– О чем думаешь?
Тревожные глаза, синие как море, встретились с моими. Но Рид ничего не ответил.
К несчастью – уж по крайней мере для Рида, – молчания я не выносила. Я нахмурилась и опустила руку.
– Рид, я знаю, что тебе тяжело, но нам и так сейчас неловко, давай не будем усугублять.
Этого хватило. Его глаза ожили.
– Почему ты на меня не злишься?
Ох, Рид. В его глазах ясно сверкало отвращение – но не ко мне, как я когда-то опасалась. К себе, к нему самому. Я положила голову Риду на грудь.
– Ты ничего дурного не сделал.
Он покачал головой и обнял меня крепче.
– Как ты можешь так говорить? Я… позволил тебе попасть сюда. – Он оглядел лес вокруг нас с болью в глазах, а затем посмотрел на мое горло, а потом с омерзением потряс головой. – Я обещал защищать тебя и при первой же возможности бросил.
– Рид. – Он не желал на меня смотреть, и я снова коснулась его щеки. – Я знала, кто ты. Знала, во что ты верил… И все равно тебя полюбила.
Рид закрыл глаза, все еще качая головой, и по его щеке скатилась одинокая слеза. У меня сжалось сердце.
– Я никогда не держала на тебя зла за это. Не всерьез. Рид, послушай меня. Послушай. – Он неохотно открыл глаза, и я заставила его встретиться со мной взглядом. Я отчаянно хотела, чтобы он все понял. – В детстве я видела мир черно-белым. Охотники – враги. Ведьмы – друзья. Мы хорошие, они плохие. Никаких полумер. А потом моя мать попыталась меня убить, и вдруг этот четкий и ясный мир разбился на миллион осколков. – Я утерла слезу с его щеки. – Представь, каково мне пришлось, когда необычайно высокий рыжеволосый шассер заявился и расколотил в пыль все, что еще оставалось от этого мира.
Рид опустился на землю вместе со мной. Но я еще не договорила. Он рискнул ради меня всем, придя в Шато, оставил свою жизнь, свои убеждения, когда выбрал меня. Я этого не заслужила. Но все равно благодарила Господа за это.
– Когда я затащила тебя за тот занавес, – прошептала я, – то сказала, что только поступков преступницы тебе и стоит от меня ждать. Я не призналась тебе, что ведьма, потому что следовала собственному совету. Я ждала, что ты поступишь как шассер. Но ты повел себя иначе. Ты не убил меня. Ты меня отпустил. – Я хотела убрать руку, но Рид поймал ее и прижал к своей щеке.
В его голосе бушевали чувства:
– Я должен был последовать за тобой.
Я коснулась и другой ладонью его лица и приникла ближе.
– А я не должна была тебе лгать.
Дрожа, Рид втянул воздух.
– Я… Я столько всего ужасного тебе наговорил.
– Да. – Я слегка нахмурилась, вспомнив об этом. – Наговорил.
– Я все это говорил не всерьез. Кроме одного. – Своими ладонями Рид накрыл мои и впился в меня взглядом, будто мог заглянуть мне прямо в душу. Может, и правда мог. – Я люблю тебя, Лу. – В его глазах заблестели новые слезы. – Я… Я никогда не видел, как кто-то наслаждался бы хоть чем-то в этой жизни так, как ты наслаждаешься всем. С тобой я чувствую себя живым. Даже когда я просто рядом с тобой… это затягивает. От тебя невозможно оторваться. Неважно, что ты ведьма. Ты так по-особенному видишь мир… Я тоже хочу так его видеть. Я всегда хочу быть с тобой, Лу. Никогда больше не хочу с тобой расставаться.
По моим щекам покатились слезы, и я не могла их сдержать.
– «Куда ты пойдешь, туда и я пойду».
Медленно, нарочито медленно я коснулась губами его губ.
Обратно я смогла дойти сама, но мое тело устало быстро.
Когда мы наконец добрались до лагеря, остальные готовили ужин. Коко следила за костерком а мадам Лабелль мановением пальцев развеивала дым в ничто. Два жирных кролика уже жарились на вертеле. В животе у меня что-то сжалось, и я прижала кулак ко рту, чтобы меня снова не стошнило.
Первым нас заметил Ансель. Он широко улыбнулся, бросил котелок, который держал в руках, кинулся к нам и как мог крепко-крепко меня обнял. Рид неохотно меня отпустил, и я с тем же пылом обняла Анселя.
– Спасибо тебе, – прошептала я ему на ухо. – За все.
Он порозовел и отступил на шаг, но все равно продолжил крепко обнимать меня за пояс. У Рида был такой вид, будто он изо всех сил старался не улыбнуться.
Бо стоял, привалившись к дереву и скрестив руки на груди.
– Знаете, мадам Диггори, когда я предлагал вам вместе поразвлечься, я немного не это имел в виду.
Я изогнула бровь, припоминая его обнаженную грудь в лунном свете.
– Ну не знаю. Некоторые моменты этого вечера мне показались весьма занятными.
Он ухмыльнулся.
– Так вам понравилось представление?
– Весьма. Похоже, мы с вами бываем в одних и тех же пивнушках.
Мадам Лабелль все так же лениво шевелила пальцами. Тончайшая струйка колдовства сочилась из них, развеивая дым.
– Простите, что мешаю вашей беседе, но у нас кролики подгорают.
Улыбка Бо исчезла, и он с досадливым стоном кинулся снимать кроликов с вертела.
– Да я ведь их сто лет ловил!
Коко закатила глаза.
– Точнее, смотрел, как их ловлю я.
– Что-что? – Он обиженно потряс тем кроликом, что был поменьше. – Этого вообще-то подстрелил я!
– Ага, подстрелил. Прямо в лапу. Мне пришлось выслеживать бедолагу и избавлять его от страданий.
Сверкая глазами, Бо уже открыл рот, чтобы ей ответить, а я обернулась к Риду.
– Я что-то пропустила?
– Они с самого нашего ухода так ругаются, – сказал Ансель. От меня не укрылось ни довольство в его голосе, ни ухмылка на его лице.
– Принцу оказалось нелегко приспособиться к природным условиям, – тихо объяснил Рид. – Коко этого… не оценила.
Я не удержалась и фыркнула. Ссора, однако, набирала обороты, отступать никто не собирался, и я помахала рукой, чтобы привлечь их внимание.
– Извините! – обратилась я к ним громко. Бо и Коко обернулись ко мне. – Наблюдать за этим, конечно, очень занимательно, но нам нужно обсудить более важные вещи.
– Это какие, например? – гаркнул Бо.
Вот ведь осел. Я почти усмехнулась, но в последний момент сдержалась, увидев свирепый взгляд Коко.
– В этом лесу вечно скрываться мы не сможем. Теперь Моргана знает ваши лица и убьет вас всех за то, что вы помогли мне сбежать.
Бо фыркнул.
– Когда мой отец узнает, что задумала Моргана, он ей голову отсечет и на пику посадит.
– И мою голову тоже, – заметила я.
– Вполне вероятно.
Ну точно осел.
Мадам Лабелль вздохнула.
– Огюст уже много десятилетий не может поймать Моргану, равно как его предки не могли поймать ни одну Госпожу Ведьм несколько долгих и
