А затем вонзил свой нож ему в сердце.
Жизнь за жизнь. Любовь за любовь.
Все еще изумленный и растерянный, Архиепископ обмяк и упал мне в руки.
Золотая нить исчезла, и мир быстро обрел четкость вновь. Крики стали громче. Я уставился на безжизненное, безвольное тело Архиепископа, но яростный крик Морганы заставил меня обернуться. Пробудил во мне надежду. И при виде того, что мне открылось, к моим глазам подступили слезы облегчения.
Лу все еще была бледна и не двигалась, но рана на ее горле зарастала. Ее грудь вздымалась и опускалась.
Она была жива.
С яростным кличем Моргана снова занесла нож, чтобы вскрыть рану, но вдруг стрела просвистела в воздухе и угодила прямо ей в грудь. Она закричала вновь, обернулась, но я мгновенно узнал синий наконечник.
Шассеры.
Во главе с Жаном-Люком они ворвались на поляну. Их было множество. Ведьмы испуганно закричали и кинулись в разные стороны, но мои братья поджидали их и за деревьями. Они не знали пощады и без колебаний резали и женщин, и детей. Повсюду тела падали в туман и исчезали. От самой земли в ответ поднялся потусторонний вой, и вскоре шассеры тоже стали исчезать.
Ярость исказила черты Жана-Люка. Он схватил новую стрелу и кинулся к храму. Но смотрел он уже не на Моргану, о нет – он смотрел на меня. Слишком поздно я осознал, что все еще сжимаю нож в груди Архиепископа. Я быстро отпустил рукоять, и тело Архиепископа упало на землю вместе с ней, но было поздно.
Жан-Люк прицелился и выстрелил.
Ля-Форе-Де-Ю
РидЯ схватил Лу и спрятался за алтарь. Ансель и Бо кинулись следом, поддерживая с обеих сторон Коко, которая едва оставалась в сознании. Стрелы дождем летели на нас. Большую их часть Моргана обращала в пепел взмахами руки, но одна вонзилась глубоко ей в ногу. Ведьминская королева издала яростный крик.
– Туда, – слабо проговорила Коко и указала куда-то в глубины храма. – Там есть… другой выход.
Я колебался лишь секунду. Очередной каскад стрел отвлек внимание Морганы, и я знал, что другого шанса у нас не будет.
– Вытаскивайте их отсюда. – Я передал Лу в руки Бо. – Я догоню.
Прежде чем он успел возразить, я выскочил из-за алтаря и бросился к телу мадам Лабелль. В нее пока еще не угодила ни одна стрела, но я знал, что удача не вечна. Шассеры подступали все ближе, и их стрелы становились все смертоноснее. Одна просвистела мимо моего уха. Я схватил мадам Лабелль за запястье и рывком поднял на руки. Попытался, насколько было возможно, заслонить ее тело своим, как щитом.
Я кинулся назад в храм, а стрелы и пламя между тем продолжали преследовать меня. Острая боль пронзила мое плечо, но остановиться я не смел.
Когда я вошел во внутренний зал храма, шум битвы стих. Впереди Ансель, Коко и Бо бежали к выходу. Я кинулся за ними, пытаясь не обращать внимания на теплую влагу, которая уже заливала мне руку. Мадам Лабелль тихо застонала от боли.
Она была жива. Жива.
Я не оборачивался посмотреть, следуют ли за мной Моргана или Жан-Люк.
Я смотрел только на маленький прямоугольник лунного света в конце туннеля и на волосы Коко.
Коко.
Коко может исцелить мадам Лабелль.
Я догнал остальных, когда они уже нырнули в тень леса. Шаг они сбавлять не стали. Я рванулся вперед и схватил Коко за локоть. Она обернулась ко мне, и я увидел, что глаза у нее потускнели, остекленели. Я протянул ей изувеченное тело мадам Лабелль.
– Помоги ей. Пожалуйста. – Мой голос дрожал, глаза жгло. Не дожидаясь ответа Коко, я переложил ей на руки свою мать. – Прошу тебя.
Ансель, тяжело дыша, оглянулся туда, откуда мы пришли.
– Рид, времени нет…
– Прошу. – Я не сводил взгляда с лица Коко. – Она умирает.
Коко медленно моргнула.
– Я попробую.
– Коко, ты слишком слаба! – Бо, раскрасневшийся и запыхавшийся, подхватил тело Лу поудобнее. – Ты едва можешь стоять!
Вместо ответа Коко поднесла запястье ко рту и зубами разорвала на нем кожу. Все тот же едкий запах разлился в воздухе. Ее губы окрасила кровь.
– Это поможет нам лишь выиграть время, пока не доберемся до лагеря. – Коко поднесла запястье к груди мадам Лабелль. Мы ошеломленно смотрели, как ее кровь капает на кожу мадам Лабелль и шипит, касаясь ее.
Бо недоверчиво наблюдал, как зарастает рана на ее груди.
– Но как?..
– Не сейчас. – Коко размяла запястье и покачала головой, а затем пристально всмотрелась вдаль, туда, где за храмом послышался мужской крик. Видимо, ведьмы собрались с силами и наконец оправились от неожиданности. Поляны я уже не видел, но мог представить, как ведьмы используют единственное оружие, что осталось в их распоряжении – своих спутников. Человеческие щиты против балисард моих братьев.
Коко посмотрела на бледное тело мадам Лабелль.
– Нужно быстро найти лагерь, иначе она умрет.
Дважды повторять нужды не было. Мы помчались сквозь лес в ночную тьму.
Когда мы нашли свой заброшенный лагерь, тени все еще окутывали сосны. Мадам Лабелль бледнела все больше, но ее грудь вздымалась и опадала. Ее сердце все еще билось.
Коко покопалась в сумке и вытащила банку густой янтарной жидкости.
– Мед, – объяснила она, увидев мой тревожный взгляд. – Кровь и мед.
Опустив мадам Лабелль на землю, я смотрел с мрачным восхищением, как Коко заново вскрывает себе запястье и смешивает свою кровь с медом. Она осторожно смазала этой смесью рубец на груди мадам Лабелль. Почти мгновенно та задышала глубже. Ее щеки снова налились румянцем. Я упал на колени, не в силах отвести взгляд. Ни на миг.
– Но как?
Коко села, закрыла глаза и потерла виски.
– Я уже говорила. Моя магия идет изнутри. Не так, как… как у Лу.
Лу.
Я вскочил на ноги.
– С ней все хорошо. – Ансель на другом конце лагеря сидел рядом с Лу, и ее голова покоилась у него на коленях. Я поспешил к ним и оглядел ее бледное лицо. Истерзанное горло. Впалые щеки. – Еще дышит. Сердце бьется часто.
Я все равно обернулся к Коко.
– А ее ты сможешь исцелить тоже?
– Нет. – Она вскочила на ноги, будто вдруг что-то осознав, и вытащила из сумки пучок трав, ступку и пестик. Затем стала измельчать травы в порошок. – Ее уже исцелил ты.
– Но почему она тогда не приходит в себя?
– Дай ей время. Она очнется, когда будет готова. – С трудом, отрывисто и неровно дыша, Коко капнула своей кровью на порошок, а потом измазала в нем руки. Затем подползла к Лу. – Отойди. Ее нужно защитить. Как и всех нас.
Я с отвращением посмотрел на смесь и вклинился между Лу и Коко. Пахло омерзительно.
– Нет.
Рыкнув от раздражения, Коко оттолкнула меня в сторону, а потом
