Она снисходительно потрепала меня по руке.
– Родерик уже обо всем договорился. Пойдемте, я вас представлю. – Она оценила паническое выражение моего лица и, хмыкнув, взяла меня под локоть: – Эмма, деточка, не волнуйтесь вы так! Вуд, садовник, тот еще старый пень, но в целом безобидный.
Я тихонько сглотнула – звучало не очень-то утешительно! – и расправила плечи.
– Не тушуйся, Эми, я с тобой! – Призрак хлопнул меня по плечу и выругался, когда его ладонь свободно прошла сквозь меня, заставив охнуть от неожиданности и внезапного озноба. – Эми, извини, я нечаянно. Дурак, исправлюсь. Прости, а?
– Н-ничего, – выговорила я непослушными губами, сделала шаг вперед и… перед глазами потемнело.
Последнее, что я услышала, было хлесткое: «Идиот!»
Очнулась я тоже под голос леди Блэкфич, которая негромко выговаривала кому-то:
– У вас, юноша, совсем мозги усохли?
– Ага, – огрызнулся Барт, но как-то вяло, – вместе с остальным телом.
Веки казались неподъемными, так что я просто тихо лежала, благо было удобно – под спиной чувствовалось что-то мягкое, а от пяток до подмышек меня укутывала теплая и немного колючая шерстяная ткань. Приятно пахло ромашкой, липой, медом и чем-то еще, нежно и сладко.
– В другом месте будете свой норов показывать! – отчеканила леди Блэкфич. – Иначе я не поленюсь отыскать ваши кости, накрепко привязать к ним дух и забросить подальше в море. Будете там с акулами спорить.
Угроза заставила призрака присмиреть.
– Да я правда забылся просто, – пробормотал он виновато.
– Забылись? – Пожилая леди не повышала голоса, но что-то мне подсказывало, что от намерения оттаскать Барта за уши ее удерживало лишь его призрачное состояние. – Девочка в положении, причем носит темного мага, поэтому ее аура нестабильна. Последние дни ее изрядно вымотали, а вы к тому же умудрились замкнуть ее на себя и от души насосаться дармовой энергии!
– Я нечаянно!
Леди Блэкфич была неумолима:
– Если бы специально, я бы с вами вообще не разговаривала. Девочка и так на грани истощения!
Призрак только сопел, а я тихонько наслаждалась. Мне ведь никогда не удавалось поставить его на место. Впрочем, до леди Блэкфич мне не только в этом далеко.
– Между прочим, – насмешливо прогудел чей-то незнакомый голос, – ваша «девочка» уже пришла в себя, а вы все собачитесь.
Ойкнул Барт, послышался торопливый стук каблуков леди Блэкфич, потом на лоб мне легла ладонь, от которой словно потянуло холодом. Невольно вздрогнув, я запротестовала:
– Не надо!
– Надо, надо… Кажется, все в порядке, – заключила леди с нескрываемым облегчением. – Только слабость. Эми, детка, откройте глаза.
Легко сказать! Я чувствовала себя такой слабой, словно не спала и не ела несколько дней. У нас в пансионе так наказывали девочек за серьезные проступки – запирали в карцере с кувшином воды и коркой хлеба. Я попала туда лишь однажды, но впечатлений хватило надолго.
– Выпейте, – непривычно ласково попросила леди Блэкфич, и в губы мне ткнулся край чашки. Леди присела рядом, отрезая пути к отступлению.
Судя по этой ласковости и по мерзкому запаху, ничего хорошего меня не ждало. К горлу подступил ком, и я тяжело сглотнула.
Стараясь не разжимать губ, я отрицательно покачала головой. Не так уж мне плохо, только полежу немного и сразу приду в себя.
– Выпейте, – повторила леди Блэкфич. – Вам нужны силы.
Мне вдруг захотелось, чтобы у моей постели, как в детстве, сидел папа и уговаривал меня выпить горькое лекарство. Мама никогда не снисходила до того, чтобы ухаживать за больными детьми.
Ох, как все запуталось!
– Ну-ка! – подбодрил призрак, зависший над спинкой дивана, на котором я лежала. – Давай. Глоточек за маму, глоточек за папу.
Я фыркнула – что я, совсем дитя? – и храбро отпила. Гадость! Такое только за здоровье мужа пить.
На языке остался мерзкий привкус прогорклого масла.
Леди Блэкфич неумолимо заставила меня проглотить полчашки этого варева.
– Вот и умничка, – похвалила она и, обернувшись, укорила: – Тони, старый пень, мог бы и подлечить девочку. Знаешь же, что целительство дается мне с трудом.
Я скосила глаза на того, к кому леди Блэкфич обращалась так панибратски. Определение «Старый пень» ему очень подходило. Лицо старика напоминало старую древесную кору, покрытую трещинами-морщинками. Неожиданно молодо блестели глаза, ярко-зеленые, как растения, окружавшие кресло старика. Что тут только не росло! Зелень всех оттенков выпирала из кадок, горшков и плошек. За спиной садовника буйно цвела гортензия, а веточка аспарагуса перевесилась через плечо.
Лесная опушка и старый, но еще крепкий пень, окруженный молодой порослью.
– Мог бы, – усмехнулся он в седые усы, попыхивая трубкой. Странное дело, дым от нее извивался под немыслимым углом и тянулся прямо в форточку. – Но не стану. У этой твоей… девочки странная энергетика, не хватало еще напортачить. Сама же потом визжать будешь, а мне отвечать. И так навязали девчонку вместо нормального помощника.
Визжать?! Это он о леди Блэкфич, которая ни разу и голоса не повысила? Должно быть, это шутка? Но на узких губах старика ни тени улыбки.
Леди Блэкфич прищурилась.
– Тони, перестань. Эми – умная девочка, талантливая. Обещаю, ты не пожалеешь.
– Обещала уже, – парировал старик преспокойно. – Только обещания твои недорого стоят, Дебби.
Леди Блэкфич вдруг вспыхнула.
– Ты по-прежнему невыносим, Вуд! Столько лет прошло, мог бы и…
– Забыть? – перебил садовник и, выпустив клуб дыма, добродушно усмехнулся. – Бросьте, леди Блэкфич, – насмешку он скрыть даже не пытался, – было и быльем поросло. Но слову твоему я не верю, научен.
Как интересно! Сдается мне, за этой перепалкой таятся нешуточные страсти.
– Хорошо, – процедила она и взяла меня за руку. – Оставим это. Познакомься, Эмили, это мой старый друг, Энтони Вуд. Тони, позволь представить тебе Эмили Грин, мою протеже и твою новую помощницу.
Старый друг? Нет, не верю. В прошлом этих двоих явно связывало что-то большее. Как бы узнать?..
Подумала и тут же устыдилась. Неприлично совать нос в чужую частную жизнь, недостойно леди!
– Рада знакомству, мистер Вуд, – пробормотала я растерянно, лишь теперь заметив странность.
«Эмили Грин»? Почему леди Блэкфич назвала меня чужим именем? Она предупреждающе сжала мою руку, и я прикусила язык. Могла бы и сама сообразить!
Садовник кивнул, лениво раскачиваясь в кресле-качалке и попыхивая трубкой. Котяра у него на коленях сладко потянулся и принялся вылизываться.
– Угу, – пробурчал мистер Вуд, смерив меня таким взглядом, что я невольно поежилась. Вопреки уверениям леди Блэкфич, кажется, мне здесь не очень-то рады.
– Вот и прекрасно! – заявила она, поднимаясь. Прямая, гордая, леди от перьев на шляпке до кончика веера. – Тогда я вас пока оставлю, дела. Эми, деточка, надеюсь, тебе здесь понравится. Кстати, ты не одолжишь мне предмет, к которому привязан твой призрак? Я попробую кое-что настроить, уж слишком он своеволен.
У Барта сделалось такое несчастное лицо, что я солгала, даже не задумываясь:
– Простите, я не знаю, что это.
Не могу я предать Барта. Мы с ним столько вместе пережили, такое не забывается.
– Вот как? – Леди так выразительно приподняла бровь, что я начала оправдываться:
– Я ведь не темный маг, так откуда мне знать?
Если она и не поверила, то предпочла не допытываться.
– Ладно, – кивнула она. – Тогда до встречи, юная леди. До свидания, Вуд.
Прозвучало это
