– Но теперь шассеры знают, где находится Шато, – заметил Рид.
– Без помощи ведьмы войти туда они не смогут.
– Но ведь сейчас-то смогли.
– Ах… да. – Мадам Лабелль деликатно кашлянула и отвернулась, приглаживая сморщенную и перепачканную в крови юбку. – Это потому, что я их туда привела.
– Что?! – Рид замер рядом со мной, и у него покраснела шея. – Ты… ты виделась с Жаном-Люком? Ты с ума сошла? Как? Когда?
– После того, как отослала вас прочь с теми болтливыми тройняшками. – Она пожала плечами, наклонилась и почесала почерневшее бревно у своих ног. У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло, когда бревно вдруг пошевелилось и распахнуло светящиеся желтые глаза. Это было не бревно. Это был даже не кот. Это был…
– Матагот передал послание твоим товарищам вскоре после того, как мы с тобой поспорили. Жан-Люк совсем не обрадовался тому, что ему докучает демон, но даже он не мог отказаться от возможности, которую я ему предоставила. Мы встретились на пляже у Шато, и я провела их за границу чар. Они должны были ждать моего знака. Когда я не вернулась, Жан-Люк взял дело в свои руки. – Мадам Лабелль коснулась лифа своего платья, будто вспоминала, как нож Морганы вонзился ей в грудь. В моем горле запульсировала боль – я понимала ее чувства. – И слава Богине, что он сделал это.
– Да, – согласилась я прежде, чем Рид успел перебить. Пока мадам Лабелль все объясняла, раскраснелась у него не только шея, но и уши до самых кончиков, и похоже, он мог в любую секунду кого-нибудь придушить и тем самым выбить разговор из колеи. – Но теперь для нас все стало даже хуже, чем было прежде.
– Почему? – Ансель нахмурил лоб. – Шассеры ведь перебили десятки ведьм. Наверняка Моргана теперь хотя бы ослабла?
– Возможно, – пробормотала мадам Лабелль. – Но раненый зверь – опасная тварь.
Ансель все еще был озадачен, и я обняла его за пояс покрепче.
– Все, что случилось, все, что мы сделали, только разозлит ее еще больше. И других ведьм тоже. Война еще даже близко не окончена.
После этих моих слов наступила недобрая, тревожная тишина.
– Итак, – сказала Коко и вздернула подбородок. – Выход есть только один. Вы все отправитесь со мной к моему ковену. Моргана не сможет тронуть вас там.
– Коко… – Я неохотно посмотрела ей в глаза. Она стиснула зубы и подбоченилась в ответ. – Они в равной степени могут как помочь нам, так и убить нас.
– Не убьют. Вы будете под моей защитой. Никто из моих сородичей не посмеет вас тронуть.
Снова повисло молчание. Мы смотрели друг на друга.
– Луиза, дорогая, иных вариантов не так уж много, – наконец сказала мадам Лабелль. – Даже Моргане не хватит безрассудства напасть на тебя в самом сердце ковена кровавых ведьм, а Огюст и шассеры тебя там и вовсе никогда не найдут.
– А ты разве с нами не пойдешь? – нахмурился Рид. Его шея уже почти слилась цветом с медными волосами, и он все так же напряженно сжимал кулаки. Я мягко погладила его костяшками пальцев по руке, убедив разжать руку, и переплела наши пальцы. Рид глубоко вздохнул и слегка расслабился.
– Нет. – Мадам Лабелль тяжело сглотнула, и матагот потерся головой о ее ноги – удивительно по-домашнему. – Я не виделась с ним уже много лет, но думаю… думаю, пришла пора мне побеседовать с Огюстом.
Бо нахмурился.
– Вы будете полной дурой, если проболтаетесь ему, что вы ведьма.
Мы с Ридом свирепо посмотрели на Бо, но мадам Лабелль только невозмутимо и элегантно дернула плечом.
– Тогда весьма удачно, что я не полная дура. Ты, разумеется, пойдешь со мной. Я уже не смогу войти в замок с той легкостью, что прежде. Вместе, возможно, мы сумеем убедить Огюста отказаться от безрассудного замысла, который он, вне всяких сомнений, уже затеял.
– С чего вы взяли, что сможете его в чем-то убедить?
– Когда-то он меня любил.
– Да уж. Уверен, моя мать будет очень рада об этом узнать.
– Простите, но я так и не понял. – Ансель недоуменно потряс головой и посмотрел на Коко. – Почему ты думаешь, что с твоим ковеном нам ничего не будет угрожать? Если Моргана и впрямь так опасна, как все говорят… смогут ли твои сородичи в самом деле нас защитить?
Коко коротко хохотнула.
– Ты не знаешь, кто моя тетка, да?
Ансель нахмурил брови.
– Нет.
– Тогда позволь просветить. – Она улыбнулась шире, и в угасающем свете солнца показалось, что глаза ее вспыхнули алым. – Моя тетка – ведьма Ля-Вуазен.
Рид громко застонал:
– Твою мать.
Благодарности
До публикации эта история прошла через множество рук, а значит, я должна поблагодарить многих людей за то, что они помогли мне превратить ее в нечто особенное.
Спасибо моему мужу Ар-Джею – я в буквальном смысле не смогла бы написать «Змея и голубку» без тебя. Спасибо за терпение, за каждую ночь, когда ты чистил мальчикам зубы и укладывал их спать, пока я писала, за каждые выходные, когда ты уходил с ними в подвал, пока я колотилась головой о ноутбук. За посуду, которую ты мыл, и одежду, которую ты стирал, пока я правила текст. Спасибо за то, что в срочном порядке бегал в магазин, когда у меня кончались энергетики. Ты не представляешь, как много для меня значит твоя поддержка. Я тебя люблю. (P. S. Сейчас ты держишь мою книгу в руках, а значит… ОФИЦИАЛЬНО НАСТАЛО ВРЕМЯ НАКОНЕЦ ЕЕ ПРОЧЕСТЬ.)
Спасибо моим детям – Бо, Джеймсу и Роуз. Если у меня получилось, значит, и у вас получится. Следуйте за своими мечтами.
Спасибо моим родителям Зейну и Келли. Вы привили мне любовь к чтению и, что еще важнее, – любовь к себе. Без ваших похвал, без вашей веры в мои способности мне бы никогда не хватило смелости попытаться издать свою книгу. Я бесконечно благодарю вас за бескорыстную любовь и поддержку.
Спасибо моим братьям и сестрам: Джейкобу, Джастину, Брук, Челси и Льюи. Наверняка непросто было всерьез воспринимать восьмилетку, которая писала стихи про Питера Пэна, но вам всегда удавалось. Вы никогда не смеялись над моими мечтами о писательстве. Ваша вера и поддержка значат для меня все.
Спасибо моим свекру и свекрови, Дейву и Пэтти, за все дни, когда вы вызывались присмотреть за мальчиками. Мы вас любим.
Спасибо моим друзьям навек – Джордану, Спенсеру, Меган, Аарону, Адрианне, Челси, Райли, Кортни, Остину и Джону. У меня немало странностей, и спасибо вам за то, что вы цените это и остаетесь рядом несмотря на это. Жить нелегко, издаваться еще сложней, но я знаю, что вы всегда будете со мной. Увидимся на вечеринке!
Спасибо моим первым критикам, Кэти и Кэролин. Вы первые поверили в мою историю и
