Змей и голубка

увидев отвращение на моем лице.

– Возможно, он навсегда останется потерян для меня.

– Да. – Ненависть жгла меня изнутри. – Останется.

Я вскочил, не обращая внимания на любопытные взгляды остальных.

– Мы потратили здесь слишком много времени. Лу, возможно, уже на полпути в Шато. И вы… – Я указал лезвием на мадам Лабелль, – меня туда отведете.

– Нас, – уточнил Ансель. – Я тоже иду.

Коко встала.

– Как и я.

Бо скорчил гримаску, поднимаясь с места.

– Полагаю, это значит, что и я иду с вами. Ведь, судя по всему, если умрет Лу, то и мне конец.

– Ладно! – рявкнул я. – Но мы выходим сейчас же. Лу уже в милях от нас. Нужно поспешить, иначе она погибнет прежде, чем мы доберемся до Шато.

– Нет. – Мадам Лабелль тоже встала, утирая слезы со щек, и расправила плечи. – Моргана подождет, прежде чем проводить ритуал жертвоприношения. Как минимум две недели.

– Почему? – Мне меньше всего хотелось еще хоть раз в жизни говорить с этой женщиной, но лишь она могла привести меня к Лу. Она была тем необходимым злом, которое я должен был вынести. – Откуда вы знаете?

– Я знаю Госпожу Ведьм. Когда Лу сбежала в первый раз, гордость Морганы была очень серьезно задета, поэтому она созовет как можно больше ведьм, чтобы те смогли узреть ее триумф. В Сочельник ведьмы отмечают Модранит. Ведьмы уже сейчас едут в Шато со всей страны на празднование. – Мадам Лабелль выразительно посмотрела на меня. – Модранит – ночь чествования матерей. Моргану определенно порадует эта ирония.

– Как удачно, что у меня матери нет. – Не обращая внимания на боль в ее глазах, я развернулся и направился к выходу мимо осоловелых танцовщиц и пьяниц. – Встретимся здесь через час. И будьте начеку – никто не должен за нами проследить.

Память души

Лу

Деревянный пол подо мной резко накренился, и я упала к кому-то на колени. Меня обхватили мягкие руки и окутал прохладный свежий запах эвкалипта. Я застыла. Последние два года этот запах преследовал меня в кошмарах.

Я распахнула глаза и попыталась резко отпрянуть, но – к моему ужасу – тело не повиновалось мне. Парализованная, я могла лишь смотреть в ярко-зеленые глаза своей матери. Она улыбнулась и поцеловала меня в лоб. У меня по коже побежали мурашки.

– Я по тебе скучала, дорогая.

– Что ты со мной сделала?

Моргана умолкла и тихо рассмеялась.

– Удивительная вещь – эти инъекции. Когда мсье Бернар принес одну дозу этого вещества мне, я усовершенствовала его. Мне нравится считать, что моя разновидность гуманнее – она действует лишь на тело, но не на разум. – Она улыбнулась шире. – Я решила, что тебе приятно будет отведать вкус снадобья твоих друзей. Они ведь так усердно трудились, чтобы создать его для тебя.

Пол снова пошатнулся, и я огляделась, наконец осознавая, что вижу вокруг. Я находилась в крытой повозке актерской труппы. Сквозь плотный навес не проникал свет, и потому я не могла понять, как долго мы уже едем. Я прислушалась, но смогла расслышать лишь мерный топот лошадиных копыт. Мы покинули город.

Это было неважно. Помощи ждать не стоило. Рид очень ясно дал мне это понять.

Едва я вспомнила его последние слова, как горечь захлестнула меня мучительной волной. Я пыталась скрыть ее, но одинокая слеза все же скатилась по щеке. Моргана стерла ее пальцем и попробовала на язык.

– Моя дорогая, прекрасная малышка. Больше я не позволю ему ранить тебя. Пожалуй, будет уместно сжечь его на костре за то, как он поступил с тобой. Ты согласна? Возможно, я даже смогу устроить все так, чтобы ты сама зажгла огонь. Тебя это порадует?

Кровь отлила от моего лица.

– Не смей его трогать.

Моргана изогнула белую бровь.

– Ты позабыла, Луиза, он твой враг. Но не тревожься… В Модранит все будет прощено. Перед нашим скромным празднованием мы казним твоего мужа. – Она помолчала, ожидая, что я вспылю, услышав о Риде. Но я не выказала чувств – не пожелала доставлять ей такого удовольствия. – Ты ведь помнишь о нашем празднике, да? В этом году мы решили отметить его по-особенному.

Страх змейкой проник в мое тело. Да, я помнила о Модраните.

Ночь Матерей. Белые дамы со всей Бельтерры соберутся в Шато, чтобы пировать и чествовать своих предков-женщин жертвоприношениями. Какая роль во всем этом на сей раз была отведена мне, гадать не приходилось.

Будто прочтя мои мысли, Моргана ласково коснулась моего горла. Я охнула, вспомнив, какая боль пронизала мой шрам, прежде чем я потеряла сознание. Она хохотнула.

– Не волнуйся. Я исцелила твою рану. Нельзя было позволить ни капли драгоценной крови пролиться прежде, чем мы доберемся до Шато. – Она наклонилась к моему уху, щекоча мне лицо волосами. – Колдовство было хитрое, и разрушить его оказалось непросто, но даже оно теперь тебя не спасет. Мы почти дома.

– Шато мне не дом.

– Как грубо. Ты всегда была очень несдержанна. – Все еще посмеиваясь, Моргана потянулась щелкнуть меня по носу, и мое сердце замерло при виде золотого кольца у нее на пальце. Она с понимающей улыбкой проследила за моим взглядом. – Ах да. И еще крайне непослушна.

– Как ты… – Не в силах выдавить слова, я снова забилась, пытаясь бороться с дурманом, но руки и ноги не желали слушаться.

Кольцо Анжелики не должно было попасть к Моргане. Просто не должно. С его помощью я хотела развеять ее чары. Если кольцо окажется на мне, когда Моргана обескровит мое тело, от крови не будет толку. Колдовство не удастся. Да, я умру, но Лионы будут жить. Невинные дети будут жить.

Я забилась сильнее, и вены в моем горле едва не лопнули от натуги. Но чем больше я боролась, тем сложнее становилось говорить и дышать – так тяжелело мое тело. Казалось, я вот-вот провалюсь сквозь пол повозки. Паникуя все больше, я стала выискивать узор – любой узор, – но золото мерцало на краю зрения, размытое и бессвязное из-за дурмана.

Я горько чертыхнулась про себя. Моя решимость быстро испарилась, и ее сменила безнадежность.

– Неужели ты и впрямь полагала, что я не узнаю свое собственное кольцо? – Моргана нежно улыбнулась и заправила прядь волос мне за ухо. – Но скажи мне, как ты его нашла? Или же ты и украла его изначально? – Я не ответила, и она тяжело вздохнула. – Как же ты меня разочаровываешь, дорогая. Попытки убежать, игра в прятки, кольцо – ты явно должна понимать, что все это до крайности глупо.

Моргана подняла меня за подбородок и вдруг посерьезнела – посмотрела мне в глаза хищно и очень внимательно.

– Я всегда опережала тебя на шаг, Луиза. Ты ведь моя дочь. Я знаю тебя лучше, чем ты сама себя. Тебе не перехитрить меня, не сбежать от меня и уж точно меня не одолеть.

Она помолчала, будто ждала ответа, но я не собиралась отвечать. Все внимание