Собрав командиров машин и указав порядок следования, занимаю место в своем Т-35. Не дело командиру быть в хвосте колонны, но плевать и на это. Взревел 500-сильный двигатель, тяжело, медленно разворачиваясь, танки один за другим, неспешно, натужно выезжая с площадки на ведущий к западу тракт, выстраивались в растянутую на плохо мощеной каменистой дороге колонну. Идем на максимальной скорости, мелко секущий дождик прибивает пыль. Три, пять, шесть километров, подъем в гору, на обратном скате возвышенности пресловутая Збышково-Сленске.
Не доходя до гребня горы – головная машина в сотне метров от него, – даю по радио команду остановиться колонне. Несколько минут молчания в эфире – высланные разведчики, успев заползти на срез возвышенности, в бинокли рассматривают деревню. Доклад командира машины – в деревне до роты пехоты, на краю, между хатами, замечены шесть «Валентайнов», в сторону дороги развернуты несколько противотанковых орудий. Идти на деревню в лоб – погубить попусту как минимум половину машин. Спрыгнув с танка, иду ко взгорью сам, подползаю к гребню, рассматриваю чертову деревню в бинокль. Справа от нее – чистое поле, слева – редкий лесок, за ней речушка и лощина, есть возможность пройти в обход, ворваться в деревню с незащищенной стороны – лишь бы танки не забуксовали в лощине и не завязли в топком, возможно, дне речушки. К черту, выбора нет, придется рисковать. Быстро, не доверяя радио, боясь перехвата, собираю на склоне командиров машин – четырем Т-28, периодически въезжая на гребень, начать обстрел деревни и артиллерийскую дуэль с «Валентайнами» – въезжая каждый раз с разных мест, чтобы создать иллюзию массовости. Остальные – в обход. Влево, по обратному склону горы, к лощине – к счастью лесок расположен так, что из деревни маневр не будет виден. По раскисшей от дождя земле – лишь бы двигатели выдержали.
Один за другим, в прежнем порядке – легкие танки впереди – втягиваемся в лощину, пройдя по ней, уже повернув, параллельным строем поднимаемся по склону – слава богу, вроде бы не съезжая, не увязая в земельной массе гусеницами 50-тонная машина медленно, но уверенно поднимается по восходящей, берет склон. Наиболее легкие Т-26 без задержек взлетают первыми, Т-28 с заметным, но допустимым временным лагом успевают за ними. Тяжело, последним усилием выползают на ровное пространство все пятеро Т-35. Развернутой линией – вперед. С ходу проскочить речушку – если кто-то завязнет в илистом дне, ждать уже не будет возможности. На полной скорости врезаемся в речушку, слышен треск и скрежетанье гусениц – слава богу, дно каменистое, а не илистое, с фонтанами брызг вылетаем на простор. До деревни – пятьсот метров. Проскочить за минуту – полторы – чтобы противотанковый расчет – если он там есть – не успел толком подготовиться.
Линией, с ревом приминая высокую траву, танки мчатся через поле. Видно, как в деревне засуетились и забегали. Разрыв справа по ходу одного из Т-28 – по уходящей вверх дымке становится заметным один из укрывшихся между домами «Валентайнов». С ходу, из пяти или шести машин – залп по нему – видно, как обрушилась стена дома, мчимся вперед – «Валентайн» то ли подбит, то ли отошел. Все, крайние дома, врываемся в село – несколько стоящих кормой и боком «Валентайнов» и «Викерсов» – бронебойным: огонь! Срывает башню с легкого шеститонного «Виккерса», «Валентайны» с белыми орлами на башнях горят. Через деревню, давя разбегающихся пехотинцев, к восточной окраине – не успевшие развернуться «Валентайны» расстреливаются в упор, тяжелые Т-35 давят также не успевшие развернуться и переменить позицию орудия, из пулеметов расстреливают разбегающиеся расчеты. Прочесываем деревню в поисках недобитых «Викерсов» и «Валентайнов», найдены и сожжены еще два, теперь – прочь из пылающей деревни и на запад – к Древице. Вновь, прежним походным порядком, по все так же плохо мощеной, раскисшей от дождя дороге – к мосту. Два километра, три – мост уже виден в бинокль. На полном ходу приблизиться, проскочить мост с ходу – вот он уже в пятистах метрах, в четырехстах метрах, даже если мост заминирован, раздумывать уже поздно, потеря нескольких танков ничего не изменит, если же мост удастся взять под контроль – дорога главным силам обеспечена.
С ходу передовые Т-26, за ними Т-28 заезжают на мост, переезжают его. По радио даю приказ остановиться, обследовать мост. Несколько человек осматривают полотно и пролетные строения, промежуточные и концевые опоры, обратную сторону полотна, места сопряжения с грунтом. Проводов и закладок взрывчатки не выявлено. Оставив два Т-28 и два тяжелых Т-35 для охраны моста, оставшимися силами движемся вперед, оставленного заслона должно хватить – одни только Т-35 своими пятью башнями способны создать целую стену огня. Километр, пять километров, шесть километров – удары орудий становятся слышны вдали, идем на звук, канонада ширится – это танковые орудия. Идет бой. Поворот дороги, поле, видны становятся развернутые в линию «Валентайны» и «Самоа», часть полувкопана, спрятана за земляными укреплениями, оттуда ведут они огонь по медленно ползущим вдалеке по полю T-III. Развертываемся в линию, с ходу с дистанции семисот метров – бронебойными – по «Валентайнам», подкалиберными – по тяжелым, неуклюжим «Самоа». Несколько залпов уходят на пристрелку, дистанция сокращается, прямой наводкой летят снаряды, загорается один «Валентайн», другой; попытавшись развернуться, на развороте два «Самоа» получают снаряды 76-миллимитровых орудий от Т-35 в бортовую часть корпуса. В несколько минут подбиты и сожжены все танки
