клиентов вашего ведомства? – спросил Монтейн, указывая на картину.
Начальник коллегии не обернулся.
– Сильная картина, не правда ли? – проговорил он. – Нет, это не клиент. Это основатель коллегии Сайф Кет Тахрайль.
– Казнен на эшафоте? – слегка удивился Монтейн.
– По приговору за измену в пользу Великого царства Махрийского. На самом деле – за нарушение кодекса Арафской дуэли.
Ага, господин начальник ОТК изволит с ходу открывать государственные тайны первому попавшему к нему в кабинет наглому щенку? Похоже, начинается отеческое увещевание случайно узнавшего государственный секрет мальчишки.
– Я слыхал об Арафской дуэли, ваше превосходительство. Но ведь это легенда.
– Да уж такая легенда, что эта дуэль у меня уже в печенках сидит… – заметил начальник ОТК. – Арафская дуэль – головная боль моей коллегии. Вы ведь не знаете, что пятерых бойцов для дуэли выставляет именно ОТК? Коллегия махом лишается пятерых самых лучших своих офицеров.
Его превосходительство, видимо, не собирался тратить свое драгоценное время даром и решил сразу расставить точки над всеми нужными буквами.
– Именно пятерых? – удивился Монтейн. – Всегда пятерых?
– Именно и всегда, – ответил его превосходительство. – Остальных пятерых подбирают по всей Империи. Шансы уцелеть и не получить тяжких увечий во время дуэли весьма невелики. Зато и приз достойный: уцелевший становится Хозяином Арафы.
– Ах да. – Монтейн даже хлопнул себя по лбу, так расстроила его
