– А вот костер помог бы, – буркнул Бо.
– Нет, – твердо ответила она. – Никаких костров.
Мне до смерти не хотелось это признавать, но здесь я был с ней согласен. Костры привлекают лишнее внимание. Множество враждебных созданий бродило по этим лесам. За нами уже успел увязаться безобразный черный кот – вестник несчастья. Поначалу он держался поодаль, но в первую же ночь залез к нам в сумки и съел почти всю еду.
Будто в ответ на мои мысли у Анселя громко забурчало в животе.
Сдаваясь, я взял из своей сумки последний кусок сыра и бросил ему. Ансель хотел возразить, но я перебил:
– Просто ешь.
Он повиновался, и между всеми нами воцарилось мрачное молчание.
Было уже очень поздно, но никто не спал – слишком уж все замерзли. Коко придвинулась поближе к Анселю, поделившись с ним одеялом. Ансель, застонав, закутал в него руки. Бо нахмурился.
– Мы уже очень близко, – сказала мадам Лабелль, ни к кому конкретно не обращаясь. – Осталось всего несколько дней.
– Модранит состоится уже через три, – заметил Бо. – Если мы не умрем от голода или холода прежде.
– Как раз к тому времени мы и прибудем, – признала мадам Лабелль.
– Мы зря тратим время, – сказал я. – Нужно идти дальше. Все равно никто не спит.
Ранее, уже через несколько часов нашего путешествия, мадам Лабелль обнаружила двух ведьм, которые следили за нами. Мы с Коко с легкостью от них избавились, но мадам Лабелль настояла на том, чтобы наметить новый маршрут.
– За дорогой следят, – сказала она мрачно. – Моргана не желает сюрпризов.
Не видя иного выхода, при котором не пришлось бы убивать сестер Лу, я был вынужден согласиться.
Мадам Лабелль оглянулась назад, туда, где снова показался черный кот. Он бродил меж еловых ветвей неподалеку от нее.
– Нет. Мы останемся здесь. Неразумно ходить по этим лесам ночью.
Бо взглянул туда же, куда смотрели мы, сощурился и вскочил.
– Да я сейчас прикончу этого кота.
– Не стоит, – предостерегла его мадам Лабелль. Бо заколебался и нахмурился еще больше. – В этом лесу порой не всё – то, чем кажется, ваше высочество.
Он сердито уселся обратно на землю.
– Хватит меня так звать. Я здесь вместе с вами задницу себе отмораживаю. Ничего «высокого» в этом нет…
Бо резко замолк, когда Коко вдруг вскинула голову и посмотрела куда-то мне за спину.
– Что такое? – прошептал Ансель.
Она не ответила, стянула одеяло и подобралась поближе ко мне. Затем посмотрела на меня, безмолвно предостерегая.
Я медленно поднялся на ноги.
В лесу было тихо. Слишком тихо. Витки тумана беззвучно вихрились вокруг нас… наблюдая, выжидая. По моему телу пробежала колкая дрожь, словно предупреждая, что мы здесь больше не одни. Где-то впереди хрустнула ветка, и я быстро присел, подкрался ближе и отогнул ветвь сосны, чтобы заглянуть в темноту. Коко последовала моему примеру.
Там, совсем близко к нам, маршировал отряд из двадцати шассеров. Они безмолвно шли сквозь туман, обнажив балисарды, напрягши мускулы, остро оглядываясь вокруг. Я мгновенно узнал темноволосого мужчину, который шел во главе.
Жан-Люк.
Вот ведь ублюдок.
Будто почувствовав наши взгляды, Жан-Люк посмотрел на нас, и мы тут же отпрянули назад.
– Стойте, – пробормотал он в зловещей тишине. Мои братья мгновенно остановились, и Жан-Люк шагнул ближе, указав балисардой в нашу сторону. – Там что-то есть.
Трое шассеров последовали вперед по его приказу. Я медленно и тихо вынул из ножен балисарду, не зная, что с ней делать. Жан-Люк не должен был узнать, что мы здесь. Он мог попытаться нас задержать или того хуже – последовать за нами. Я покрепче вцепился в нож. Смогу ли я в самом деле ранить своих братьев? Одно дело разоружить их, но… их было слишком много. Этого недостаточно. Возможно, я смогу отвлечь их, а остальные между тем успеют убежать.
Принять решение я не успел – громко вопя, мимо меня промчался черный кот.
Чтоб тебя.
Мы с Коко оба попытались его схватить, но кот кинулся прочь, прямо к шассерам. Те трое, что были впереди, чуть из кожи не выпрыгнули от неожиданности, а потом, засмеявшись, наклонились его погладить.
– Это просто кот, шассер Туссен.
Жан-Люк с подозрением наблюдал, как кот трется об их ноги.
– В Ля-Форе-Де-Ю ничего «простого» нет. – Раздраженно вздохнув, он жестом велел шассерам идти дальше. – Возможно, Шато уже близко. Пусть ваши глаза будут остры, а клинки – еще острее.
Только через несколько минут я позволил себе выдохнуть. Только когда их шаги уже давно стихли. Только когда туман вновь завихрился вокруг, ничем не тревожимый.
– Почти попались.
Мадам Лабелль сцепила пальцы и наклонилась вперед. Кот, наш неожиданный спаситель, потерся о ее ноги, и она ласково его погладила.
– Возможно, было бы лучше попасться.
– О чем вы?
– Мы не знаем, что ждет нас в Шато, капитан Диггори. Было бы неплохо заполучить преимущество в численности…
– Нет. – Я покачал головой, не желая слушать дальше, и направился обратно к своему месту под деревом. – Они убьют Лу.
Теперь, когда опасность миновала, Ансель зарылся поглубже в одеяло.
– Вряд ли Архиепископ это позволит. Она ведь его дочь.
– Но что остальные? – Я вспомнил пугающую усмешку Жана-Люка, вспомнил, как от тайного знания у него заблестели глаза. Рассказал ли он о Лу братству или же предпочел пока сохранить все в секрете, наслаждаясь новообретенной властью? Намереваясь выложить правду, когда это будет для него выгоднее всего? – Если кто-то заподозрит, что она ведьма, колебаться они не будут. Ты можешь ручаться, что они не причинят вреда Лу?
– Но ведь Архиепископ их предупредил, – настаивал Ансель. – Сказал, что, если умрет она, умрем мы все. После такого никто не решится ее тронуть.
– Если только они не узнают правду. – Потирая руки, чтобы согреть, Коко села рядом с ним. Ансель предложил ей половину своего одеяла, и Коко набросила его на плечи. – Если Лу умрет до церемонии, никакой церемонии просто не будет. А значит, и опасности тоже. Угроза королевской семье исчезнет, ведьма будет мертва. Они убьют ее уже просто затем, чтобы избавиться от ее крови.
Мадам Лабелль усмехнулась.
– В самом деле, будто Архиепископ решился бы изобличить подобной правдой самого себя. Ставлю свою красоту – он не сказал им, что она ведьма. Только не после истории с Древними сестрами. Если шассеры поймут, что все это значит, Архиепископ обречен… но это уже неважно. Огюст в любом случае будет вынужден отчитать его. Возможно, потому-то он со своей веселой компанией фанатиков так быстро сбежал в лес. Пытается отсрочить неизбежное.
Я едва ее слышал. Улыбка Жана-Люка тревожила мой разум. Он подобрался близко. Слишком близко.
«Пусть ваши глаза будут остры, а клинки – еще острее».
Нахмурившись, я снова встал и принялся расхаживать туда-сюда. Коснулся каждого ножа на ремне, балисарды на груди.
– Жан-Люк все знает.
– Разве он не твой лучший друг? – Коко тоже нахмурилась. – Неужели он в самом деле убьет твою любимую женщину?
– Да. Нет. – Я покачал головой
