Моргана взмахнула здоровой рукой, и Лу упала на алтарь. Ведьмы одобрительно завопили. Я бросился вперед, я катился, царапался, рвался к Лу из последних сил. Мои оковы натянулись.
– Природа требует равновесия! – Моргана наклонилась поднять кинжал со ступеней. Когда она заговорила вновь, голос ее стал куда ниже, обрел потусторонний тембр, приумноженный многократно – будто тысячи ведьм говорили ее устами. – Луиза ле Блан, да будет кровь твоя ценой!
Чары захлестнули храм, обожгли мне ноздри, затуманили разум. Я стиснул зубы, усилием воли не позволяя колдовству – не позволяя ей – затенить мой взор.
Бо тут же обмяк. Когда кожа Морганы начала светиться, глаза его остекленели. Ансель еще боролся, но и его воля быстро угасла.
– Наполним же ею кубок Лионов, всякий отпивший из коего умрет верной смертью. – Моргана медленно подошла к Лу. Волосы ее развевались на несуществующем ветру. – Как и было предречено в пророчестве: агнец поглотит льва.
Она силой перевернула Лу на живот, дернула за косу и обнажила ее горло над жертвенной чашей. Лу нашла меня взглядом.
– Я люблю тебя, – прошептала она. На ее прекрасном лице не было ни слезинки. – Я буду тебя помнить.
– Лу… – прохрипел я отчаянно и придушенно, в мольбе и молитве, и яростно забился в цепях. Одна рука освободилась, и острая боль пронзила все мое тело. Я потянулся вперед, алтарь был совсем близко – но все же слишком далеко. Казалось, время замедлилось. Я смотрел, как Моргана заносит кинжал, все еще блестевший кровью моей матери.
Лу закрыла глаза.
Нет.
Раздался страшный крик, и Коко прыгнула на Моргану, метя ей в горло.
Нож вонзился глубоко в нежную плоть Морганы между шеей и плечом. Моргана закричала, пытаясь оттолкнуть Коко, но та только глубже вдавливала лезвие. Она стремилась коснуться крови Морганы губами. Глаза Морганы расширились от понимания – и от страха.
Прошло целое мгновение, прежде чем я осознал, что путы, которые удерживали меня, исчезли, когда Коко атаковала. Я вскочил на ноги и одним прыжком подскочил к Лу.
– Нет! – закричала она, когда я попытался ее поднять. – Помоги Коко! Помоги ей!
«Что бы ни случилось, ты должен вытащить Лу».
– Лу, – процедил я, но мои слова заглушил визгливый крик. Я развернулся и увидел, как Коко упала на пол. И уже не встала.
– Коко! – воскликнула Лу.
И грянул хаос. Ведьмы ринулись вперед, но им навстречу поднялся Ансель – одиночка против сотен. К моему отчаянию, за ним последовал и Бо, но оружие доставать он не стал. Вместо этого он стащил пальто и обувь, безумными глазами оглядывая толпу. А когда увидел полную ведьму из зала, ткнул в нее пальцем и заорал:
– ГРУДАСТАЯ ЛИДДИ!
Ведьма вытаращила глаза, когда Бо стянул еще и штаны и начал петь во все горло:
– БЫЛА НЕ КРАСОТКА ГРУДАСТАЯ ЛИДДИ, НО в МИРЕ НЕ СЫЩЕШЬ СОЧНЕЙ ЕЕ ТИТЕК!
Ведьмы, что стояли ближе всех к нему – среди них были Элинор и Элайна, – застыли как вкопанные. Они так изумились, что на миг позабыли свой гнев, когда Бо стащил через голову рубашку и продолжил петь:
– ЗА НЕЙ МУЖИКИ УВИВАЛИСЬ, ДА ЗРЯ – ПОТУГИ ИХ БЫЛИ ЕЙ ДО ФОНАРЯ!
Моргана оскалилась и кинулась к нему. Из ее плеча хлестала кровь. Она отвлеклась, а только это и было мне нужно. Пока Моргана не успела вскинуть руки, я прыгнул на нее и прижал нож к ее горлу.
– Рид! – Услышать этот голос я ожидал меньше всего. Только он во всем мире мог заставить меня помедлить в этот миг. И я помедлил.
Это был голос Архиепископа.
Моргана попыталась обернуться, но я вдавил лезвие глубже.
– Ну давай, шевельни руками, попробуй.
– Надо было утопить тебя в море, – прорычала она, но руки ее тем не менее застыли.
Медленно и осторожно я обернулся. Темнокожая ведьма вернулась, а рядом с ней в воздухе парил беспомощный Архиепископ. В глазах его плескался страх… И что-то еще. Тревога.
– Рид! – Грудь его тяжело вздымалась. – Не слушай их. Что бы ни случилось, что бы они ни сказали…
Темнокожая ведьма рыкнула, и его слова переросли в крик.
Моя рука скользнула, и Моргана зашипела – по ее горлу потекла кровь. Темнокожая ведьма шагнула ближе.
– Отпусти ее, или он умрет.
– Манон, – взмолилась Лу. – Не надо, пожалуйста…
– Тихо, Лу. – Глаза Манон светились маниакальным безумием, и увещевать ее явно было бесполезно. Архиепископ продолжал кричать. Вены под его кожей почернели, как и ногти, и язык. Я в ужасе уставился на него.
Я не видел движения рук Морганы до тех самых пор, пока она не схватила меня за запястья. Немыслимый жар тут же оплавил мне кожу, и мой нож упал на пол.
Я не успел моргнуть и глазом, а Моргана уже схватила нож и кинулась к Лу.
– НЕТ! – вырвался крик из моего горла – дикий, отчаянный, – но она уже нанесла удар и перерезала Лу горло.
У меня перехватило дыхание. Страшный рев послышался в моих ушах – казалось, я падал в бездонную пропасть. Лу захрипела, задыхаясь, и ее кровь хлынула в чашу. Она стала извиваться на месте, наконец освободившись от уз, которые ее сковывали – все еще сражалась, хоть не могла теперь даже вдохнуть… но в конце концов ее тело застыло без движения. Лишь раз веки Лу дрогнули… И закрылись.
Земля ушла у меня из-под ног. Вдалеке загрохотали крики и шаги, но я их почти не слышал. Даже не видел ничего вокруг. Лишь тьму – горькую пустоту мира, в котором должна была жить Лу и в котором ее больше не стало. Я уставился в этот мрак, желая лишь, чтобы он поглотил меня.
И он поглотил. Я закружился, падая вниз, вниз и вниз в темноту вместе с Лу, и все же… ее не было рядом. Ее больше не было. Осталась лишь пустая оболочка и море крови.
А я… остался один.
И вдруг во тьме вспыхнула одинокая золотая нить. Она протянулась от груди Лу к Архиепископу, пульсируя, словно эхо бьющегося сердца. С каждым новым ударом нить мерцала все слабее. Лишь секунда – и я понял, что это. Я знал это так же, как знал свой собственный голос, свое отражение в зеркале. Нечто знакомое и вместе с тем чуждое. Ожидаемое и неожиданное. Нечто, что всегда было частью меня, но о чем я никогда прежде не подозревал.
В этой тьме внутри меня что-то пробудилось.
Я не колебался. Не размышлял. Лишь быстро выхватил второй кинжал из ножен и кинулся мимо Морганы. Она вскинула руки, с ее пальцев сорвался огонь – но пламени я не почувствовал. Золотой свет окутал мою кожу, защищая меня. Но мысли разбегались. Откуда бы ни взялись силы в моем теле, разум они покинули. Я споткнулся, но золотая нить вела меня за собой. Следуя за ней, я перескочил через алтарь.
Архиепископ широко распахнул
