— Ради бога. Дело-то нужное, жизненно необходимое.
— Только не всем понятное, — подхватил инженер и вдруг улыбнулся задорно. И подмигнул.
И что это он так резко ко мне своё отношение изменил? Из-за барышни? Впрочем, судя по моей, то есть не моей, а моего предшественника в этом теле реакции на слова нашего командира и последующему такому лёгкому отказу от безобидного, казалось мне ранее, флирта… Пустое всё это. Болван вы, поручик… Были. Смею надеяться, что впредь таких ошибок больше не допустите. Ни к чему отношения с офицерами роты из-за подобных пустяков портить. Это для меня явный пустяк, а для инженера, как оказалось, очень даже жизненно важный момент. А с инженером тем более нечего отношения портить. Парашютов у нас нет, мало ли как может техника себя в воздухе повести… Что? С этой точки зрения раньше не рассматривал эту проблему? А зря. Жизнь, она такая… Жизнь. Мало ли как бывает.
— Герман Витольдович, скоро все поймут эту необходимость, не волнуйтесь. Аэропланов выпускают всё больше и больше, механиков для их обслуживания не успевают готовить в полной мере, люди будут уставать и могут просто от этой усталости допустить… Ну-у, какую-нибудь малую ошибку. Гайку не докрутить, например, или уровень масла в моторе перед вылетом не проверить. Пропустить истёршийся трос расчалок, дырку в крыле или пониженное давление воздуха в шинах. Казалось бы, пустяк. Но это на земле. А в воздухе?
— Вы правы. Согласен. Но что-то вы уж совсем мрачные картины рисуете. Не думаю, что всё так плохо будет, — замолчал на миг и продолжил, пристально вглядываясь в моё лицо: — Интересный вы человек, Сергей Викторович. Не ожидал. Благодарю за разговор, а сейчас вам пора к командиру. Заговорились мы с вами.
Чёрт! Увлёкся разговором и своими размышлениями и упустил контроль за временем. А ведь мне и на самом деле уже давно пора в курилку, на предполётные, так сказать, указания.
Издалека вижу, как все лётчики собрались тесным кружком, один я запаздываю. Ускорил шаг, заторопился, почти срываясь на бег, перед курилкой притормозил, пошёл медленнее, отдышался. Вскинул руку к виску, доложился командиру. Повинуясь указательному ответному жесту, пристроился на указанное мне место на скамейке, вслушался в прерванный моим появлением общий разговор. Про аэропланы говорят. А тут и командир привлёк к себе внимание, обрывая общую болтовню, заставляя сбросить вальяжную утреннюю расслабленность. Обозначил сегодняшний план полётов, предстоящие к выполнению задачи, вынудив меня тем самым крепко задуматься. Я-то по простоте своей предполагал, что сейчас лётчики летают как бог на душу положит, по своему плану и своей доброй воле. Ан нет, и тут существует строгий порядок и лётные задания. Определили нам и порядок взлётов.
После окончания указаний я решил задержаться. Очень уж меня вопрос с парашютами интересовал. Вот и решил его прояснить. Почему-то не стал обращаться ни к Андрею, ни к кому-либо ещё. А что? Командир уже немного привык к моим новым причудам и фокусам, наверное, и этот мой интерес для него не окажется чем-то из ряда вон…
— Предполагал, что вы, Сергей Викторович, знаете отношение высокого начальства к этому вопросу.
— Увы, — я даже для убедительности руками развёл. — После госпиталя вылетело из головы.
— Гм. Ясно. Изобретение господина Котельникова, несомненно, весьма полезная штука, и все авиаторы это прекрасно понимают. Однако у начальства своё мнение. Побоялось оно, что лётчики будут при любом отказе спешно покидать свои аэропланы. А это дорогое удовольствие. Легче новых лётчиков обучить, чем потратить деньги на покупку новых самолётов, — отвернулся в сторону капитан, гоняя желваки на скулах.
Понятно. Всё, как всегда.
— А если покупать за свой счёт?
— Тогда придётся за границу ехать. Насколько я знаю, лицензию на их производство кому-то там продали.
— Да неужели? А может, обратиться к изобретателю? Договориться, так сказать с ним в частном порядке?
— Сергей Викторович, я прекрасно понимаю ваше опасение. Особенно если учесть ваше долгое пребывание в госпитале, но вы хоть представляете себе, сколько это изобретение может стоить?
— Не представляю. Только мне кажется, что и моя жизнь, и ваша, и каждого лётчика из нашей роты неизмеримо дороже стоит этого куска шёлка, чтобы там ни говорило наше высокое командование. Почему бы не узнать?
— Вот вернёмся осенью в столицу и узнавайте сколько угодно. А пока постарайтесь больше не попадать в госпиталь.
На этом разговор и закончился. Говорить что-то командиру о близкой войне я не стал, всё равно он мне не поверит, как не поверил и Андрей. Потёр зачесавшийся шрам на лбу, поправил фуражку и зашагал к своему ангару, отрываясь на вылетающих из-под ног кузнечиках, безуспешно стараясь пнуть ни в чём неповинных букашек. Зато успокоился и к выстроившимся в ряд у «Фармана» механикам подошёл собранным и готовым к полёту.
Выслушал короткий доклад старшего механика аэро плана, флотского артиллерийского лейтенанта, совсем недавно переведённого к нам в роту из Кронштадта. Дал команду «вольно» и коротко рассказал о предстоящих мне вылетах под непрестанное стрекотание моторов взлетающих аэропланов. Это тоже моё нововведение, и пусть люди начинают потихоньку к ним привыкать. Всё всем нам на пользу пойдёт.
Пора и мне в кабину. Как раз механики развернули «Фарман» вдоль ангаров, носом в направлении старта. Перед этим ещё раз пробежался вокруг самолёта, визуально проверяя, всё ли в порядке, и остановился возле кабины. Подтянулся, заглянул на переднее сиденье, убедился, что про мешки с песком не забыли и аккуратно их уложили. Снял с тросов куртку, надел, застегнул пуговицы. Повёл плечами, потянулся за шлемом. Ах ты, совсем же забыл! Вытащил из кармана белоснежный аккуратно сложенный пакетик. Фуражку передал в руки стоящего рядом младшего механика. Развернул и натянул на голову подшлемник, с удовольствием увидел открытый от удивления рот ефрейтора. Вот теперь можно и шлем надевать. Застегнул ремешок под подбородком и… Развернулся к старшему механику:
— Сергей Степанович, вы же у нас из артиллеристов? — Дождался утвердительного кивка и продолжил: — Подумайте, пожалуйста, как нам на мою кабину крепление для пулемёта придумать.
— Так их же наблюдателю положено устанавливать? — удивился Изольцев.
— Вот именно, что положено. А где
