Только машина убивает с таким пренебрежением к достоинству человеческого тела.
Команда «Резервуар» отступила, когда в высоком городе послышалось эхо заббалиновских ботинок.
– Все дело в сраной небрежности, – говорит Валет. Алексия кладет ему руку на плечо, и он накрывает ее своей. – Ну же! – кричит австралиец. – Надо установить водостоки! И будьте осторожнее, друзья.
Все надо подготовить, завинтить и проверить, потому что на пятый день пойдет дождь.
Алексия силой мысли подгоняет лифт: быстрее, еще быстрее. Но у лифтов фиксированная скорость, а этот еще и останавливается на каждом уровне. Алексия дергается от беспокойства. Дождь запланирован на 13.00 по времени Ориона, и ей надо попасть наверх до того, как упадет первая капля.
Она прибывает на семьдесят пятый уровень и бежит вверх по лестнице. Под подошвами ее ботинок притих Меридиан, словно подвешенный в воздухе. В хабе не видно летунов, мосты и пешеходные мостики опустели. Воздух зернист от старой пыли. Алексия чувствует ее вкус на языке, ощущает, как забиваются ноздри. Город ждет, чтобы его вымыли.
Высотный народ ожидает, замерев с искусством и изяществом танцевальной труппы на площадках и платформах, свесившись с перил, сидя на корточках на стальных ступеньках.
– О королева, моя королева! – Алексия прищурившись глядит в сторону потолочных плит и видит, как Валет выполняет свой коронный прыжок с высоты четвертого этажа на платформу. Он предлагает руку. – Ну что, пойдем?
– Валет Клинков. – Алексия берет его за руку, и вдвоем они поднимаются по ступенькам, уровень за уровнем, под радостные возгласы и свист. Эхо на просторах Байрру-Алту подхватывает шум, умножает его, превращает в машинный рев. Поднимаясь, Алексия видит, как детишки вытаскивают из карманов потрепанных курток зеркала и передают друг другу сигналы через хаб. Ответы приходят чередой вспышек. Готово. Все готово.
– Знаешь, ты никогда не называла меня так в лицо, – говорит Валет, когда они подходят к южному резервуару. Пластиковая обшивка потрескивает от непредсказуемых ветров высокого города. Команды, последовав за Королевой и Валетом, образовали кольцо вокруг резервуара. Дети готовы бежать и ремонтировать; Алексия просчитала объемы меридиановского муссона, но инженерное проклятие состоит в том, что теория редко совпадает с реальностью.
Алексию переполняет нервная энергия. Весь день в офисе она скрывала волнение, а теперь понимает, что под маской прячется беспокойство. Что, если все развалится от первой капли? Что, если Яя погиб лишь из-за охапки труб и кусков пластика?
На помостах вокруг резервуара воцаряется тишина, какая предшествовала сотворению мира.
Алексия слышит звонкий шлепок, смотрит вниз и видит темное пятно на сетчатом настиле. Потом еще одно, и еще, еще. Она замечает первую дождевую каплю: та размером с кончик большого пальца и падает так медленно, что можно проследить взглядом. Капля шлепается на правое предплечье бразильянки с отчетливым громким ударом. И вот капли уже падают регулярно, тут и там, без перерыва. Помосты, лестницы, металлические монолиты машинерии высокого города – все вокруг звенит. Пластиковые резервуары и полотнища потрескивают и пощелкивают.
– Идем со мной, – говорит Валет. Алексия позволяет ему взять себя за руку и подвести к перилам. – Смотри.
При первом прикосновении дождя Меридиан расцвел. Толпы заполнили пустые мосты и пешеходные мостики; на каждом балконе – множество людей. Сотни тысяч лиц обращены вверх, к дождю.
– О боже, – говорит Алексия. Ее глаза наполняются слезами.
– Ты еще ничего не видела.
Дождь нарастает и превращается в ливень. Алексия мгновенно промокает до нитки. Струи воды колотят ее, вышибают дух. Она едва может дышать под натиском стремительного потока капель. Шум падающей воды заглушает все прочие звуки. Алексия внутри какого-то ударного инструмента, бубна размером с город. Она знает, что такое обильный тропический дождь в Рио, но это превосходит воображение. Это библейский потоп. Валет хватает ее за руку, орет:
– Держись!
Пространство над центром Меридиана наполняется радугами – раз, два, три: одна выше другой. Тройная радуга, блистающая и яркая. Это ливневый дождь без туч. Искусственный небосвод сияет, как ему и положено в полдень. Над каньонами квадр Ориона и Водолея простираются радуги, точно мосты или арки от стены до стены, обозначая утро и вечер. В квадре Антареса сперва темно, а потом все небо проясняется до полной яркости и наступает парад радуг. Ну, конечно, ради такого чуда нельзя было не врубить небосвод на полную катушку.
– Ох, – говорит Алексия Корта. – Ох! – А потом она это чувствует. Движение воды, ток воды, голод воды. – Началось. – Она утаскивает Валета прочь от перил, по звенящему скользкому настилу к резервуару. Кладет руку на трубу: в вибрации ощущается нечто сексуальное. Вода бурлит. Она откидывает назад мокрые волосы и кричит пацану из команды мусорщиков:
– Все держится?
Пацан показывает ей два больших пальца и ухмыляется от уха до уха.
Трубы скрипят и дребезжат в креплениях. Алексия воображает, как дождь льется из желоба в водосток, из водостока в воронку, из воронки в узкую трубу, а потом – в широкую, и вот так, каскадом, низвергается вниз, огибает Байрру-Алту уровень за уровнем: вода мчится, льется. Реки, потоки неукротимой воды. И краны над резервуарами взрываются. Вода хлещет из труб, попадает в пластиковые баки. Опорный каркас качается и скрипит, люди пятятся. Но Алексия Корта спроектировала эти штуки крепкими, а байрристас все построили на совесть. Пластиковая пленка вздувается, уровень воды растет. Сквозь пелену дождя виднеется бриллиантовый блеск сигнальных зеркал: северо-восточный и северо-западный резервуары работают и наполняются.
– Черт! – кричит Валет, перекрывая рев воды. Его волосы прилипли к голове, одежда облепила тело мокрыми складками. – Красавица ты моя! – И в один миг его лицо застывает. Меняется. – Все вон отсюда! – вопит он. Обитатели верхотуры разбегаются по сторонам – убегают по ступенькам, карабкаются по опорам и трубам, перебирают перекладины приставных лестниц. Алексия озадаченно озирается. На платформе остаются только она и Валет.
– Ле, убирайся отсюда! – кричит он.
Старые добрые земные мускулы переносят Алексию на соседнюю платформу одним прыжком. Она уже увидела тени в уголках мира.
Четверо бойцов в броне, дождь льет с краев их шлемов. Ножи и шокеры в кобурах. За ними, чуть поодаль, маячат заббалины со своими суетливыми когтистыми машинами.
– Мать вашу за ногу! – кричит Валет. Он сдирает с себя рубашку.
