В следующие пятнадцать минут — пятнадцать минут и тринадцать секунд, если быть точным — Эрик провел виртуозную атаку на холодянина, зафиксировав четыре точных попадания в корпус «халка» и умудрившись не получить ни одного в ответ. Если честно, он и сам от себя не ожидал такой прыти, но факт налицо: из восьми пусков — стреляли, разумеется, имитаторами — четыре результативных. Впрочем, уклоняться от чужих ракет тоже оказалось совсем непросто, но Эрику это удалось. Однако, как говорят на Эвре, бесплатных обедов не бывает. За все надо платить. Временами маневры атакующего ракетоносца слишком близко подходили к границе выживаемости экипажа, хотя ни разу границы этой не пересекли. Тем не менее, когда «Буран-2» пристыковался наконец к «Клив-Солашу», экипаж все еще пребывал в беспамятстве, так как на второй стадии боя перегрузки начали зашкаливать, и Эрик приказал всем членам команды принять купаж «Нирвана», отправив их «отдыхать», а себе ввел комплекс 3-2-7 — «Берсеркер», и уже под действием нейрохимии довел поединок до закономерного финала.
— Чистая победа! — приветствовал его на летной палубе адмирал Север. — Если бы не видел собственными глазами, никогда бы не поверил. Молодцом, капитан!
Эрик оказался единственным на борту «Бурана-2», кто смог самостоятельно выбраться из ракетоносца. Остальных выносили, но и он чувствовал себя погано. Ноги дрожали, перед глазами дымка, и головокружение в комплекте. И все-таки он был скорее в норме, чем наоборот. Стоял сам, смотрел на адмирала, слышал его и понимал, о чем идет речь.
— Спасибо, господин адмирал! А что слышно у наших союзников?
— Они нам пока не союзники, — поморщился адмирал.
— Друг моего друга… — пожал плечами Эрик.
— …не всегда мой друг, — закончил мысль Север. — Но вы, капитан, сделали сегодня еще один шаг в правильном направлении.
— Рад стараться!
— Княгиню случаем не угробили? — спросил адмирал, провожая взглядом носилки, на которых отправляли в медчасть все еще не проснувшуюся Анну Монк.
— Да нет, — усмехнулся Эрик. — С чего бы? Крепкая девушка и держится хорошо.
— Это, разумеется, не мое дело, капитан, — понизил голос адмирал Север, — но мне тут передали, что лейтенант ведет себя при посторонних, как ваша девушка. И ключевые слова здесь «при посторонних». Надеюсь, вы понимаете, что афишировать такого рода отношения не следует ни вам, ни ей.
— Нет никаких отношений! — вяло возмутился выжитый, как лимон, Эрик. — Я с ней, господин адмирал, не флиртую, особых знаков внимания не оказываю, даже ни разу не поцеловал. Богом клянусь!
— Да мне, собственно, все равно, что вы с ней делаете! Главное — чтобы разговоров не было!
«А ведь он прав!» — Эрик был согласен с адмиралом, что называется, на все сто, но не знал, что с этим знанием делать. Как поступить?
Он не знал и даже близко не понимал, что могло вдруг приключиться со всегда спокойной и на особый манер дисциплинированной Анной. Допустим даже, что она в него влюбилась, зачем демонстрировать это всем и каждому? Анна — княгиня, и воспитана она, как и положено аристократам, то есть в строгости, гордости, доходящей до надменности, и прочей подобающей ее высокому титулу ерунде. К тому же она офицер ВКС. Всегда сдержанная, дисциплинированная, даже несколько холодноватая, она редко демонстрировала свои чувства, и вдруг такое!
«Что вдруг?»
Но у Эрика не было ответа на этот вопрос. А вот опасения имели место быть. Во-первых, если она действительно влюбилась, дело плохо! Люди, охваченные страстью — как знал он из литературы, — способны на любые безумства, а им ведь потом возвращаться в большой мир, где проживают Роберт Шорт — ее жених и Ги д’Аламбер — ее кузен, а кроме того, Вера и Андрей Мельники. И всем им придется что-то объяснять, оправдываться перед ними, извиняться или еще что. И все это только «во-первых», потому что есть и «во-вторых». Поведение Анны начинало оказывать на Эрика отнюдь не благотворное влияние. Она женщина интересная, можно сказать красивая, не говоря уже о том, что умная и с характером. Она ему когда-то нравилась, и он себе в свое время чего только ни напридумывал! И, если Анна будет продолжать в том же духе, кто знает, сколько он еще выдержит? Может ведь не устоять!
«Как-то так…»
Эрик тяжело вздохнул, распрощался с адмиралом и отправился к себе. В каюте снял броню, стянул пропотевший комбинезон и долго стоял под холодным душем. То есть сначала-то он просто вымылся, а уже потом пустил ледяные струи. В конце концов холод подействовал, и Эрик пришел в себя. Сходил в кантину, выпил там большую чашку чая с медом и, вернувшись в каюту, лег спать.
Как ни странно, спалось хорошо — в смысле без кошмаров, — но недолго. Проснулся через три часа ровно, словно будильник в башке сработал. Полежал минуту не шевелясь и не открывая глаз, но сон не шел. Тогда он встал с койки. Застелил постель. Принял еще один — на этот раз совсем коротенький — душ. Побрился, оделся и отправился на поиски приключений. Однако «приключаться» оказалось практически не с кем, да и негде. Конец пятой вахты[68]. Время позднее: вахтенные на постах, в коридорах и переходах крейсера безлюдно, в кантинах работают только автоматы, даже в баре на рекреационной палубе и то народу чуть, и ни одного знакомого.
Знакомый нашелся на верхней обзорной палубе. Вернее, знакомая, и не на самой палубе, а на полубаке[69]. Анна Монк стояла у ограждения и, по-видимому, любовалась прохождением Шугар Ленда — четвертой планеты системы звезды Уилберга. Красивая планета, чем-то напоминающая Старый Марс, и такая же, как Марс, безжизненная. Эрик ее в свое время хорошо рассмотрел. Во время попытки вторжения — почти три года назад — «Пакс Романа» находился как раз на орбите Шугар Ленда. Анна, по идее, тоже должна была помнить эту планету по тем давним временам.
Сейчас девушка была в форме. Стояла у ограждения перед панорамным экраном и курила, время от времени прихлебывая что-то — наверняка спиртное — из маленькой
