– Что такое?
– Ты пойдешь внутрь первой.
– Просто найди директрису, – поясняет Джулия. – Приведи ее к нам.
– Я…
– Тебе не нужно ничего объяснять, – мягко говорю я. – Можешь просто сказать ей, что мы ее ждем. Этого должно быть достаточно.
Она кивает и снова отворачивается, и мы продолжаем идти. Из-за деревьев выплывает ограждение крыши. При виде его в груди словно развязывается узел, и я медленно выдыхаю. Чем быстрее мы доберемся до школы, тем быстрее я избавлюсь от ящика и вернусь к опасностям, с которыми хорошо знакома.
Мы поворачиваем и идем к воротам. Карсон машет ружейной смене на крыше. Я могу представить, что они чувствуют – страх, который рождается в них, когда они пересчитывают нас, сперва один раз, затем второй.
Без Уэлч многое изменится. Порядок, который мы установили, уже дышит на ладан. Без Уэлч он совсем развалится.
Мы ставим ящик на землю, я снимаю с пояса связку ключей и нахожу среди них железный. Холодный металл липнет к коже. Я вставляю его в замочную скважину, поворачиваю, и замок со щелчком открывается.
Карсон придерживает для нас ворота. Мы с Джулией заносим ящик и снова ставим его по другую сторону забора. Джулия со стоном потягивается, и под ее задравшейся рубашкой я вижу свежие синяки. Я морщусь – выглядят они еще хуже обычного – и разминаю затекшие пальцы, прежде чем потянуть ворота на себя.
– Я просто попрошу ее выйти сюда, хорошо? – Карсон нервно обрывает заусенец. Я протягиваю руку и слегка касаюсь ее запястья – такого холодного, что я с трудом подавляю желание отпрянуть.
– Просто скажи ей, что это важно. И постарайся сделать вид, что все идет по плану, ладно? Ради девчонок. Все хорошо, – говорю я скорее для себя, чем для нее.
Она кивает и делает глубокий вдох.
– Все хорошо.
– Через пять минут вся школа будет знать, что произошло, – бормочет Джулия, когда Карсон отходит.
– Мы можем по крайней мере обойтись без паники.
– До поры до времени. – Прищурившись, Джулия смотрит на девочек на крыше и загораживает собой ящик. – Паники все равно не избежать.
Проходит всего пара минут, но мне кажется, что ожидание тянется вечно, и с каждым порывом ветра по моему телу проходит новая волна дрожи. Наконец парадные двери распахиваются, и, подняв голову, я вижу, что к нам спешит директриса.
Неизменный низкий пучок растрепался, и она почти бежит – такого я не видела за все годы, проведенные в Ракстере. Ее горчичные брюки испачканы в пыли, как будто она возилась в кладовой, а рубашка почти выбилась. Карсон едва поспевает за ней.
– Что случилось? – спрашивает директриса. – Где мисс Уэлч?
Я бросаю ободряющий взгляд на Карсон.
– На причале произошло нечто непредвиденное.
– Непредвиденное? – Она переводит взгляд с меня на Джулию. – Говорите яснее.
– Нам прислали что-то странное, – говорит Джулия. – Уэлч восприняла это очень тяжело.
Карсон морщится, а я прогоняю воспоминание о теплом теле у меня на руках. Но директриса принимает новости, не дрогнув мускулом.
– Вы хотите сказать, она… – начинает она и замолкает.
– Она покончила с собой. – У меня дрожит голос. – Истекла кровью у нас на глазах. Мы ничего не успели сделать. Нам пришлось ее оставить.
– Разумеется, – говорит директриса тускло. – Разумеется, ее пришлось оставить. – Ее слегка качает, но она быстро выпрямляется и твердо встает на ноги. – Спасибо, что сообщили, девочки. Идите внутрь и распределите еду.
– Вообще-то… – Джулия пожимает плечами. Директриса смотрит на наши пустые руки, на висящие за спиной пустые мешки.
– Вы оставили еду с Уэлч? – спрашивает она. – Так вернитесь за ней. До заката еще есть время.
– Нет. – Я прочищаю горло. Я должна это произнести. Это единственное, что я могу взять на себя. – Нам ничего не прислали.
Секунду директриса смотрит на меня искаженным от удивления лицом.
– Что?
Джулия отступает в сторону и показывает ей ящик.
– Они прислали только это. Это то, что… расстроило Уэлч.
Директриса подходит ближе и приседает на корточки рядом с ящиком. Я вижу, что она узнает символ на крышке. Рот распахивается, а лоб рассекает глубокая складка.
Мы ждем, когда она откроет ящик, но она этого не делает. Джулия откашливается.
– Она сказала, что оно предназначено для…
– Я знаю, что это. – Я жду, когда директриса объяснит, но она быстро встает и отряхивает брюки. – Идите внутрь.
Джулия смотрит на меня в замешательстве.
– А что делать с…
– Я сказала, идите внутрь. – Директриса отгораживается от нас ледяным спокойствием. – Пришлите ко мне Тейлор. Никому ни слова. И, Гетти, передай-ка мне ключи.
– Хорошо. – Я плюхаю ключи в ее раскрытую ладонь и отхожу. Джулия идет за мной. По пути я хватаю за рукав Карсон. Втроем мы быстро пересекаем двор и по очереди проходим через двустворчатые двери.
Мы забыли. По крайней мере, я попыталась забыть. Про девочек, которые нас ждут. Они держатся группами, рассредоточившись по вестибюлю, и, когда дверь за нами закрывается, гомон и болтовня стихают. Я помню это чувство. Предвкушение, пронизывающий до костей голод. И страх. Тревога, что настанет день, когда еды не хватит.
Сегодня этот день настал.
Я смотрю на Джулию. Не взваливай эту ношу на меня. Я не могу.
– Еда на кухне, – говорит она. – Придется обойтись тем, что есть.
Никто не двигается. Мне кажется, они не поверили. Джулия не то чтобы славится чувством юмора, и мы все многое пережили, но я вижу, как они начинают нервно улыбаться. Одна из младших девочек в углу хихикает, прежде чем ее одергивают подруги.
– Ну? – резко говорит Джулия. – Я вам кто, официантка?
Поднимается суматоха, и от каждой компании отделяется девочка, которая направляется в кухню, чтобы, как обычно, получить еду на всех. Вот только на сей раз получать еду не у кого, и меня никто не ждет.
Я вытаскиваю из-за ремня пистолет и отдаю его Джулии, а сама поднимаюсь по лестнице и возвращаюсь
