Бо пожал плечами и закатил глаза.
– Известный развратник. Презирает жену. Дает своей продажной девке по прозванию Архиепископ деньги на войну с этими удивительными созданиями. – Он восхищенно погладил Коко по спине. – Невероятно красив, ни черта не смыслит в политике, и отец из него дерьмовый. Мне продолжать?.. Не представляю, как все это может быть сейчас важно.
– Не стоит вам говорить так о нем. – Мадам Лабелль сердито поджала губы. – Он все же ваш отец. И хороший человек.
Бо фыркнул.
– А вы, конечно же, прежде всех в этом уверены.
Она резко вздохнула и снова оправила юбки, явно до сих пор недовольная.
– Вряд ли это имеет значение. Все происходящее касается далеко не одного лишь вашего отца, хоть и закончится ровно тогда, когда он умрет, если Моргана преуспеет в своем замысле.
– Объясните, что это значит, – прорычал я.
Мадам Лабелль смерила меня раздраженным взглядом, но все равно продолжила:
– Эта война продолжается уже сотни лет. Она древнее и старше всех вас. Старше меня. Даже старше Морганы. А началось все с ведьмы по имени Анжелика и праведника по имени Константин.
Праведник по имени Константин. Быть не может, чтобы она говорила о человеке, который выковал клинок-балисарду. О святом.
– Лу мне рассказывала! – Коко наклонилась ближе, просветлев лицом. – Анжелика его полюбила, но он погиб, и она наплакала Лё-Меланколик.
– Боюсь, это правда лишь наполовину. Желаете ли вы услышать истинную историю? – Мадам Лабелль примолкла и посмотрела на меня. Выжидательно. – Уверяю вас, время у нас есть.
Рыкнув от нетерпения, я сел.
– У вас две минуты.
Мадам Лабелль одобрительно кивнула.
– История не слишком красивая. Анжелика действительно полюбила Константина, рыцаря из соседних земель, но не посмела поведать ему, кто она. Их народы жили в мире, и она не хотела рушить хрупкое равновесие между королевствами. Но, как это нередко бывает, вскоре Анжелика затосковала – ей хотелось, чтобы Константин знал о ней все. Она рассказала ему о колдовских силах своего народа, о связи ее сородичей с этой землей, и поначалу Константин и его королевство приняли ее. Более того, почитали ее и подобных ей, прозвали их Белыми дамами. Чистыми, светлыми. А Анжелика, чистейшая и светлейшая из всех, стала первой Госпожой Ведьм.
Мадам Лабелль помрачнела.
– Но время шло, и в конце концов Константин возненавидел колдовство своей возлюбленной. Злоба и зависть снедали его, ведь ему самому эти чары были неподвластны. Он попытался забрать их у Анжелики. А когда не вышло, взамен забрал землю. Его солдаты вошли в Бельтерру и перебили ведьм. Но все равно колдовство оставалось недоступно для него и его братства. Как ни старались, они не могли им овладеть – не так, как ведьмы. Константин сошел с ума от желания заполучить эту силу и в конце концов умер от своей же руки.
Она нашла взглядом Коко и улыбнулась, едва заметно и мрачно.
– Анжелика наплакала целое море слез и последовала за Константином в посмертие. Но его братство продолжило жить. Они вынудили ведьм скрываться и заявили, что их земля и ее магия теперь принадлежит им. Остальное вам известно. До нынешних дней продолжается эта кровавая вражда. За каждой утратой следует месть. Потомки Константина продолжают властвовать на этой земле, хоть и отказались от притязаний на магию ради религии. С появлением новой Госпожи ведьмы каждый раз пытаются собрать силы и взять свое, и каждый раз им это не удается. Мои сестры не просто уступают вам в численности – они не могут и надеяться на победу над монархией и церковью в бою, пока у вас есть балисарды. Но Моргана не похожа на тех, что были до нее. Она умнее. И хитрее.
– Прямо как Лу… – задумчиво протянула Коко.
– У Лу с этой женщиной нет ничего общего! – прорычал я.
Бо выпрямился и обвел сердитым взглядом всех за столом.
– Прошу простить, конечно, однако мне глубоко плевать на Лу, равно как на Моргану, Анжелику и Константина. Расскажите мне о моем отце.
Мои костяшки, сжимавшие клинок, побелели.
Мадам Лабелль вздохнула и погладила меня по руке, безмолвно предостерегая. Когда я отпрянул от ее прикосновения, она закатила глаза.
– Скоро я до него дойду. Итак – да, Моргана другая. Еще в детстве она осознала двойственность власти в этом королевстве. – Мадам Лабелль посмотрела на Бо. – Когда вашего отца короновали, замысел Морганы обрел форму: она придумала, как нанести удар одновременно и по короне, и по Церкви. Она наблюдала, как король женится на иноземной принцессе – вашей матери – и как от их союза рождаетесь вы. Она торжествовала, глядя, как на свет один за другим появляются его бастарды.
Мадам Лабелль замолчала ненадолго, казалось, от легкой усталости. Я сосредоточенно смотрел, как ее взгляд становится отстраненным.
– Моргана узнавала их имена, их лица – даже тех, о которых сам Огюст не подозревал. – Мадам Лабелль посмотрела мне в глаза, и по необъяснимой причине у меня внутри что-то сжалось. – С каждым новым ребенком ее радость – ее одержимость – только росла, но Моргана не торопилась, ждала, чтобы раскрыть свой замысел нам.
– Сколько? – перебил Бо резко. – Сколько их, этих детей?
Мадам Лабелль ответила не сразу.
– Никто не знает точно. Полагаю, при последнем подсчете их было около двадцати шести.
– Двадцати шести?!
Она поспешила продолжить прежде, чем Бо успел еще что-то сказать.
– Вскоре после вашего рождения, ваше высочество, Моргана объявила нашим сестрам, что ждет ребенка. И не простого ребенка – то было дитя самого Архиепископа.
– Лу… – выдохнул я, смутно чувствуя тошноту.
– Да. Моргана рассказала нам о колдовском узоре, который поможет освободить ведьм от гонений, о ребенке, который поможет положить конец тирании Лионов. Огюст Лион умрет… равно как и все его потомки. Ценой за это было дитя в ее чреве – дар, как она сказала, посланный самой Богиней. Оно должно было стать последним ударом по королевству и Церкви.
– Но почему Моргана убила Лу не сразу? – спросил я горько. – Почему нельзя было прикончить ее тут же, после рождения?
– В день шестнадцатилетия ведьма проходит ритуал посвящения. Становится женщиной. Ведьмы жаждали освобождения, но большинство из них не хотели убийства ребенка. И Моргана согласна была подождать.
– Выходит, Моргана… зачала Лу лишь ради мести. – Мое сердце дрогнуло. Когда-то я жалел себя за то, каким злосчастным путем пришел в этот мир, но Лу… ее участь куда хуже. Она в буквальном смысле была рождена лишь для того, чтобы умереть.
– Природа требует равновесия, – прошептала Коко, задумчиво проводя пальцем вдоль пореза на своей ладони. – Чтобы прервался королевский род, Моргана должна прервать и свой.
Мадам Лабелль устало кивнула.
– Господи, – выдохнул Бо. – В аду нет фурии страшней.
– Но… – Я нахмурился. – Я не вижу здесь логики. Отдать одну жизнь за двадцать шесть? Где же здесь равновесие?
Мадам Лабелль свела брови.
– Восприятие – очень важная вещь. Прикончив Луизу, Моргана навсегда положит конец всему роду ле Блан. Колдовство Госпожи
